– Старушку-то спасла для архимага. Можешь ты всё, давай, – вновь пошелестел Мельхиор пучком сухих трав.

Вид зелёных глаз с постепенно сужавшимися в тонкие полоски зрачками говорил, что Баст более-менее приходила в себя. Было видно, сколь она ленится пошевелиться, сколь не охота ей куда-либо выходить. И всё же даже богиню что-то сподвигло увязаться за простым человеком.

– Брр, какой тут мороз! – воскликнула богиня-кошка, оказавшись снаружи. – Освежает и отрезвляет! Насколько плоха я была там?

– А по какой шкале меряем? Где-то на тринадцать из десяти, я бы сказал, – пообмахивался пучком трав Мельхиор, словно веером.

– И не смей никому говорить, как низко я опустилась. А ну дай сюда! – вырвала она у него связку кошачьей мяты.

– Как же вы долго, – подлетела к ним левитирующая Морриган. – А это что, фелин? Она женщина? – оглядывала изящные формы богини девчонка. – А это точно не маска? А можно потрогать ваши усики? А хвост у вас есть?

– Вот тебе и девочка, её надо было спасать? Тогда мы закончили, – развернулась Баст, взмахнув хвостом, и собралась уже вернуться в дом травника, но Мельхиор её остановил. – Мальчик, птичку мне зажаренную принеси, будь так добр, – завидела она травника, стоящего здесь же, на морозе.

– Ого! Хвост! А его можно потрогать? А он выражает эмоции, как у настоящих кошек? – засыпала вопросами её Морри.

– А я что, не похожа на настоящую? – оскалилась богиня-кошка!

– Ого! Вот это клыки! У меня тоже есть! – показала малышка.

– Вампир? – удивилась Баст и перевела взор своих зелёных глаз на Мельхиора. – Ты мне клялся, что завязал связываться с упырями ещё после провала, где там… в Уислоу?

– Что-что там про Уислоу? – нахмурившись, прошагал к ним Маркус.

– А я… пожалуй, пойду… – продрогший снаружи и хватавшийся, обнимая сам себя, дабы согреться, за локти травник поспешил внутрь своего дома, закрыв за собой дверь.

– Как приятно пахнет, – отметила Морриган. – Как у аптечного дома господина Саррата.

– Ты богиня веселья, уюта и радости. А я тебя сколько знаю, так ты только скалишься и шипишь на всех и на всё, – отметил Мельхиор Баст.

– Видишь же, у меня сложный период в жизни, – отвечала та ему, поглядывая больше на дразнящий пучок трав в руке некроманта. – Анфиса пропала, с Нэм поссорилась, здесь фелинам не рады, в Таскарии для меня слишком жарко, так что решила просто развлечься. Полежать, побалдеть… А ты на мороз вытащил! В такую погоду хорошие хозяева, наоборот всё зверьё со двора в дом запускают, где печка топится. Всех собачек и кошечек.

– Это Маркус. Мы в детстве дружили, потом наши пути разошлись. Несколько раз пытались друг друга убить. И вот снова вместе, – представил Мельхиор друга.

– Это временно, – добавил с недовольным видом альбинос.

– А это Морриган. Дочь какой-то там чародейки, – указал монсеньор на девочку.

– Сестра! – поправила та.

– Ну, сестра. Какая разница? Она вампир, западный некромант поучаствовал, – рассказывал Мельхиор.

– Обратил ребёнка? Он и вправду настолько жесток, как о нём говорят? – оглядела девочку Баст.

– Вовсе нет! – возмутилась Морри. – Я могла умереть, а он спас! И не он обратил, а слуга Волдриани! Монах!

– Так в тебе последняя кровь Волдриани? – ещё внимательнее вгляделась в неё богиня-кошка. – Тебе бы убраться отсюда. Разные нехорошие люди могут открыть на тебя охоту.

– Да знаю я! Я искала сестру, а она уже улетела, по всей видимости, порталом забрали. Надо теперь обратно, искать её где-то там… – фыркнула вампирша, опустившись на ножки.

– Уже и детей в честь стервозной богини войны называют. Когда она была Фата Моргана, от её интриг страдали все королевства. А теперь, когда она обрела божественные силы… Они с Локи стоят друг друга. Парочка подстрекателей. Набеги гномов на Норд, флот северян на Лонгшир, тёрки орков со Страгенхолмом… Всё их рук дело. И мы живём в самый разгар очередного конфликта. Боги, смертные, вампиры… Ей-то вот хорошо, ей не холодно, – подметила Баст, косясь на Морри. – А вот ты меня вытащил под снегопад, – недовольно оскалилась она на Мельхиора.

