Мы вошли в тенистую аллейку, подведшую нас к руинам старых каменных ворот, от которых осталось только два входа-калитки. Они подобно мистическим порталам встречали всех путников. Меж ними продолжалась дорога, ведущая под уклон с горы к прудам, раскинувшимся необозримой кристальной гладью. Айрэнн продолжила:
— Меня с детства тянет к деревьям, к камням. Из одной книги я узнала про амулеты, талисманы, обереги, и сама пыталась себе что-то сделать. Там же было написано и про деревья. Я люблю заходить в книжный магазин и копаться там, выискивать книги про деревья. Но я уже давно не была в книжном… Там поменялась продавщица, и новенькая выгнала меня, из-за того, что я там задержалась и листала книги… Я очень испугалась тогда. Как будто она меня застала за чем-то постыдным, — Айрэнн попыталась скрыть своё замешательство неловкими смешками.
Я ободряюще улыбнулась:
— Не переживай. Та продавщица — дура. Ты совершенно зря её испугалась. Надо было заявить о своих правах и написать жалобу! В конце концов, пойдёшь в другой книжный, и там найдёшь больше и лучше материалов по интересующим тебя вопросам. И давай вообще не будем накручивать, расскажи мне, вот, к примеру, про берёзу!
Мы проходили мимо стройной белой в чёрную крапинку красавице, ветви которой каскадом вверху свешивались к земле. В это время мы уже спустились к пруду и обходили его слева по пешеходной дорожке. На прудах плавало много уток и селезней, все они весьма доброжелательно и бесстрашно подходили к детям, кидающим им хлеб с берега и весело гоготали.
Айрэнн быстро переключилась от переживаний и с радостью поведала:
— О, берёза — это очень сильное дерево! Это владычица лесов, она способна обосноваться в тех местах, где много других деревьев не приживается. Она живёт обычно до восьмидесяти лет. Это дерево начала, обновления, юной любви. Когда друиды поднимались к высшим сферам в своих поисках Знаний, они обращались к стволу берёзы. Берёза дарит отвагу и решимость тем, кто вступил впервые на путь роста. Несмотря на то, что берёза кажется хрупкой, она чрезвычайно сильна, и в этом она учит нас, что за внешней слабостью может таиться огромная несокрушимая мощь.
Айрэнн с почти трепетным благоговением посмотрела на дерево, будто сама была древней жрицей сил Природы — друидкой.
— Потрясающе! А вроде бы — просто дерево как дерево.
— Большинство людей из серой массы даже не подозревают о том, что на самом деле их окружает. А тех, кто знает об этом, принимают за чудаков, жестоко травят. Общество ненавидит то, что на него непохоже, — вздохнула Айрэнн.
— И тем не менее, даже в этом сумасшедшем обществе есть те, кто не разделяет интересы большинства и идёт непроторенной дорогой, — добавила я. — Пусть таких мало, но они как раз те, кто двигает общество вперёд и спасает его от самоуничтожения.
— Да, мир на таких держится и это избранные, — немного нервно засмеялась Айрэнн. — А по сути эти избранные являются всего-навсего ненормальными.
— Брось! Разве нормально быть таким, как все? — бросила вызов я.
— По-моему, ненормально быть не таким как все, — пожала плечами девушка, сомневаясь.
— Не комплексуй! Ты избрала сложный путь, и иди по нему с высоко и гордо поднятой головой! Кто они такие, чтоб перечить тебе? Серое стадо баранов, вот кто! А ты не в этом стаде, более того, ты способна пойти и повести себя так, чтоб стадо тебя не затоптало! А возможно, и пошло бы за тобой!
— Это невозможные вещи, — Айрэнн горько вздохнула. — Если я продолжу быть не такой, как все, меня рано или поздно затопчут. А сделаться такой как все, я не могу.
— Не говори глупостей! — я еле удержалась от того, чтобы не встряхнуть её. — Не быть такой, как все — прекрасное кредо и правило! Ты знаешь мудрость деревьев, почему бы тебе не поучиться у той же стойкой, хоть и с виду слабой и хлипкой, берёзы?
