– Уплачен говоришь? Мать постаралась?

– Я почем знаю. Тебя там ждут – какой-то мужик на красной машине. Тачка – закачаешься.

– Какой мужик? – не понял Калеб.

– Че ты меня спрашиваешь? Вали и сам разбирайся.

Щурясь от яркого утреннего солнца, Калеб вышел из участка. Охранник не обманул. В стороне действительно стояла красная спортивная машина. Марку Калеб не узнал, но отдал бы пару пальцев на правой руке за такое авто. У машины, сложив руки на груди, стоял незнакомый ему человек.

Калеб присмотрелся. Вот уж кто действительно взял от жизни все. Холеный, как породистый пес редкой бойцовой породы с патологической тягой к убийству, из тех, что идут на вес золота. Костюм на миллион переливался шелковыми волнами.

Незнакомец приветственно махнул Калебу. Решив, что нет смысла тянуть время – и так ясно, кто здесь хозяин положения – тот зашагал навстречу.

– Эт вы меня выкупили? – спросил Калеб безо всяких приветствий.

Незнакомец улыбнулся и Калеб вздрогнул. Он был выше его на две головы и в два раза шире в плечах, и в то же время понял, что связываться с этим парнем будет себе дороже.

– Это стоило мне некоторых усилий. Надеюсь, они оправданы.

– Мать попросила?

– Не волнуйтесь. Ваша матушка не имеет к этому отношения, – успокоил его незнакомец.

– Тогда, кто вы такой?

– Скажем так, – я генеральный менеджер консорциума Кабота. Не владелец, но старший управляющий. А вы, как я понимаю, являетесь сотрудником нашей компании. Будет проще, если вы сразу уясните, что я ваш непосредственный начальник.

– Понял… И чего надо?

Тонкие, бескровные губы менеджера дернулись, обнажая белоснежные зубы, подточенные на манер клыков. Хитрый ход: не сразу понимаешь, в чем дело, но такая улыбка неизменно вызывала дискомфорт.

– Мне нравится ваш подход, господин Сикаракис – сразу к делу. Надеюсь, вы не будете возражать, если я буду вас называть Калеб? – тот пожал плечами, мол, ему все равно. – Хорошее имя, оно значит «пес».

– Я знаю.

– Тогда последуем вашему примеру и перейдем к делу. Я потрудился ознакомиться с вашими показаниями. Если я все правильно понял, вы упомянули о встрече с неким молодым человеком в костюме обезьяны? О нем и пойдет речь.

– Ублюдок, – сказал Калеб, потерев затылок. – Ничего, я еще до него доберусь… Пожалеет, что родился.

– У вас еще будет такая возможность, но сейчас нас интересует нечто совершенно иное. Чтобы не ходить кругами – нам нужна девушка, которая была с ним.

Калеб задумался. Девушка? Николь, что ли? Какого черта этому типу потребовалась от Николь? Ну и дела… Чертова баба, – предупреждала же мать, не связываться. Надо было хоть раз послушать.

– Ну, знаю я эту девку.

– Многого мы не просим. Все, что нужно, – это привезти ее на раскопки; желательно, до полуночи. Возможно, она будет сопротивляться, но, полагаю, вы в состоянии уладить этот вопрос.

– Хех, – Калеб поскреб щетину. – Сопротивляться будет? Это, вообще, законно?

– Не думаю, – сказал менеджер. – Для вас это станет преградой?

– Смотря, что мне за это будет, – сказал Калеб.

– Цену можете назначить сами. В средствах мы не ограничены.

– Цену… – протянул Калеб. – Ну, ладно – в обмен на бабу я хочу эту машину. И десять тысяч наличными. Мне как раз пора переехать в другое место, нужно с чего-то начинать.

Менеджер долго смотрел ему в глаза. В какой-то момент, Калебу стало казаться, что он стал прозрачным, а за его спиной происходит что-то жутко интересное. Но отступать он не собирался.

Из кармана шикарного костюма раздался громкий писк.

– Мне действительно нравится ваш подход, Калеб, – сказал менеджер. – Будем считать, что договорились.