– Не нравится в Квинтесберге? Значит, поедем в столицу, – заявил тот и первым направился прочь по ночной заснеженной улице.

– А вы всегда приземляетесь на лапы? А на задние или на все четыре? А у вас правда девять жизней? – тем временем продолжала новую знакомую засыпать вопросами Морриган. – А можно я вас поглажу? У-у, я так не дотянусь! Вы такая высокая! Надо снова взлететь! А вы летать умеете? А вам стригут когти? Нянечка Клара всегда стригла когти домашним кошкам, чтобы не царапали мебель, но не трогала тех, что во дворе обитают, чтобы они хорошо ловили мышей! А вы? Вы едите мышей? Хоть обжариваете или прямо так? А они вкусные?

Лорд-некромант оскалился, поглядывая в небо, где сверкал архиепископ в доспехах. Бальтазар покрепче сжал свой чёрный клинок. С ладоней скачком напряжения взвились трескучие молнии. С ярко-малиновых и синеватых они быстро перерастали в тёмно-фиолетовые, а заструившись ввысь по блестящему, напоминавшему обсидиан лезвию, становились чёрными и сверкали каким-то потусторонним немыслимым светом.

У вооружённого чернокнижника создавалось ощущение, что он зажат меж двух огней. Позади над копьём приёмного отца рыдал Локи, спереди же парил в воздухе облачённый в божественные артефакты понтифик Империи Гростерн. И хотя бог обмана нападать вновь, лишившись перчатки-реликвии, вроде как не собирался, можно было ожидать от него какой-нибудь резкий скачок с телепортацией, создание доппельгангеров в количестве отряда, а то и нескольких, а также опасаться, что он просто метнёт что-нибудь в спину некроманту, едва тот отвернётся.

Сверху обрушился дождь из шаровых молний. Пока чернокнижник отражал удар рыжего шута, Квинт Виндекс не левитировал просто так без дела, а концентрировал светлую энергию в разряды-клубки. Они атаковали костяных големов, дробя и разрывая их на куски, а самый крупный стремился прямиком к Бальтазару.

Алый луч из кольца, что передала пани Софра в знак союза ещё в чёрном замке, тонким алым сиянием вырвался вперёд и вверх по косой траектории. Конец луча преобразовался в диск, изогнувшийся в своей кайме, ставший за мгновение слегка выпуклым, отражая белые сияющие чары шаровой молнии, словно щит.

Квинт сжал в руках собственный меч – Аргетлам, реликвию эльфов, когда-то созданную альвом по имени Нуаду из клыка ещё тогда молодого дракона Фенрира. Артефакт засиял пламенной аурой, пульсировал и разгорался, набирая мощь, раскаляя собственное лезвие до красно-рыжих оттенков в полёте.

Сам архиепископ не видел ничего, кроме своей цели. Он был здесь, чтобы испытать себя, чтобы проверить возможность своего облачения, самой конструкции сцепленных вместе и передающих друг другу силы артефактов богов. Он должен был остановить нашествие нежити с запада, должен был одолеть некроманта-узурпатора – самого страшного и самого главного врага Империи, как сам понтифик считал.

– Падающая звезда! Это знамение! – восклицали, указывая пальцем на стремительно несущуюся вниз сияющую сферу, имперцы.

– Это ангел! – голосили те, кто мог заметить огромные крылья.

– Явление самого Творца всемогущего, прибывшего на защиту нас от скверны и нечисти! – заявляли священники, падая ниц, преклоняясь и громко нараспев зачитывая священные мантры в молитвах.

Сейчас Квинт мог стать символом, стать героем, дать людям надежду и принести не просто победу своей родине, но и вечное процветание. Без защиты некроманта падут Вольные Города. Без орд его нежити окончательно ослабнет Лонгшир. Без его поддержки станет уязвима Арьелла, а там и выход к Дунейру, Книту, Кастору, Дайкону… Немыслимые перспективы для Империи, для власти Клира, безграничное поле для деятельности.

В этот момент расходящийся чёрной полыхающей аурой вокруг себя Бальтазар ощутил рывок позади себя. Локи с двумя кинжалами метнулся к нему так же, как с небес в ореоле света летел и архиепископ. Но чернокнижник ушёл в густой дымке, скользя по земле и оказавшись уже за спиной у бога обмана. А тот налетел прямо на атаковавшего его Квинта Виндекса.