— И тут дорогая моя родительница подкидывает мне старинный фолиантик с руководством к действию.

— Да, но в библиотеку ты пошла сама. И пошла именно за поиском ответов. А правда, книженция получилась лучше натуральной? — подмигнула Хлоина мать. — Весь магический совет над ней трудился два дня и две ночи, без сна и отдыха, а главное, без постоянных подначек друг друга.

От такого возмутительного поклёпа ведьмы дружно зашипели на Хлоину мать, но та лишь отмахнулась, не возжелав участвовать в разборках.

— Хорошо, — немного смягчилась Хлоя, — а вся эта инсценировка с мороками?

— А вот её ты придумала сама, от начала до конца. Никто в твою голову этого не вкладывал. Получилось талантливо, правда, чересчур жестоко. Представляешь, если бы это было на самом деле? Я бы точно не пережила.

— В отличие от тебя, мама, я думала, что всё происходит на самом деле. И как видишь, пережила, — не смогла удержаться от язвительности Хлоя.

— А у тебя и было на самом деле. Заметь, все поступки ты совершала по собственной инициативе, мы только чуть-чуть меняли обстоятельства.

— А что же всё-таки с войной? — по вопросу Мары было видно, что терпение у неё на исходе.

— А война нужна была больше для тебя, — приобняла Мару мать. — И кстати, с войной получилось классно.

— Послушайте, матери, — встрял уже я, — а можно не тянуть кота за причинное место? Есть вообще шанс живым добраться до финала?

— Да, и правда, — словно спохватилась Хлоина мать. — Для того чтобы вы все втроём, Хлоя, Мара и Болотная, смогли занять свои места — двух правительниц и одной ведьмы, — вам всем нужно было взять частичку силы у этого человека.

Взоры всех троих обратились в мою сторону. Немой вопрос застыл в очах двух из них, а конкретно Мары и Болотной младшей. Но вопрос также возник и у меня в голове, поэтому я лишь пожал плечами и махнул рукой в сторону матерей. Мол, ищите ответы там, я не при делах.

— Ты, Мара, взяла частичку этой силы тогда, когда попробовала его кровь.

— А я-то думала, откуда у меня такое нестерпимое желание вкусить его крови?

— Ты, Болотная, взяла частичку, когда полезла в его память.

Ведьма, в отличие от Мары, промолчала.

— А ты, Хлоя, совершила обряд, который до этого совершали все твои предшественницы.

— И почему мне всегда самое «лёгкое»?

— Ну а война помогла свести вас всех вместе. И каждая поочерёдно взяла своё. Спасибо, доченька, что ты предоставила нам такую возможность.

— На здоровье, мамочка, — огрызнулась Хлоя.

— Значит, это вы тогда дролонга шуганули, чтобы он меня у гургутов потерял, — не знаю почему, но именно этот эпизод я неожиданно вспомнил.

— Догадливый, — кивнула мать Мары.

— А русалка вам зачем понадобилась? — продолжил размышлять я.

— А это уже твоя собственная инициатива, — открестилась мать Хлои. — Уж не думаешь ты, что мы каждый ваш шаг выстраивали?

— До этого момента не думал. А теперь не знаю. Кто она, кстати? — тихо спросил я у Болотной старшей. — Одна из вашего клана вершителей судеб?

— Нет, — так же тихо ответила мне Болотная. — Бери выше, она водный дух, ей даже весь наш магический совет в подмётки не годится… правда, если она в воде… там её стихия.

— А чего же она тогда со мной от дролонга шугалась, если вся такая крутая?

Этот вопрос повис в воздухе. Болотная то ли не расслышала, то ли сделала вид, что не расслышала, то ли действительно не знала ответа.

А девчули между тем, переварив информацию, стали засыпать вопросами как своих предков, так и магический совет. И в их вопросах всё меньше сквозили претензии, и всё больше проглядывал интерес. Молодость — она молодость везде.

— Пойдём, — уверенная рука Хлоиной матери ловко схватила меня за локоток железной хваткой. — Только не шуми.

Ага, пошумишь тут, когда тебя держат ТАК. Один писк, и её, с позволения сказать, пальчики превратят мой локтевой сустав в труху.

— А может, для интима не нужно столько страсти? — попытался я всё же спасти руку. — Может, начнём с нежности?

