— Любопытно. А что нам дают эти владения?

— Титул, статус. Хотя, по факту, — просто кучу социальных проблем. На самом деле, все города и села, скорее, княжеские и имперские. Мы имеем некоторую власть на своих землях. Можем назначать мэра города и совет. Управлять частью налогов. Но если управление городом будет плохим, начнутся волнения. Род попадет в опалу. Управлять городом могут поставить внешнего управляющего от императора. Тогда род лишится многих преференций, и, конечно, это серьезный урон чести!

— То есть приходится постоянно лавировать? Чтобы и люди были довольны, и мы свою копеечку имели? — понимающе улыбнулся я. Меня все еще не покидало чувство детского восторга. Как будто я внезапно выиграл в лотерею, или мне неожиданно подарили дорогую игрушку. Просто так, ни за что. Я вот так просто оказался в семье олигарха. Всю жизнь трудился, вырос в бедности, а тут — раз, и я богатый. С одной стороны — здорово, но с другой — я никак не мог расслабиться и поверить в свалившиеся счастье. Ведь так не бывает, чтобы все было — и тебе за это ничего не было.

— Да, ты правильно сформулировал.

— Получается, мы богаты? — задал я главный волнующий меня вопрос.

— Смотря с чем сравнивать, — пожал плечами дед. — В общем рейтинге дворян мы, скорее, в конце списка. Я практически никогда не занимался делами рода. Работа в Имперской службе безопасности занимала все мое время. У нас есть управляющие, они хорошо делают свою работу. Доход идет, но развития особого нет. Держимся на плаву — и ладно.

— Ну, иметь под собой целый город и нефтяную компанию — это круто! — заметил я. — В моем мире нефть была символом успеха и богатства.

— Не знаю… нефть — это же всего лишь полезное ископаемое. У нас в крае есть более выгодные ископаемые. Цемент, апатиты. Вот род Вахновых живет на доходы от гипсового карьера. У них и добыча, и крупный завод по выпуску конечной продукции. Они богаты. А нефти в стране много, цены на неё не такие уж и высокие, да и своего завода по переработке у нас нет.

— Так что с деньгами-то? — напомнил я. — Сколько у нас миллионов?

— Не знаю, — пожал плечами дед.

— Как так? — удивился я. — Ты не знаешь, сколько у нас денег? Точнее, конечно, у тебя, — уточнил я в ответ на недовольный взгляд деда.

— Вот так. Мой доход составляет две тысячи рублей в месяц. Остальное все крутится в деле. Мне больше и не надо. Я и эту сумму не всегда трачу. Тебе выделяется порядка ста рублей в месяц, но, насколько помню, ты тоже умудрялся откладывать иногда чуть ли не половину суммы.

— Две тысячи… — Я задумался, пытаясь перевести их в деньги моего мира. Наверное, это что-то типа миллиона рублей у нас. Выходит, мы этакий средний класс. С хорошим, но не запредельным доходом. Кроме этого, лично у меня накопления составляют почти полторы тысячи рублей. Неплохо Виталик наоткладывал денег!

— Мне, безусловно, приятно, что ты заинтересовался делами нашего рода, но хотелось бы понять, к чему этот разговор. Тебе нужны деньги? В каком размере? На что? — Дед принял строгий и несколько недовольный вид, как будто собрался отчитывать меня за провинность. — Понимаю, что через десять дней ты станешь совершеннолетним, но деньги рода пока тебе не принадлежат. Глава рода я, — припечатал он.

— Да не претендую я на деньги рода. Все понимаю, — выставив перед собой ладони, поспешил я успокоить деда, — да и не привык я жить на чужие деньги. Хотелось бы заработать свои.

— Это не чужие для тебя деньги! — вскинулся дед. — Ты — мой родной внук!

— Ну вот, — я решил его немного потроллить, — сам себе противоречишь. То это твои деньги, то вдруг «не чужие»! — Увидев, как дед начинает закипать и набирает в грудь побольше воздуха для гневной отповеди, я прервал его:

— Да ладно, успокойся. Шучу я. Просто, если серьезно, хотел бы сам зарабатывать. Но для этого нужен стартовый капитал. Поэтому и уточняю.

— Шутник, — недовольно пробормотал дед, — если будет серьезный проект, то готов выделить сумму до десяти тысяч рублей. Но только после обсуждения со мной и обоснования суммы.

