– Нам нужно прятать Даночку от колдунов. Пока рано, она ещё не готова, – пустился в объясненья Ведун. – Я предсказал им спасенье от Чёрного Волка, предсказал, что их спасёт навья дочь.

– Это не я… – замотал головкой ребёнок.

– Нет, конечно не ты. Я тебе много рассказывал, кто ты, – громадный Ведун опустился на корточки перед малюткой. – Всё как надо рассказывал, когда и как нужно делать. Но колдуны должны верить, что ты их спасительница, должны думать, что ты защита для Кроды – только так…

Девочка закивала и неуверенно шагнула в сторону Лиски. Старик ступал за ней по пятам, охраняя от каждого случайного вздоха. Обезумившие подземники держались от дочери племени в стороне. Видимо, Ведун не раз их наказывал за попытку приблизиться.

– Почему она… такая? – грязным пальчиком указала Дана на Лиску.

– Какая «такая», мозглячка ты черноугольная? – попыталась пошутить с ней воровка, но девочка вздрогнула и спряталась позади старика. Ведун укрыл своего драгоценного ребёнка жилистыми руками.

– Тебе не надо пугать её, и так пуганая! Она живёт в темноте, в кругу одержимых, при том в здравом уме. Не надо верить в духов или богов, чтобы понять, как ей тяжко. Чёрные души Даночку не получат, она вырастет сильной!

– Это не я… – снова подал голос ребёнок.

– Тише, тише, не рассказывай наших тайн! – шикнул старик. Он подвёл девочку к сумке с едой и склонился над требами, чтобы раскрыть молнию шире. Перебирая руками куски мяса и овощи, Ведун суетливо заговорил:

– Ну же, бери! Хочется что-нибудь? Бери всё, что хочешь! Здесь всё вкусно, всё свежее! Я велю надземникам приносить только свежее, да-да, только свежее – за кровь и мои предсказания!

Но что бы он не показывал девочке на широких ладонях, она мотала заросшей головкой:

– Нет, не хочу! Не хочу я этого! И этого не хочу! И это мне больше не нравится! Нет!

– Вот ведь какая, шушара привередливая! Людям наверху жрать нечего, а она хвостом вертит! – фыркнула Лиска. Зеркальные глаза Даны поднялись на пленницу, так что внутри воровки всё так и похолодело:

– Эй, ты чего вылупилась, мелочь лохматая?

Глубоко вздохнув, Ведун поднялся в свой полный рост. Плечи старика расправились, но голова сокрушённо кивала:

– Мы старались её накормить, но от простой пищи Даночке плохо. Всё что съедено – наружу выходит. Она чудесна во всём, кроме этого. Из-за долгого кровосмесительства случилось страшное – Черно-Мати прорекала о сем, она предсказала, что рождённая от родных Навь меняется. Дана не ест пищу оседлышей, а живёт одной человечиной…

Лиска в страхе попятилась, но за спиной оказалась всё та же решётка ограды.

– Колдуны спускают к нам пленных чернушек, думают, что мы хотим возродиться. Но бесполезно, пленницы нам уже не нужны, только пища. Мы ведь Даночку зовём, когда дело кончено и мясо разделано, а тут она тебя живой увидала, вот и не поняла…

Одержимые начали с шипением и бормотанием приближаться к воровке. Тридцать охотников, скаля жёлтые зубы, надвигались на сироту.

– Да вы что, охренели?! – взвизгнула треснувшим голосом Лиска. Старик развёл свои длинные руки, словно ничего здесь поделать не мог:

– Ты уж извини, нам ребёнка надо чем-то кормить.

Сердце воровки бешено заколотилось, коленки ослабли. Луч фонаря метался по стенам, балкам, тоннелям и выхватывал из темноты безумные злобные лица. Но тут лампочка замигала и фонарь погас окончательно. Лиска завопила истошным голосом, тени ринулись к ней, но в этот миг решётка за спиной девчонки дрогнула – вниз по стволу спускалась шахтёрская клеть.

*************

Двери со скрежетом отворились и первым, кто вышел на горизонт, был человек в куртке на голое тело. Карие глаза блеснули злостью, в левой руке крепко стиснут боевой нож, а в правой заряженный пистолет. Вслед за ним вышел мужчина в чёрной накидке. Скиталец подсвечивал себе тяжёлым промышленным фонарём и вглядывался в темноту. Мощный свет отбросил резкие тени от перевёрнутых вагонеток и сломанной крепи.