— Ну ты и нахал! Моя дочь в твоих жёнах числится! Или я чего-то не понимаю?

— Вот и оставьте ей двурукого мужа.

Хватка на моей руке немного ослабла, но не утратила уверенности. Меня медленно, но настойчиво уводили от остальной группы. А главное, что этого никто не замечал. Чувствую, что без какой-нибудь магии вроде отвода глаз здесь не обошлось.

— И долго нам так идти? — попытался я немного повысить голос.

— Не шуми. — Пальцы снова налились сталью, причём настолько, что я с трудом сдержал стон.

— Синяки же будут, — посетовал я.

— Не барышня. Полежишь на диване, компресс водочный сделаешь, пройдут.

— На каком диване?

— На своём. Тебе пора домой.

— Как?

— По крайней мере быстрее, чем ты попал сюда.

— Но все кричали, что это невозможно!

— И пусть кричат дальше. Или ты против?

— Чтобы кричали?

— Чтобы домой.

И тут вдруг я задумался. Конечно, я десятки раз мечтал оказаться на своём диване. Сотни раз приставал ко всем с этой просьбой. Да что там приставал — я все мозги съел чайной ложечкой окружающим с требованием вернуть меня обратно. А тут раз… и вперёд… домой на диван. За плечи развернули, коленкой под зад наподдали, причём легонько, и опачки — ты уже на диване.

— Да, — медленно произнёс я, словно пугаясь каждой буквы в этом коротком слове. — Я против.

— Не поняла, — немного опешила Хлоина мать.

— Надо же хотя бы попрощаться. Обнять всех. На дролонге последний раз прокатиться. С Великим вождём прощальную выпить. — Про стриптиз я решил благоразумно промолчать. — Да и вообще.

— К водному духу напоследок занырнуть, — продолжила мои перечисления мать Хлои. — Значит, я не ошиблась, — продолжила она после небольшой паузы.

— В чём?

— Ты не хочешь покидать этот мир. Я это прочитала в твоих глазах.

— Да, не хочу, — подтвердил я без раздумий и сам ошалел от того, как легко мне дались эти слова.

— Я бы могла просто отправить тебя обратно, даже не поставив в известность…

— Значит, коленкой под зад, — перебил я.

— Но ты мне нравишься, — не обратила внимания на моё беспарданство Хлоина мать, — и я буду с тобой откровенна. Тебе нельзя оставаться тут.

— А как же вот это вот изменение генофонда? Ты хочешь, чтобы твои внучки снова рождались с жаждой убийства в крови? А Болотная? Мне её бабушка говорила, что для неё один раз и навсегда…

— И Мара, — перебила меня Хлоина мать.

— Что Мара? — не понял я.

— Мара тоже в тебя влюбилась. А Мара — вар.

— Мара?! Ну нет.

— Да, Серёжа, — мать Хлои впервые назвала меня по имени, хотя, к моему стыду, я до сих пор не знал, как зовут её. — И знаешь, что самое страшное?

— Нет, — я всё ещё не мог переварить услышанное про Мару.

— Самое страшное, что и ты их любишь. Любишь всех троих. И далеко не братской любовью.

— И Мару?

— Они не смогут поделить тебя, Серёжа. И ты не сможешь выбрать. А я не могу позволить, чтобы в наш мир пришла война.

— Война из-за меня? — удивился я.

— Если бы ты не спал, а внимательно слушал, что я говорила, то понял бы, какое наследие предков сидит в нас.

— Это про убийства из-за носков?

— Носки, Серёжа, НОСКИ! А тут любимый?

— Но вы же хренову тучу лет всем улучшали…

— Во-первых, не всем, — перебила меня женщина. — Как оказалось, в твоём мире таких, как ты, считанные единицы. И никакое улучшение не сработает, если от тебя захотят отобрать любимого. Всё улетучится в один миг. Останутся лишь древние инстинкты.

— И что, всё так плохо? И никак нельзя исправить?

— Если бы ты полюбил только одну, остальные бы почувствовали равнодушное отношение к себе. Безответная любовь, конечно, плохо, но с ней ещё можно справиться разумом. Но отдать кому-то взаимную любовь… нет, они не справятся. Да и ты не выберешь. Тут такое начнётся, что война с гургутами покажется детскими шалостями.