Выстрелы смолкли далеко позади, машина всё ещё набирала ход, хотя в двигателе что-то непрерывно стучало. Всё что было не прикрыто бронёй – оказалось прострелено, и только каким-то чудом колёса выдержали. Арсений вцепился руками в обод руля, его до сих пор колотило.

– Ты как, вести можешь?

Наёмник вздрогнул и ошалело посмотрел на Олега:

– Целый я! Целый… Что это за лиходеи на нас напали? Патронов им не жалко и на броненосцы полезли... Но не обломилось им нынче! Пусть знают, что не всякий им по зубам!

Словно дожидаясь, пока водитель так скажет, из-под капота вырвались белые клубы дыма. Пар от перегретого двигателя закрыл почти весь обзор.

– А беды-то нас не оставили! – досадливо воскликнул Арсений. – Радиатор накрылся, сейчас охладитель выкипит и привет!

– До Китежа не доедем? – упавшим голосом спросил Олег.

– Куда там!.. А тебе сильно в Китеж надо?

– Надо. Ради Китежа в караван и подписался, – скиталец прижал к груди руку, проверяя что-то в кармане плаща.

– Доедешь, не волнуйся. Сейчас повернём в Чудь, она уже близко. В эту общину часто кто заезжает, там и запчасти найдутся. В Чуди нас подлатают и снова в путь. Сильно спешишь?

– Не знаю, может и зря еду и ничего не найду, – неясно отозвался Олег. – Но я должен побывать в озёрном городе – это точно.

Арсений не стал больше расспрашивать и понял, что больше ничего скиталец ему не откроет. Хорошо было и то, что они хотя бы живыми и целыми вырвались из засады.

Ещё долго пришлось ехать по грунтовой дороге на умирающем двигателе. Машина могла заглохнуть в любой момент, скорость сильно упала. Арсений всерьёз начал опасаться погони, но, кажется, броненосец никто не преследовал.

Чудь скрывалась среди густых заповедных лесов. Местные давно славились как хорошие охотники на всякого зверя. Частокол в три крепких ряда оберегал от захватчиков и не однажды выручал Чудь во время Зимней Войны между Китежем и Тавритой. Тогда чудцы поддержали город на озере и жестоко поплатилась за это. Из-за близости к Таврите, Чудь осаждали, но взять не смогли. Однако и в мирное время было чего опасаться, особенно когда лето стало длиннее: слишком много голодных бродяг сбивались в жестокие шайки. Даже охотиться в лесу – и то стало опаснее, ведь одиноких охотников ждали не только хищные звери, но и грабители. Теперь чудцы ходили на охоту большими артелями, а всё прочее время отсиживались за стенами, не жалуя к себе чужаков. Вот и продырявленную машину из Аруча ласково никто не встречал.

Стоило Арсению остановиться перед обколоченными железом воротами, как с проездной башни на них навели пулемет.

– Чего надоть?!

Высоко держа охренный жетон над головой, Арсени открыл дверь и встал на подножке.

– Караван Китежский, пропустите!

На жетоне был отчеканен знак Берегини – угловатая руна, пересечённая в верхней части чертой. Это бы открыло ворота Китежа, но как поступят сторожа Чуди сложно было сказать.

– Одна развалюха – энто и есть караван? Подозрительно как-то... Разворачивай лучше отседова, пока я не шмальнул!

– А говорили, что чудцы даже на Лесных Духов охотятся. Видимо, врут. Двух путников в городище пропустить побоялись. Пулемёт со страху, смотри, не урони, – громко сказал Олег, выходя из машины. С деревянной башни над воротами высунулась давно нестриженная голова. Сторож задиристо ухмыльнулся жёлтыми донельзя зубами.

– О, словоблуд припёрся, сказалец!.. Что, дёшевы нынче твои байки, коли к караванам прибился? Жрать-то охота небось, верно сказываю?

– С Долгим Летом люди сами друг к другу хаживать стали и новости узнавать. По щелям не сидят, тремя патронами в коробе на чужих не потряхивают.

– Тише ты, ащеул проклятущий! – зашипел на него бородач с башни. – Военная тайна, а ты на весь свет растрепал! Кругом уши разбойников, да разведчиков!

– Вот и мы напоролись. В лесу у вас такое творится, что Святибор гневаться будет. Нас прямо в пути обстреляли. Десять автоматов – не меньше.