— Ну вот, а говоришь — в бизнесе не силен, — в ответ улыбнулся я.

— В бизнесе не очень, — покачал он головой, — зато с головой дружу. Каждый должен заниматься своим делом. Для бизнеса есть управляющие, для бухгалтерии — бухгалтеры…

— Все, все, понимаю! — Я резко замотал головой, пытаясь остановить готовые вырваться из деда нравоучения. — Как надумаю по делу и сумме, обращусь. Не забывай, я не маленький мальчик, — на всякий случай напомнил ему, завершая разговор.

Несмотря на отповедь, в комнату я вернулся, полный энтузиазма. Это же надо, какая плюшка мне прилетела от судьбы! Я — богатый наследник. Не олигарх, конечно, но не беден, как церковная мышь. Под нами — целый город, нефтяное месторождение, еще какие-то предприятия. Это же обалдеть, как круто! Вот уж повезло так повезло.

Хадыженск действительно небольшой городок. Помню его, точнее, Виталик помнит. Можно было не мучить деда расспросами. Свое детство я провел именно там, в родовом особняке. И военные действия проходили там же. В Екатеринодар мы переехали позднее, когда мне исполнилось двенадцать лет. Здесь центральный офис нефтяной компании, здесь лучше условия для жизни. Хорошая школа для меня и секции. Расстояние между Хадыженском и Екатеринодаром — около ста пятидесяти километров. Иногда по выходным мы выбираемся в родовой особняк. Но дед его не любит. Слишком много неприятных воспоминаний там осталось.

В следующие дни я с головой окунулся в музыку. Тренировался дома, играя на гитаре и распевая песни, затем отправлялся на занятие к Виолетте, практически каждый день поражая её очередной новой песней.

Сегодня я решил, что пара песен вокально уже достаточно отрепетирована, пора подумать о записи и дальнейшем продвижении.

— Виолетта, — мягко произнес я в начале занятия, — мне хотелось бы отрепетировать пару песен с настоящей группой и записать их. Что ты можешь мне посоветовать? Я смотрел на местном форуме, что-то там не слишком много музыкантов ищет группу.

— Вы знаете, Виталий, — она задумчиво закусила нижнюю губу, что выглядело весьма сексуально, — вы знаете, завтра у нас будет репетировать одна группа, они играют в ресторациях известные песни, можно попробовать с ними поговорить. Только у нас с вами занятие заканчивается в час дня, а они собираются обычно часов в пять-шесть вечера.

— Это нормально, я подъеду тогда к шести. Вы сможете меня представить им?

— Да, конечно. Я здесь как раз до шести вечера, потом домой. Думаю, вполне смогу задержаться на полчаса, — она согласно кивнула.

— Замечательно! — В голове у меня уже была вся нужная инструментовка и партии гитар. Осталось только договориться и все отрепетировать. Первую часть плана по покорению музыкального олимпа можно будет считать выполненной. Надо двигаться поступательно, ступенька за ступенькой. Но радужные мечты прервала Виолетта:

— А зачем вам записывать песни? Я думала, вы их собираетесь продать. Для этого нет никакого смысла тратить деньги и силы на запись.

— Почему — продавать? Сделаю записи, сниму пару клипов. Отправлю на радио и телевидение. Размещу в интернете, — поделился я с ней своими грандиозными планами.

— Ох, Виталик, вы так наивны, — грустно улыбнулась моя преподавательница, — кто же возьмет ваши песни, если у вас нет договора с музыкальной компанией?

— М… в плане? Зачем мне договор?

— Ну как же! Вы же давно занимаетесь музыкой, я вижу, — произнесла она обвиняющим тоном, — нельзя же не знать элементарных вещей! Радио и телевидение берут песни только от музыкальных компаний. Вам надо выбрать такую компанию, заключить с ними договор на ваши песни, а они уже решат, что с ними делать. Возможно, запишут с вашим участием, но, скорее всего, передадут своим артистам. Но вы не переживайте, так даже выгоднее. Вас никто не знает, а если песни будут исполнять известные артисты, вы все равно будете получать оплату!

— Примерно понятно, — эта информация для меня была, как удар обухом по голове, — то есть, скорее всего, компания решит мои песни передать другим, а мне просто платить деньги?