– Тихо, ни звука, – предупредил Ведун, зажимая рот Лиски. Навий старик уволок её в соседний тоннель и опасливо прижался к стене. Рядом со своим дедом притаилась и маленькая Дана. Она нашла руку Лиски и крепко сжала её, отчего воровку пробила крупная дрожь.

– Где же они? Их нет… – Олег осветил фонарём околоствольный двор, но среди груд старого железа в пыли, деревянных балок и ржавых рельс никого не нашёл.

– Они здесь, – оскалился Безымянный. – Не надо света, я чую! Другая Навь, чуждый род – совсем близко…

– Сильный Волк, молодой, дикий… – просипел Ведун, сжимая Лиску. – Он явился от Белой Волчицы, кою я повстречал в Междумирье. Она знает кого посылать, такие сделают всё, ради имени. В нём кипит злость и сила, чистая кровь – не чета нашей! Он нас найдёт…

Старик махнул свободной рукой и из темноты выступили бледные тени. Безумцы опасливо крались из подземных глубин, стараясь незаметно подобраться к охотнику.

– Всё как предсказано, но не думал я, что наш день настанет сегодня, – шептал старец и из голубых глаз его текли слезы. Он прижал к себе Дану и нежно погладил её по грязной гриве волос:

– Не бойся, нам не надо бояться заплетённого кошта.

Прозвучал первый выстрел – Безымянный заметил врагов, как только те появились из темноты переходов. С диким рёвом они бросились на незваных гостей. В руках безумцев вздымались тяжёлые инструменты и обрезки труб. Кто-то настолько утратил рассудок, что просто бежал на врагов, размахивая пустыми ладонями. Охотник успел выстрелить ещё трижды, его поддержали короткие очереди из автомата Олега, и пятеро нападавших на бегу рухнули перед клетью.

Охотник уклонился от удара тяжелой трубы и возил нож в тощую спину Исхода. Тут же сбоку прогудел новый удар, но и от него охотник легко увернулся – он был гораздо ловчее любого из одержимых, двигался точно и собранно. Третьего подскочившего Безымянный отправил прочь от себя пинком в грудь. Под тяжелым ботинком послышался хруст сломавшихся рёбер.

Все, кто пытался напасть на скитальца, тут же падали замертво от точных выстрелов автомата. Но почему-то именно молодого охотника одержимые хотели убить больше всего. Исходы чуяли как он опасен. С дикими воплями безумцы бросались на Безымянного снова и снова, и гибли от ударов его боевого ножа. Вдруг Олег понял, что гонит их на клинок – страх, они боялись Зимнего Волка, спустившегося к ним за местью.

Тех, кто ещё мог сопротивляться, Безымянный ложными выпадами и грубой силой побеждал в схватке. Просто безмозглых безумцев он встречал выстрелом в голову или мимолётным ударом клинка. Один воин из племени Зимнего Волка смог убить два десятка заклятых врагов. На дне шахты выли и корчились раненые одержимые, на ногах остались немногие. Никогда ещё Олег не видел, чтобы Навь билась так стойко – это был не просто опыт сотен смертельных схваток и жёсткое воспитание в стае: Безымянный был хорошо подготовлен, и готовили его к жестокой войне, как лучших солдат на поверхности.

Осталось всего трое врагов. Пистолет охотника был давно сунут за пояс, окровавленный нож подрагивал от напряжения. Но вдруг по тоннелю разнёсся глубокий старческий голос:

– Хватит! Стой! Ты почти вырезал нас! Ты убил всех, кого я хранил в этой шахте! В резне нет Счастья, в убийстве безумцев нет чести!

Ведун появился из темноты бокового тоннеля, придерживая Лиску сильной белой рукой. Рядом с ним боязливо жался ребенок. Подсвечивая себе лучом фонаря, Олег сразу взял старика на прицел:

– Отпусти её!

– Дедушка! – узнала голос скитальца воровка. Лиска просто не могла поверить, что кто-то спустился за ней в темноту, что кто-то, рискуя собой, решился спасти её из целого племени Нави. Белый старик тут же разжал пальцы и позволил девушке сбежать от себя. Перескакивая через трупы безумцев, Лиска метнулась к Олегу и спряталась у него за спиной. Скиталец тут же потребовал от Ведуна:

– И ребёнка освободи!

– Нет! Даночка наша! Она дочь навьего племени! Вы не можете взять её у меня! Мы её вырастили! – укрывая дитя своим телом, отказался Ведун.