— Они на заднем дворе. Шашлыки, костёр, фейерверки — все прелести лагерной жизни! Сейчас они там чем-то увлечены, что даже не замечают ничего вокруг!

Я вышла на задний двор, там вовсю горели разноцветные фонарики, было празднично, и позади полянки, почти у самого забора, я увидела костёр и группу людей, разместившихся вокруг него. В отдаленных силуэтах я сразу увидела Пита и Джейн, сидящих ко мне спиной. Гарольд и Дик, наши общие знакомые ребята, сидели по разные стороны от Экзальта, сам Экзальт что-то самозабвенно и с театральным пафосом вещал. Я пожалела, что задержалась и не попала к началу торжества. Хотела сейчас же окликнуть Экзальта, вручить ему подарок и со всеми громко и весело поздороваться, но передумала. Костёр слепил ребят, меня они не видели и не слышали. Я стала приближаться медленно и осторожно, на цыпочках.

По мере того, как я приближалась, я слышала голос Экзальта всё громче. Я поняла, что он рассказывает страшную историю или пересказывает сюжет ужастика. Экзальт вещал:

— После того, как собака испуганно взвизгнула — уи-уи-уииии!!! — заверещал Экзальт, изображая эту собаку и тут же продолжил завораживающим вкрадчивым тоном, — всё потом стихло. Мария жутко испугалась. Она посмотрела на часы, а часы… — Экзальт выдержал паузу, от которой даже бесстрашная Джейн вздрогнула, — часы вдруг стали бить как-то очень странно! Бом-бом…Бом!!! Когда пришло время вылезти кукушке, открылись створки, и оттуда вывалилась… мёртвая птичка! Ку-кууу!

— Ах как страшно! — пискнула Джейн, изображая ужас.

Моё сердце защемило от ностальгии по тем временам, когда мы с Питом и Джейн запирались в тёмной комнате ночью и тоже рассказывали страшилки. В тот момент, пока я подкрадывалась к друзьям, чтоб сделать им сюрприз своим появлением, я остро осознала: детство уже безвозвратно окончено. Мы больше не дети. Мы подростки. И больше мы так не посидим, не порассказываем детские страшилки.

Пит скучающе вздохнул и демонстративно зевнул, Гарольд и Дик тоже. Нет, так дело не пойдёт, так страшилки не слушают! Задумав коварный план, я стала ещё осторожнее подкрадываться к сидящим вокруг костра с шашлыками. Экзальт же продолжал. Он краем глаза заметил меня, я подала ему знак, боясь, что он сейчас меня выдаст и всё испортит. Но Экзальт всё понял, и внезапно темп его речи убыстрился, он заговорил более оживлённо и выразительно:

— Мария отшатнулась, испугалась и завизжала. Она стала отходить всё дальше и дальше от часов, понимая, что в доме кто-то находится. Она отходила спиной. И вспомнила обо всём, что случилось. Вампиры в доме! Они пришли за Марией! Мария ощутила это ясно. Что вампиры существуют. Это не оказалось сказкой, а прочно вошло в жизнь Марии. И она поняла, что с минуты на минуту на её шее сомкнуться клыки. Она никак не могла предотвратить это. Она отходила спиной к окну, вдруг сзади раздался вой и грохот битого стекла, и тут же пара цепких холодных костлявых рук схватила её сзади…

В этот момент я подбираюсь к Питу и Джейн и ка-а-ак вцеплюсь им обоим в плечи своими, пусть и не костлявыми и холодными, но цепкими руками!

Вот это реакция была!!! Джейн, забыв о том, что она бесстрашный секретный агент, завопила. Пит задрожал как осиновый лист. Гарольд и Дик принялись хохотать так, что упали назад со своих походных стульчиков и принялись кататься по полянке. Экзальт же впал в ступор от этой сцены и выпучился на меня как на вампира.

— Клот, ну ты даёшь, меня чуть удар не хватил, чтоб тебе провалиться, мы рады тебя видеть! — Пит наполовину разозлился, наполовину обрадовался тому, что я появилась.

— Ох, Клот, знала бы ты, как ты меня напугала! Если ещё раз так сделаешь, тебе не жить, поняла?! — сквозь смех Джейн стала меня в шутку душить.