– Это кто?

Олег помедлил с ответом. Скрывать правду было опасно: могли заподозрить и не пустить. Чудь слыла крепкой общиной, но сторожа у неё – мужики нервные. К каждой новости, которая казалась им ненадёжной, они относились с пристрастием.

– Навь.

У бородача челюсть отвисла. Такого он точно не ожидал. Опомнившись, сторож махнул приезжим рукой.

– Заводите…

И ворота с глухим стоном открылись.

– Ловко ты, – улыбнулся Арсений, возвращаясь за руль.

– Не раз бывал тут за последние восемнадцать Зим. В лесной глуши новости о внешнем мире долго доходят, но и здесь моих сказов давно не слушают. Скитальцы перевелись, никто нашим делом больше заниматься не хочет.

– Поэтому подался охранять караваны?

– Я-то подался, только взяли меня не за сказы.

– А за что?

– За знание.

– А за какое?

Олег не ответил. В очередной раз Арсений решил не допытываться, он просто был благодарен скитальцу за свою спасённую жизнь, а чужое прошлое его не касалось.

Машина проскрипела вперёд, ворота плотно закрылись и простреленный внедорожник оградился от опасностей леса. Честно служивший двигатель только внутри частокола заглох. Не смотря на все усилия Арсения, броненосец больше не завёлся.

– Ну вот, родная, не подвела ты меня, довезла, жизнь сохранила, – он ласково провёл по тёртому ободу рулевого колеса и снял с зеркальца куколку, чтобы положить её под куртку, к самому сердцу.

Олег проводил обережек глазами:

– Радуйся, что увидишь их снова. Любимая женщина до последних слёз тебя выждет. Если ты сделал добро, помог от холода родную кровь уберечь, то она за тебя всем сердцем держаться будет.

В дверь машины настойчиво постучали – охрана из чудцев подошла к внедорожнику. Покинув кабину, Олег увидел перед собой бледного Колована – того самого сторожа, который не хотел открывать им с проездной башни.

– Сколько их было? – без всяких вступлений спросил Колован.

– В лесу Навь считать, что решетом воду мерять. Их всегда больше, чем кажется, или меньше, но тогда и одного не увидишь, пока не начнут живьём резать.

Кажется, ответ испугал сторожа ещё больше. Колован вцепился глазами в Олега, будто старался высмотреть в нём каждую частичку правды.

– На кой ляд им нападать на караван возле Чуди? Раньше они только на мелкие общины ползли. Слишком велики мы для них, почти пять тысяч душ и оружие всякое в арсенале. Нет, проклятому роду мы не по зубам. Им всей стаей нас не одолеть!

– Времена другие, нынче стало теплее, – напомнил Олег. – Люди тоже меняются, много ездят друг к другу, хотя раньше боялись от Тепла отойти. Так почему Навь не могла измениться?.. Значит теперь подземники нападают и на караваны.

– Как думаешь, они тут норы нарыли? Навь осмелела и на Чудь поползёт? Если рядом с общиной есть норы, то как пить дать будет набег! Знавал я одних, так их деревню до последнего ребёнка вырезали и бошки поотрубали.

– Если норы здесь есть, так только перемётные, где Навь награбленное хранит, – нехотя отозвался скиталец. – А в город они точно не сунутся. Если им только в этом городе чего взять не велят, или расправиться с кем-то.

– А кто же может им такое велеть? У них что, вожаки есть, что ли? – оживился охранник.

– Всегда есть тот, кто ведёт Навье племя и решения о сородичах принимает. За силу подземных Волков отвечает Первый Охотник, а ведунья хранит в памяти все пророчества и тайные знания племени. Один другого поддерживают, но оба над стаями равную силу имеют. Любой из Старших Волков может в набеги послать, если роду это выгоду принесёт не в убыток.

– Ведунья?.. – задумался Колован. – А если нам артели собрать, да за хвост её из норы вытащить? Может и отстанут от нас тогда лиходеи?

– Эту не вытащите – надорвётесь, – ухмыльнулся Олег. – Да и родовая нора у неё вовсе не здесь. Говорю же, под Чудью только перемётные, мелкие норы.

– А где же тогда родовая нора – это знаешь? Куда нам с огнём сунутся, чтобы всех их до последнего волчонка выжечь?