Ведьма поняла, что мне сейчас не требуется общество, и незаметно потерялась среди приходящих в себя магических старушек.

Мара и младшая Болотная оживлённо друг другу что-то доказывали. Вслушиваться, а тем более вникать в смысл диалога не хотелось.

Дролонг решил потеряться: видимо, присутствие такого количества магии в одном месте не очень благоприятно влияло на его аллергию.

Даже Ит куда-то пропал, хотя пропасть от меня он не мог по определению.

Наступило типичное одиночество в толпе. Захотелось выпить. А ещё больше — упиться на своём диване, в своей квартире. Вот не зашёл мне этот мир. Несмотря на всё, что со мной здесь случилось. Несмотря на все те чувства и переживания. Несмотря на то, что именно здесь у меня появилось желание жить. А нет…

— А всё-таки он красавчик.

Голос, долетевший до моих ушей, был мне не знаком.

— Вот тут с тобой не поспоришь.

Опочки, уже два незнакомых голоса. Я заинтересованно посмотрел вокруг. Естественно, как это и было в этом мире, окружение меня встретило привычными персонажами. Посторонних не наблюдалось. Но это мы уже проходили.

— Он что, нас слышит? — заинтересовался первый голос.

— Судя по всему, да, — отозвался второй, — но, кажется, не видит.

— У вас что здесь, проявляться по частям считается нормой приличия? — задал я вопрос в направлении голосов. Задал негромко, адресно, чтобы посторонние не услышали.

— Точно слышит, — констатировал первый голос.

— Точно, — поддакнул второй.

— А отвечать на вопросы в нормы приличия не входит? — огрызнулся я.

— Красавчик, да ещё и дерзкий, — продолжал игнорировать мои вопросы первый голос.

— Интересно, сколько ещё у него скрытых талантов?

— А вы проявитесь, познакомимся и вместе посчитаем! — с угрозой предложил я, поскольку играть в прятки мне порядком поднадоело.

— Да, наверное, пора, — отозвался на предложение первый голос.

— Пора, — поддакнул второй.

Прямо передо мной, буквально из воздуха, начали материализовываться две фигуры. Причём находились они настолько близко, что я невольно отшатнулся.

Возмущённый вторжением в личное пространство, я уже было нацедил полные лёгкие воздуха, чтобы витиевато и многоэтажно высказать своё отношение к происходящему, но меня перебили.

— МАМА?! — Хлоин и Марин голоса слились в унисон на втором слоге «ма».

— Здрасьте, — шумно слил я всю многоэтажность и витиеватость в одно простое слово.

— Ну, привет, красавчик, — поздоровались только со мной обладательницы голосов.

***

Если бы я не слышал слово «мама» из уст принцесс, то решил бы, что в глазах у меня двоится. Вторая Хлоя и вторая Мара — вот кто материализовался передо мной. Правда, это было на первый взгляд, но было действительно неожиданно. Потом, присмотревшись, я понял, что отличия, конечно, имеются: некий еле уловимый налёт времени. Но эта незначительная разница никак не записывала двух особ в матери. Старшие сестры максимум. Причём с очень небольшой разницей в возрасте.

Именно неожиданность от появления и ещё большая неожиданность от поразительной схожести дочерей и их матерей ввели меня в созерцательный ступор и позволили чуть не проотсутствовать в начале их диалога.

— Ну, здравствуй, доченька, — отделяя каждое слово, с намёком на ласковость обратилась мать Хлои к своей дочери. — Тебя не учили, что умирать нужно так, чтобы родители могли хотя бы на могилке поплакать, а не смешивать свои слезы с морскою водой?

— Если ты считаешь, что я сейчас буду оправдываться и вымаливать прощение, то ошибаешься, — не очень уверенным, но твёрдым голосом ответила Хлоя. — К этому меня подтолкнула ты.

— Значит, каждая соплячка, претендующая на трон, должна его получить по первому хотению? — с максимальной ласковостью в голосе переспросила мать Хлои.

— Вот только не надо изображать вселенскую любовь, играя на публику, — скроила недовольное лицо Хлоя. — Сейчас поругаю нерадивую дочь, потом прижму к сердцу, и все вокруг зарыдают в умилённом экстазе.

— А что не так? — натурально удивилась мать Хлои.

— Естественности не хватает. Фальшивишь, мама.

— Забыла добавить возглас Станиславского: «Не верю»!

