– Смотри! Если не вернешь, мы тебя живого наизнанку вывернем, – процедил бандит.

Рысь закивал, полагая, что разговор окончен, но второй головорез, который держал Ромашку, выпустил плечо девушки, оттолкнув ее вглубь проулка, а сам подошел к Рысю.

– Только деньги нам нужны через три дня, запомнил?

Рысь опять закивал.

– А чтобы ты получше об этом помнил… – и ударил Рыся кулаком в челюсть.

Тот попятился и едва не упал. Один из бандитов ухватил его за руку, второй ударил снова. Что происходило дальше – Ромашка не видела, две широкие спины заслонили Рыся от ее взгляда, только слышно было глухие звуки ударов. «Убьют», – перепугалась Ромашка и закричала:

– Помогите! Помогите!

Окна, выходившие в проулок, дружно погасли, но Ромашка этого не заметила. Она бросилась к улице, где ездили машины и спешили по своим делам пешеходы, чтобы позвать на помощь, но ее схватили за воротник и швырнули на мокрый асфальт. Девушка взвизгнула, вскочила и побежала, только уже не к Кольцевой, а вглубь темного проулка. Ее призывы о помощи лишь смешили тех, кто прятался в этой темноте. Пара силуэтов будто отлепилась от стены дома и тоже двинулась за нею. Но Ромашка еще надеялась убежать, надеялась вплоть до того момента, как дорогу ей заступили трое, словно выросли из-под земли. Шаги лысого, преследовавшего Ромашку, стремительно приближались и остановились прямо у нее за спиной.

– Чего орешь, дура! – прошипел бандит.

Ромашка была с ним согласна: конечно же она дура! Надо было сбежать потихоньку, все равно никто не рискнет вступиться! Но разве могла она бросить Рыся на расправу этим головорезам?

Чужие руки ощупали ее, лысый присвистнул и усмехнулся:

– Странная же подружка у этого Рыся!

Ромашка попыталась вырваться, но получила кулаком в живот. От удара ее скрутило, вокруг злорадно захохотали.

– Не дергайся лучше, – посоветовал кто-то.

Но, едва лысый ослабил хватку, Ромашка изловчилась и изо всех сил ударила коленом. Бандит согнулся пополам и отпустил девушку, зато его товарищ подоспел, и пока лысый, отчаянно ругаясь, приходил в себя, держал девушку за руки.

Наконец лысый выпрямился.

– Ты об этом пожалеешь, – прорычал он. – Очень сильно пожалеешь!

Огромные пальцы сгребли ворот Ромашкиной куртки. Теперь ее никто не держал, кроме лысого. Наверное, остальные собирались спокойно посмотреть, как тот будет расправляться с девчонкой. Сил Ромашки хватило на последнюю отчаянную попытку, но ее рука лишь бесполезно трепыхнулась в воздухе.

– Ах, так! – лысый проревел еще что-то нечленораздельное, и с силой приложил свою жертву о бетонную стену.

На мгновение Ромашка увидела звезды, много звезд. Потом во мраке снова всплыли силуэты, но тут в глазах сделалось совсем темно, а в ушах зашумело. Девушка успела понять, что теряет сознание, и еще услышать, как где-то неподалеку раздался голос:

– Остановитесь!

Как же болела голова! Боль была первым, что почувствовала Ромашка, когда сознание вернулось к ней. И тут же пришел страх: девушка не знала, что с ней произошло и где она находится. Рядом послышался негромкий звук, словно хлюпнула вода, и Ромашка решилась открыть глаза.

Будто налитые свинцом веки поднялись с трудом. Перед взглядом все расплывалось, девушка увидела склоненную над нею фигуру, но кто это – рассмотреть не могла. Голова болела пуще прежнего, глаза щипало от подступающих слез.

– Болит?

Голос был мужской. Ромашка заморгала, пытаясь смахнуть слезы, и разглядела занесенную над собой руку…

Неизвестно, что они сделали с Рысем, а вот ее, видно, решили привести в чувство только затем, чтобы мучить дальше. Ромашка вскрикнула, попыталась отползти, но сил не хватило, и девушка замерла, выставив ладони перед лицом, ожидая удара.

Силуэт перед нею тоже замер, и когда Ромашке удалось сфокусировать зрение, она увидела незнакомое лицо, с которого удивленно смотрели большие светло-серые глаза.

– Ты что? – человек наклонил голову набок. – Ты меня боишься?

Он снова протянул к ней руку, девушка дернулась и зажмурилась, а в следующий миг почувствовала, как на лоб ей легло что-то мокрое. От смоченной водой ткани поползли по вискам холодные капли.

