— Ты всегда можешь обратиться в полицию, — говорю я.

Настала ее очередь усмехаться.

— Если бы я хотела умереть, конечно, так бы и поступила. Но коррупция живет в жилах тех, кто должен нас защищать. Хоть я ненавидела свою жизнь, все равно хочу получить шанс увидеть, что она станет лучше.

Как душераздирающе грустно.

— С тех пор как я покинула дом отца, моя жизнь пошла в гору. Я благодарна Дону ДеЛука за то, что она дала мне кров и еду. Она не должна была этого делать, но она добрый человек.

Добрая — это не то слово, которым я бы описал Фрэнки.

— У нее бывают хорошие дни.

Елена встает, широко улыбаясь.

— В этом мире верность означает все и в то же время ничего. Все, чего я хотела, — это чтобы мой отец сказал, что любит меня, поэтому я делала все, что он хотел. Если бы он хотел выдать меня замуж, я бы ему позволила. — У нее вырвался невеселый смешок. — Но он ни разу не сказал, что любит меня, и не проявил никакой доброты. — Она поднимает голову, и я вижу, как дрожит ее подбородок. — Поступки Дона ДеЛука говорят громче, чем все те неприятные слова, которые отец кричал мне. — Она берет свой стакан и слегка кивает мне. — Мои извинения за то, что помешали вашему ужину. Спокойной ночи, мистер Миллер.

Елена скрывается в ночной тени, удаляясь в свою комнату. Я смотрю на тарелку с едой, стоящую передо мной, и поднимаю вилку, чтобы поковыряться в ней. Елена, безусловно, интересная молодая женщина.

Сейчас почти час ночи, и я работаю за ноутбуком в постели. Фрэнки еще не приехала, и хотя я знаю, что она справится сама, все же волнуюсь за нее.

Я продолжаю смотреть в сторону двери, надеясь на благополучное прибытие Фрэнки.

Вскоре после часа ночи дверь открывается, и в комнату вальсирует Фрэнки.

— Ты еще не спишь? — спрашивает она.

Я быстро осматриваю ее тело и с облегчением выдыхаю, когда вижу, что она цела и невредима.

— Все в порядке?

Фрэнки раздевается, и в тот момент, когда мой взгляд падает на ее покрытое синяками тело, мой член подрагивает. Она смотрит вниз на свое тело, потом снова на меня.

— Любуешься своей работой, да? — Фрэнки поворачивается, чтобы показать мне яркие цвета на своей заднице и вокруг нее. — Мне особенно нравятся эти. — Она проводит рукой по ягодицам.

— Шлюха для боли, — говорю я.

— Лучше поверить в это. — Она забирается на кровать, отодвигает мой ноутбук в сторону и прижимается к моим бедрам. — Я бы трахнула тебя сегодня, но… — Она раскачивается вперед-назад, вызывая восхитительное трение. Я хватаюсь за ее пышные бедра и впиваюсь в них пальцами. Фрэнки наклоняется вперед и шепчет: — Мне не хочется.

Она слезает с меня и идет в ванную.

— Ты сведешь меня в могилу раньше времени!

Она высовывает голову и подмигивает: — Можешь на это рассчитывать.

Фрэнки снова исчезает, а я остаюсь с твердым членом и яйцами, которые вот-вот взорвутся.

— Дразнилка.

Слышу ее смех, а затем включается душ.

Я решаю попытаться справиться со стояком, вернув свое внимание к ноутбуку. Но когда Фрэнки выходит в полотенце, с волосами, убранными в пучок, мой член снова дергается.

Она откидывает одеяло, бросает полотенце на пол и забирается в постель.

— Все в порядке? — спрашиваю я, надеясь получить честный ответ.

— Просто выстраиваю своих уток перед тем, как свернуть им шеи.

Я закрываю ноутбук и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

— Я хочу поговорить с тобой кое о чем.

Она закатывает глаза, садится и натягивает одеяло, чтобы прикрыть сиськи.

— Что? — Фрэнки складывает руки на груди.

Волосы на моей шее поднимаются.

— Я собираюсь бросить работу.

— Что? Почему?

— Я ставлю под угрозу свою лояльность, и мне от этого не по себе.

Фрэнки фыркает и пожимает плечами.

— Делай что хочешь.

Она забирается под одеяло и поворачивается ко мне спиной.

— И это все? Это все, что ты можешь сказать?

— Я не твой сторож, Миллер. Делай, что хочешь.

Злость бурлит во мне, когда я сижу и смотрю на нее.

