Я вижу темную комнату и человека, входящего в нее. Огонек свечи – у него в руке, маленькой свечки, которую он несет и укрепляет на жестяной подставке посреди стола. Его движения вялы и неточны. Он что – то бормочет и покачивает головой. У него гладкие, зачесанные назад волосы, непропорционально длинная шея, длинные руки и ноги. Он кажется подростком, хотя ему уже двадцать лет. Он садится на стул и озирается кругом с напряженно – болезненным, тупым выражением, словно пытаясь что – то вспомнить. Ему неприятно, не по себе, он мотает головой, его волосы разлетаются в стороны, и он старательно приглаживает их двумя ладонями. Входит девушка. Сначала лишь угадываются в темноте мягкие скользящие линии ее тела. Она подходит к столу, наклоняется к свечке, поправляет ее. Она одета в светлую кофточку и короткую юбку. Он медленно поворачивает голову, протягивает руку, касается пальцами ее лица.

Люба: Павлуша, ты пьяный?.. В первый раз вижу тебя такого. Смешной. (Осторожно отводит от лица его тяжелую вялую ладонь. Делает несколько шагов по комнате.) А мне даже очень нравится. Катакомбы, пещеры… Здорово! Хоть бы не починили.

Павел (бормочет под нос): Катакомбы, пещеры… Гроб Господень… (Тянется к полупустой бутылке, бережно наливает из нее.) Дар Константина.

Люба: Что? (Стоит, прислушиваясь к шуму за дверью.)

Павел (медленно потягивает вино из рюмки): Я – филин… Огромные красные глаза, и я вращаю ими. Крючковатый нос, круглые, как локаторы, уши. Сижу, вращаю глазами, хлопаю ушами… Все вижу, все слышу…

Люба (прислушиваясь): Что ты видишь, что ты слышишь?

Павел (подносит палец к губам): Тсс… Это тайна.

За дверью слышны два возбужденных, перебивающих друг друга мужских голоса.

Павел: Подойди сюда. (Хватает ее за руку, притягивает к столу.) Сядь. (Она садится на край стула. Он отпускает руку.) Хм… Ты не догадываешься?

Люба (отрешенно и вежливо): Нет.

Павел (сжимаясь и тихонько покачиваясь): Я давно… Я тебе… То есть…

Люба (встает): Понимаю. Не надо.

Навел: Ты думаешь…

Люба (неожиданно резко, почти крича): Да, да! Не надо! Не хочу! Я так устала за эти полгода… Мне кажется, я постарела на десять лет. (Делает несколько нервных шагов по комнате.) Ужасная темнота! Когда они, наконец, починят?

Павел: Ты… его не знаешь. Мне жалко. Да, мне очень жаль.

Люба (со смешком): Не жалей, я знаю, на что иду.

Распахивается дверь. Появляются Илья и Андрей. Андрей несет свечу.

Андрей: Ба! Какой интим. (Подходит к столу, укрепляет свечу на жестянке рядом с первой, внимательно смотрит на Павла, оглядывает стол.) Этот тихоня долакал под шумок все остатки. Что будут пить остальные?

Илья (подходя к Любе, смущенно): Не получается. Дурацкие пробки…

Люба (Андрею): Надо что–то сделать. Эта темнота… Она мне действует на нервы!

Андрей (сухо): Ты слишком нервничаешь в последнее время. К сожалению, я не монтер.

Люба: Странно. Ты же можешь – все!

Андрей: Хорошо. Бегу в ЖЭК. Сейчас! Немедленно!

Илья: Семейная сцена. Пойдем, Павлуша.

Люба: Нет, нет, ребята… Ради Бога! Я вас очень прошу!.. Так обидно. Вы в первый раз здесь… то есть… когда мы с Андреем… и вот…

Павел (с напряженно–тупым выражением лица): Гроб Господень, дар Константина… (Тянется за бутылкой, вертит ее в руке.) Пусто!

Андрей: Ладно, так уж и быть.

Направляется в темный угол, роется там и, подойдя боком к столу, жестом фокусника водружает на стол бутылку.

Павел (бьет в ладоши): Гип–гип, ура!

Люба (немного обиженно): Где ты ее прятал?