— Откуда… в смысле… это же земное…

— Да, доченька, это земное, и это из его мира. — Явный кивок в мою сторону не оставил сомнений у всех присутствующих, чей мир имелся в виду.

— Но как? — сделала огромные глаза Хлоя.

— Примерно, так же, как ты. Спасибо твоей бабушке.

— В смысле, ты была на земле? — начала потихоньку понимать принцесса.

— И я, и все предыдущие правительницы гелов. Это обряд. Испытание. Только пройдя его, можно занять трон. И, кстати, не тебе одной.

Вот интересно, из всех присутствующих только я и Хлоя ни хрена не понимаем? Хотя нет, Мара вон глазюками лупает в непонятках. По младшей Болотной непонятно — кремень девка, особенно на людях. А вот остальные, такое ощущение, что в курсе.

— Может, ты всё-таки пояснишь, мама? — справившись с недоумением, поинтересовалось Хлоя.

— Я тебя поздравляю, доченька. Теперь ты можешь по праву занять трон правительницы гелов.

— И я тебя поздравляю, доченька, — в свою очередь произнесла мать Мары, — трон правительницы варов твой.

— Ну а болотные ведьмы на троне не сидят, внученька, но теперь я уверена, что ты обойдёшься без бабушки в любой ситуации.

— А раньше что? — не поняла младшая Болотная.

— Что раньше, то раньше, — неопределённо отозвалась старшая Болотная, мол, не на людях же.

Все три вновь поздравленные с недоумением переглянулись и всем своим видом , молча, потребовали ответов на многочисленные незаданные вопросы.

— Ну, кто начнёт? — старшая Болотная явно не желала ощущать на себе внучкин взор.

— Давайте по старшинству? — попробовала предложит мать Мары.

— Ну уж нет, — не поддалась на предложение старшая Болотная. — С вас эта каша заваривается, вам и начинать.

— Никогда не думала, что будет так тяжело, — выдохнула мать Хлои. — Прости меня, мама, я тогда была не права.

— Раз начала, так и продолжай, — снова попыталась увильнуть мать Мары.

— Хорошо, — одарила нерешительных ледяным взглядом мать Хлои, — когда началась эта история, никто не помнит. Может, где в летописях ещё и сохранились упоминания об этом поистине великом начале, но отыскать хоть строчку не получилось ещё ни у кого, даже у меня…

Далее следовала длинная, довольно пафосная и из-за этой пафосности чрезмерно скучная речь. Вот скажите мне, зачем на простую информацию нагромождать этажи бессмысленной витиеватости? Да тут даже заинтересованное лицо умрёт от скуки, не дожив до финала. А поскольку я был не совсем заинтересованным лицом… короче… местами я просто тупо вырубался из реальности и по этой причине уловил не всё из далеко не короте́нького доклада товарища — Хлоиной матери.

Периодически я даже получал локтем в бок и слышал злобный шёпот, призывающий не мешать своим похрапыванием.

В общем и целом, если суммировать всё мною услышанное и разложить по полочкам элементарного понимания, дело было в следующем.

В одной далёкой-далёкой галактике…

Стоп. Это тут абсолютно ни при чём. Для целой галактики данного мирка явно маловато.

В некотором царстве, некотором государстве…

Вот куда меня вечно тянет? Тут хотя и сказочный дурдом, но далеко не с русским духом, и Русью тут пахнет только от меня, да и то уже повыветрилось.

Короче, дело было так.

В далёкие времена, столь далёкие, что никто даже примерно назвать не может порядок цифр этой далёкости, в этом мирке всё было чинно, благородно, по-средневековому. Стояла резня на всех ступеньках социальной лестницы, с полной самоотдачей и жестокостью. Понравилась тебе, к примеру, жена соседа. Убил соседа — жену забрал. Он тебя убил — твою забрал. Землица нужна — собрал желающих, упокоил землевладельца с его защитниками, попутно попытался упокоить как можно больше и самих желающих. Получилось — ты новый землевладелец. Не получилось перебить всех помощников — раздербанили землю по договоренности. И сиди жди, когда придут за твоим наделом. Совсем не получилось — земля тобой завладела. В смысле, прикопали где-нибудь под кустиком. С прикапыванием здесь было строго, при таком количестве смертей элементарной гигиеной никто не пренебрегал, даже без всяких нравоучений и призывов санэпиднадзоров. До последних, кстати, здесь ещё не додумались, а может, потому что всякая бюрократия в режиме тотального душегубства не выживает.