Экзальт сразу предложил мне шашлык и газированную воду, а потом они вдвоём с Питом принялись успокаивать Гарольда и Дика, которые впали в настоящую смеховую истерику. Глядя на них, Джейн прокомментировала и пожала плечами:

— Вот сколько мало нужно людям для полного счастья — чтоб пришла Клот Итчи в самый разгар рассказывания страшилок!

— Джейн, а что это вас на страшилки-то потянуло? — полюбопытствовала я. — Про вампиров, тем более.

— Модная тема среди молодёжи. А вообще, говорят, они существуют, — Джейн понизила голос и последнюю фразу шепнула мне на ухо.

После того, как Дик и Гарольд пришли в полный порядок, веселье пошло. Сегодня меня воодушевляло то, что тут Пит и Джейн. Пусть не удалось перекинуться с ними парой слов наедине, всё же они рядом, их плечи вплотную касались моих и говорили — «мы здесь, мы с тобой!».

В тот миг я подумала об Айрэнн. У неё ведь нет таких друзей. И на такие весёлые праздники с пикником, со страшилками её никто не приглашает… Должно быть, это очень грустно. А ещё, несмотря на сильные радостные впечатления, которые дарил праздник, из головы у меня не выходил парк.

Совсем скоро пришла пора прощаться – мы засиделись за полночь.

— Мы обязательно скоро встретимся! — шепнула мне Джейн на прощанье.

— Ни пуха, ни пера вам! — пожелала я.

— К вампирам, — хихикнул Пит.

Гаулы благоустроили свой парк, пригласив лучших архитекторов для проектирования усадеб. Они слыли ещё и меценатами. То количество денег, которое у них было, они использовали не только для личных нужд, но и спонсировали талантливых художников и архитекторов. Неоднозначен характер представителей этой династии. Многих их них характеризовало неразумное отношение к богатству: Гаулы всячески растрачивали его. В 18-м веке в парке происходили самые лучшие балы. Там собиралась публика из мира творчества и передовых двигателей искусства того времени. Там также собиралась знать, укреплялись связи и взаимоотношения. Было заключено много деловых сделок, браков и контрактов, знакомств именно на почве «тусовки» на этих балах. Ходил даже такой жаргон — Мельничные Балы. Эпоха Мельничных Балов длилась почти полвека. Затем династия Гаулов стала катастрофически и стремительно беднеть.

Из-за окончания денег большую часть слуг распустили. Уже тогда, в конце 18-го века, часть отстроенных помещений и зданий в парке оказалась заброшенной. Тогда Мельничий Бор не входил в черту города и был областной резиденцией. Гаулы доживали там последние годы, и к началу 19-го века их дни были полностью сочтены.

Изложив эти печальные исторические факты в начале своей книги, госпожа Рокпок приступила к обширному изложению подробностей о каждой из усадеб. Читая её книгу, я отмечала для себя, что включить в свой летний доклад по истории.

Мы встретились с Айрэнн как обычно, на этот раз я поджидала её на выходе из метро на улице. Я уже настроилась на то, что мы пойдём в парк, но Айрэнн спросила меня:

— Клот, может, зайдём ко мне? Попьёшь чаю. А то мне неудобно — ты ездишь ко мне, а я тебя даже ни разу не пригласила, — робко замялась она.

Сегодня она стала более весёлой и активной, чем всегда, уверенности прибавилось во взгляде, в походке. Возможно, это от того, что Айрэнн окончательно ко мне привыкла.

— Я бы не против, — улыбнувшись, выдавила из себя я. — Только, естественно, ненадолго, вдруг я помешаю.

— Нет, ты никому не помешаешь! — Айрэнн неподдельно обрадовалась, что я согласилась к ней зайти. — Папа в длительной поездке в экспедиции, мама на работе. Я целые дни одна. Ты, наверное, тоже?

— Да, делаю уроки, с друзьями иногда собираемся, играем в компьютерные игры и ходим кататься на великах.

А ещё в последние месяца три я могу пойти пострелять или подраться на базу, а то и сделать вылазку на спецоперацию. Но этого я говорить не стала.

— А ты чем занимаешься, когда остаёшься одна? — спросила я.

— В основном читаю, слушаю музыку. Иногда сочиняю, пишу ноты, — улыбнулась Айрэнн.

Так Айрэнн меня впервые к себе пригласила.

— У меня немного не убрано, — смущённо объяснила она, проводя меня к себе в комнату.