Илья (деловито отвертывая пробку): Обыкновенный фокус–мокус. Наш друг Андрей любит… (выдергивает пробку) фокус–мокусы. По этому поводу выпьем–ка еще раз за гостеприимных хозяев… (разливает, все берут бокалы), сочетавшихся э…

Павел: Гражданским…

Илья: Нет, фактическим… Так будет точнее. Фактическим браком.

Павел (взмахивает рукой, вяло и безжизненно): Пуф… Фокус.

Люба: Вы считаете, что так уж важно… расписаться? В жизни ужасно много формальностей. Главное ведь совсем не в этом…

Андрей: В чем?

Люба: Тебе непонятно?

Андрей: Нет.

Люба: А я, кажется, начинаю понимать… Ты идешь тропинкой в горах и спихиваешь в пропасть камешек… Ты не хотел, не думал… Ты просто не мог иначе! Тропа так узка, так трудно идти все вверх и вверх… Камень заскользил вниз, посыпался ручеек, превратился в реку – и хлынул в ущелье каменный поток. А ты, балансируя на узком пятачке, с ужасом видишь, как земля начинает ссыпаться у тебя из–под ног. Мгновенье, и ты сам летишь вниз вместе с грудой камней!

Андрей: Печально. Что же это за проклятый камешек?

Илья: Надо знать путь к вершине или… оставаться внизу.

Андрей: Пророк, провидец, про… Внемлите!

Люба (Андрею): Не чувствуешь, как сыплется, нет?

Андрей (Илье): Ты, кто зрит пути Господни и столь чист, что может указывать другим…

Павел: Аллилуйя! Пуф, пуф…

Илья: Я – вижу!

Павел: Подбавьте света! Слишком темно.

Илья: Я знал, что ты этим кончишь.

Андрей: Кончишь. Конченный…

Павел: Концовка.

Андрей (кричит): Люба, где мои пистолеты?

Люба сидит неподвижно.

Илья: Бог мой, все это можно было предвидеть! Я помню, как увидел тебя в первый раз… Какой ты был напряженный, как боялся ошибиться, сказать неверное слово… Болезненное самолюбие и тщеславие провинциала!

Андрей: Говори, говори. Хочешь посмотреть, как я бьюсь головой о стену? Не дождешься!

Илья: Но ты рос… О, да, ты рос. Не по дням, а по часам! Стремительно полировался, шлифовался, обкатывался. Становился этаким… суперменом, и мы все – помогали тебе в этом! Ах, ты был такой необыкновенный… Как быстро ты усвоил эту презрительно–ироническую манеру, бойкость языка и небрежную ловкость обхождения с женщинами. Ты и со мной себя вел так… будто я тоже женщина, которую нужно завоевать, покорить, приторочить к седлу!

Андрей: Что ж, не завоевал?

Люба (тихо и бесстрастно): Завоевал.

Илья: Не… уверен. Пусть меня одно время и влекло… Но все это ложь, ложь! Под стальной кольчугой – страх и нечистая совесть. Она мешает тебе, твоя кольчуга, сними ее. Или ты увязнешь в болоте по уши!

Павел (пьет вино, морщится): Чечевичная похлебка… (Кричит.) Горько, горько! Го…

Люба (кладет ему руку на плечо): Не надо.

Он мгновенно стихает.

Илья: Нет, слишком романтично. Не кольчуга – пустота. Бездонная бочка. Чернота. Притягивающая, всасывающая, проглатывающая… Нет. Просто звон. Дребезжанье деревянной тары… Да! Пустота порожней винной бочки! И кисло–сладкий запах гниения…

Андрей: Ты не заставишь меня биться головой… (Кричит, обернувшись к Любе.) И ты! Никто не заставит меня… Не поймаете… Не пойман – не вор!

Люба (отстраненно): Пойман.

Андрей: Думаете, я… Прикнопили к стенке. А меня – нет. Нет меня!

Илья: Ты просто боишься.

Андрей (тихо): Я тебя – не боюсь. Это ты – гремящая пустопорожняя бочка… Твоя страсть – молотить языком… И не я тебя – ты меня завоевал… до поры до времени, пока я не разобрался, что весь твой талант – талант красиво болтать без смысла, без толку! Что ты сделал? Покажи! Докажи, что ты хоть что–нибудь стоишь!