Айрэнн посмотрела на меня внимательно. И сказала тихо:
— Иногда мне так хочется стать деревом. Расти где-то в лесу, и чтобы вокруг росли соседи и друзья, и шептаться с ними листвой. И никто никого не будет обижать…
Мы вышли по скверу к другому пруду, вокруг которого оживлённо толпился гуляющий народ. Тут уже бойко велась торговля в маленьких палатках, в самом разгаре катание на лошадях и пони, на лодках и катамаранах. Чуть поодаль справа виднелись старинные постройки и памятник мельнице, выполненный из декоративного дерева.
— Почему этот парк назван «Мельничий бор»? — спросила я.
— Когда-то здесь, прямо на этом самом месте, была мельница. Она тут стояла испокон веков и молола муку, и жило здесь поколение мельников. А поскольку этот парк — часть древнего леса, который окружал мельницу и соседние деревья, и ещё тут где-то растёт обширный сосняк, оставшийся с тех времён, парк и назвали — Мельничий Бор.
Потом, в семнадцатом веке, эти земли купил и присвоил себе один граф — звали его граф Гаул. Именно этот граф, поженившись на богатой невесте иностранных кровей — княжне Марте Рубни, положил начало династии Гаул-Рубни, которая стала процветать тут в конце семнадцатого века. Сыновья Гаула возвели несколько усадеб, расширили парк, завезли из заграничных путешествий много растений. При Гаулах сюда пригласили лучших архитекторов того времени. Ныне большинство строений заброшено — у города нет желания финансировать восстановление древних зданий, важнее строить бизнес-центры, чем восстанавливать руины, которыми никогда не будет интересоваться серая масса, — с грустью заметила Айрэнн. — Теперь усадьбы разбросаны по всему парку, аж с начала девятнадцатого века до них никому нет дела. Часть из них заросла, часть разграбили мародёры и бродяги. Династия Гаул-Рубни сильно обеднела ещё в конце восемнадцатого века, разорившись на те балы, которые тут устраивались. Последний потомок застрелился, попав в долговую яму, в начале девятнадцатого века в одной из отдалённых усадеб, и его тело нашли не сразу. Его похоронили прямо там, возле западной стены, и с тех пор Гаул-Рубни прекратили своё существование.
— Печальная и жестокая наука — история. Но она нужна хотя бы для того, чтоб мы учились на ошибках человечества, — проговорила я.
— К вящему сожалению, мы никогда на них не учимся, а только повторяем их, уже пуще прежнего.
Айрэнн — глубоко начитанный человек. Удивительно, сколько разных и противоречивых качеств сплелись в этой девушке! Невообразимая зрелость размышлений — и подростковые комплексы, боязнь людей. Неумение за себя постоять — и готовность поддержать очень умную беседу, которую поддержит не каждый взрослый. Огромное развитие интеллекта — и полная неразборчивость в людях, глубокие переживания по поводу собственной индивидуальности и отличия от остальных.
Меня заинтересовал рассказ об этих графах Гаулах. Особенно история с застрелившимся графом, который похоронен здесь же, в заброшенной могиле. Нужно найти информацию и почитать об этом подробнее.
— Здесь, в этом парке, ты окунаешься в другой мир, — произнесла Айрэнн, когда мы уединились от многолюдных площадок вокруг пруда в лесную часть на одинокую узкую тропинку.
Яркое солнце просвечивало сквозь деревья, подмигивая нам. Иногда нас обгоняли наслаждающиеся природой велосипедисты, и встречались влюблённые парочки, идущие в обнимку, да тихие матери с колясками. Я узнала кучу нового. Айрэнн обладала поистине энциклопедическими знаниями по части деревьев, друидов, энергетики.
Я узнала, что рябина, живущая до 200 лет, на каждой ягодке имеет малюсенькую пятиконечную звёздочку на стороне против черенка, и звёздочка эта — ни что иное, как символ магической защищающей пентаграммы. Рябина рождает вдохновение у поэтов и музыкантов, и ещё древние духи, которые ткут ткань жизни, работают с веретеном из рябины. Рябина защищает от колдовства, и ещё она охраняет энергию земли вдоль линий космических потоков. Увидев иву, склоняющуюся над прудом, Айрэнн поведала, что это древо чёрной магии. Поскольку ива способна вырасти из любой своей ветви, опущенной в воду, давая там корни, друиды считали её древом Бессмертия. Считается, что если регулярно общаться с ивой, можно улучшить парапсихологические способности и развить интуицию.