Наткет подвез Рэнди до маяка, но сам заезжать не стал – на всякий случай, чтобы Гаспар не заметил. Астроном ему не доверяет. Рэнди, может, удастся что-нибудь выведать, но в присутствии Наткета тот захлопнется как устрица. И тогда не помогут никакие маневры. Наткет не сомневался, – в случае чего, Гаспар будет молчать и под пытками. Кем он себя считает? Резидентом марсианских повстанцев? Лучше смерть, чем предательство товарищей? В любом случае, рисковать не стоило.

У Наткета хватало и других дел. Нужно разобраться с Норсмором и поговорить с Николь. Он с трудом представлял, с чего начать. Логичней – с самого сложного, но Наткет пока не находил в себе сил ехать в кафе. Так и не придумал, как стоит разговаривать с Ник. Может действительно, дать ей успокоится? С другой стороны, за это время она, следуя неизлечимой женской привычке, могла навыдумывать такого, что и за десять лет не разгребешь. Не успеет он открыть дверь, как в голову полетит тяжеленная сковородка. Не самый достойный конец, надо признать. Нет уж, безопаснее начать с Норсмора.

День выдался чудесный, теплый и ветреный, что не часто бывает осенью. Береговой бриз гнал лохматые перья облаков; солнце сияло, как застывшая фотовспышка, слепящими бликами отражаясь в ярко-рыжих лужах. С залива доносилось сонное бормотание океана.

Наткет оставил машину в километре от дома Норсмора, на стоянке перед магазинчиком сувениров. Подъезжать ближе не решился: даже здесь «Жук» выглядел как морж на вечеринке устриц. Слишком заметно, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Но выбора у него не было, оставалось надеяться на удачу, а в случае чего – держаться выдуманной в дороге легенды: он решил прогуляться по пляжу. В конце концов, это свободная страна, имеет же он право?

Конспирации ради, Наткет заглянул в лавку. Старушка-продавщица болтала с приятельницей, оживленно жестикулируя.

– …все надгробия переломаны. Говорят, самое сильное землетрясение за последние сорок лет. И ожидаются еще толчки…

– А у меня чашка с полки упала и разбилась. Хорошая чашка была.

Землетрясение? Вот оно как – реальность справилась даже с Чудовищной Лапой. Ну, может, оно и к лучшему.

Продавщица обернулась на звон дверного колокольчика.

– Доброе утро! – заулыбалась она. – Вам сувенир на память или в подарок?

– На память… Хотя нет, в подарок.

А почему бы и нет? Он придирчиво рассматривал грошовые безделушки – украшенные бисером панцири крабов, лакированные ракушки, сушеных морских коньков и прочие шедевры народного искусства. Неужели, находятся люди, которые это покупают?

Вот из-за подобных поделок Спектр и превращается в туристическое болото. Кому охота ехать, если на память останется лишь осыпающаяся блестками сушеная рыбка? Разве так сложно приложить хоть капельку фантазии? Перебирая поделки, Наткет придумал не менее пяти способов, заставить крабов двигаться, а морских коньков – танцевать. Всего-то и нужно – пара аптечных резинок и немножко проволоки. Золотое дно, если подумать.

В итоге, он купил склеенную из ракушек глупейшего вида утку. Может, повезет, и птица понравится Николь? Рядом с фламинго, утка будет смотреться неплохо – две нелепые птицы за раз.

– Не присмотрите за машиной? – попросил он напоследок. – Хочу прогуляться по пляжу.

– Конечно, конечно, – заверила его продавщица. – Можете не беспокоиться.

Оставив утку в бардачке, Наткет пошел по шоссе к берегу. Было на удивление тихо. Прежде говорливые чайки беззвучно кружили над макушками сосен. Наткету казалось что за ним внимательно наблюдают. Должно быть, сказывается влияние Краузе, или что-то витает в воздухе побережья. От постоянной влажности мозг разжижается, и начинает откалывать и не такие шутки. Один из секретов Истинного Полюса: сложно представить его странности в сухом климате. А если опускается туман, то и вовсе наступает время чудес. Вот она по настоящему другая сторона – чтобы ее найти нужен не компас, а барометр.

Стоило магазинчику исчезнуть за деревьями, как Наткет прибавил шаг. Не прошло и пяти минут, как он остановился у поворота к дому Норсмора.

Доктор жил на окраине Спектра, у самого леса. Не самое подходящее место для аптеки – мало кто потащится на другой конец города за пачкой аспирина. Но, учитывая махинации с нелегальным алкоголем, выбор был оправдан – как можно дальше от полицейского участка.