— Ты что, блядь, издеваешься?

— Что? — Фрэнки поворачивается и сужает глаза. — В чем проблема?

— В тебе.

— Что я наделала?

— Из-за тебя я собираюсь оставить свою карьеру.

— Я не говорила тебе ничего делать. Хочешь работать — работай. Хочешь уйти с работы — уходи. У меня достаточно денег, чтобы прокормить нас обоих в течение нескольких жизней.

Я щелкаю языком, глядя на Фрэнки, и качаю головой.

— ФБР дышит мне в затылок, а тебе наплевать.

Я скидываю с себя одеяло и вскакиваю на ноги.

— Понятно.

Глаза Фрэнки напряжены, а губы сжаты в тонкую линию.

Я перестаю искать свои джинсы и футболку и поворачиваюсь к ней лицом.

— Что понятно?

— Ты ищешь драки, так что…

Она тоже вскакивает с кровати и быстро одевается в легинсы и свободную футболку.

— Давай. — Фрэнки вскидывает руки вверх.

— Я не хочу с тобой драться, но я хочу…

— Что? Ты хочешь, чтобы я сказала что-нибудь душещипательное? Я не из таких женщин, Миллер.

Мои плечи опускаются вперед, а рот открывается.

— Я хочу, чтобы ты дала мне понять, что у нас происходит.

Она кривит губы, фыркая.

— Сколько раз я тебе угрожала?

— Слишком много, чтобы сосчитать.

— Я сожгла твой дом, прострелила шины, уничтожила телефоны, и вот ты здесь. — Она указывает на пол. — Что еще тебе от меня нужно?

Я моргаю, пытаясь осмыслить ее слова.

— Если я уйду с работы, то только из-за тебя. Ты запачкала мою душу, Фрэнки. Из-за тебя я могу оказаться в тюрьме.

Фрэнки откидывает голову назад и смеется.

— Ты занимаешь влиятельное положение, Миллер. Я уверена, что у тебя есть знакомые во всех правоохранительных органах. Черт возьми, ты обратился к своему приятелю из ФБР, чтобы закрыть бордель. Но ты никогда не рассказывал никому из них обо мне. Думаешь, я одна виновата в этом? — Она качает головой, приближаясь ко мне. — Ты так же ответственен за то, что мы имеем, как и я.

— Это…

— Не смейте выставлять меня плохой, — предупреждает она. — Потому что это… — Она жестом показывает между нами. — Это улица с двусторонним движением. Ты хочешь меня так же, как и я тебя. Разница лишь в том, что ты мягкий, а я жесткая. Ты не привык к моей тьме, но не волнуйся, я тебя закалю.

Она подмигивает, прежде чем выйти из спальни.

— Я не хочу, чтобы меня закаляли, — кричу ей вслед.

Она возвращается в спальню и кладет руку на бедро.

— Тогда это твой ответ. Тебе не нужен этот мир. — Она указывает на дверь. — Так что отвали. — Фрэнки неумолима, ее лицо ожесточается. — Уходи.

— Я не хочу, — говорю низким голосом.

— Тогда чего ты хочешь, Миллер?

Начинаю вышагивать по ее комнате, проводя рукой по волосам. Она права, я виноват не меньше, чем она. Хотел обвинить Фрэнки, но не могу. Я поворачиваюсь к ней лицом, но она уже исчезла.

Конечно. Фрэнки высказалась и закончила.

Я сижу на краю кровати несколько минут, пока не нахожу свою футболку и джинсы, а затем спускаюсь вниз, чтобы найти Фрэнки. Она сидит в библиотеке и потягивает виски. Это ее обычная привычка, когда она испытывает стресс. Я наливаю себе напиток и сажусь напротив нее.

— Ты уходишь?

— Нет. — Делаю глоток. — Но нам нужно поговорить о том, что произошло.

— Чего ты хочешь на самом деле? Думаешь, я женщина, которая будет жить в доме с белым забором, двумя-пятью детьми и счастливой семьей? — Она качает головой. — Я не из тех, кто будет готовить тебе еду и ждать тебя с работы.

— Это не то, о чем я прошу.

— Тогда ты, должно быть, ищешь выход, и если это так, то он у тебя есть. Но не смей говорить, что ты уходишь из-за того, кто я. Потому что мы оба знаем, что я никогда не скрывала этого ни от тебя, ни от кого-либо еще.

В библиотеке царит напряженная тишина, пока мы оба потягиваем свои напитки. Мой разум затуманен чувствами, которые я испытываю к ней, и мне это чертовски не нравится.