Компресс приятно охлаждал кожу, смягчая боль, от которой минуту назад хотелось плакать. Еще не веря, что ей не причинят вреда, Ромашка снова открыла глаза. Человек смотрел на нее, чуть хмурясь. Потом неуверенно улыбнулся:

– Ты меня не узнала.

«Не узнала? Почему я должна была его узнать?»

На вид он был если и не ровесником самой Ромашки, то ненамного ее старше. Девушка могла бы поклясться, что не знает этого человека, если бы не его глаза…

– А вот я тебя сразу узнал, Ромашка.

Сил удивляться не было. Да и сейчас девушку волновало другое.

– Где они?.. – через силу произнесла Ромашка.

– Не бойся. Здесь никого больше нет.

Но девушку подобный ответ не устраивал.

– Где те… которые…

Он пожал плечами:

– Не знаю. Наверное, уже пришли в себя и разошлись по домам. Ты помолчи лучше.

– А где Рысь?

И снова пожатие плеч:

– Не знаю. Извини.

Девушка вздохнула и попыталась оглядеться. Бетонные стены уходили вверх и смыкались над головой. Вдоль трех стен стояли картонные коробки рядами до потолка, две старые табуретки, столик и укрытое покрывалом кресло – видимо, принесенные со свалки. У четвертой стены располагался диванчик, на котором Ромашка и лежала.

– А… где мы?

– Под землей. Под городом.

– Под городом? – испугалась Ромашка.

– Не бойся. Здесь неопасно. Во всяком случае, не опасней, чем наверху.

Наверное, Ромашка просто устала бояться, поэтому – поверила. Сквозь непрекращающийся шум в ушах она слышала отдаленный гул: возможно, где-то рядом проходила ветка метро. Пальцы незнакомца коснулись ее лба, подхватив высохший платок. Снова тихо плеснула вода.

– Кто ты? – спросила Ромашка.

Теперь, глядя в светло-серые глаза, девушка уже твердо знала, что видела их раньше. Но вот когда?

– Понимаю, – незнакомец потрогал подбородок, невесело улыбнулся, – с бородой я выглядел иначе…

И вот тут-то Ромашка его узнала: ну конечно! Тот самый человек, которого не впустили в больницу, и которому Дельфина зашивала рану прямо у Ромашки в квартире! Теперь девушка всматривалась в черты его лица и понемногу находила сходство с тем, изможденным и посеревшим, заросшим светлой бородой.

– Хорошо, что тебя не поймали, – прошептала она.

Незнакомец снова положил ей на лоб мокрый платок. Принимать помощь от постороннего мужчины было неловко, но компресс помогал, боль уходила, и девушка почувствовала себя уверенней.

– Как же ты ушел от них? Ты ведь был ранен.

– Да как… Через крышу. Сначала на вашу выбрался, а там – на соседнюю. Так и ушел.

Ромашка представила себе человека, с только что зашитой раной скачущего по крышам, недоверчиво нахмурилась. Собеседник угадал ее мысли:

– Твоя подруга хорошо зашила. Не разошлось.

– И все же не представляю, как ты смог от них сбежать?

– Смог. Очень уж не хотелось попасть к ним снова.

Ромашка уже приоткрыла рот для нового вопроса, но незнакомец приложил палец к губам.

– Тихо, тихо… Закрой глаза и не разговаривай. Ты очень сильно ударилась, как бы сотрясения не было.

Девушка послушно закрыла глаза. И вздохнула – в наступившей тишине сложно было отвлечься от ноющей боли в затылке. Ромашка хотела спросить незнакомца: как он оказался в полиции? А, может, он сидел в тюрьме? Нет, девушку это не напугало бы. Брат говорил, что в некоторых тюрьмах собирают самое интеллигентное общество, и точно так же в больницах для душевнобольных зачастую можно встретить людей вполне здравомыслящих.

Наверное, незнакомец понял, что, не ответив на вопросы Ромашки, в том числе и невысказанные, он не убедит ее помолчать.

– Когда я только попал в ваш город, я вел себя очень неосторожно. Боюсь, во мне было просто разгадать чужака, – голос его был тихим, но не настолько, чтобы приходилось прислушиваться, и убаюкивал, словно колыбельная. – Скорее всего, я плохо изучил ваши законы. Однажды вечером я шел по улице и услышал крики. Кричала женщина. Я побежал туда… На нее напали в арке, двое. Тогда я был уверен, что поступаю правильно, и, честно говоря, тем двоим еще мало досталось. Женщина убежала сразу, кажется, она меня испугалась. А потом меня догнала на улице полицейская машина. В ней сидел один из тех, кто был под аркой. Меня обвинили в том, что я напал на них с товарищем, – в голосе прозвучала обида. – В полиции я рассказал все, как было, но мне не поверили. И еще мне сказали, что нашли ту женщину, и она тоже говорит, будто это я напал… Ошиблись, наверное.