– Лиса, не надо.
– Ладно, Ромашка, ты ведь не обижаешься, правда? Ты же не виновата, что ростом не вышла. Зато ты у нас самая умная! Так что не сердись, мы ведь по-доброму, любя…
Нельзя сказать, чтобы Ромашка была настолько ниже всех ростом, что казалась карликом: всего-то сантиметров десять-пятнадцать. Но впридачу ей досталась от природы нескладная фигура, из-за чего Ромашка казалась себе безобразно толстой. Когда-то она думала, что сможет исправить этот недостаток спортом, но ничего не получилось: бедра не становились уже, а живот – площе. От упражнений только резче обозначились мышцы.
Лолла первой вынула длинную сигарету. Зная, что остальные сделают то же самое, Ромашка вернулась к окну, а потом направилась к кухонной стенке. Сначала она стеснялась, но желудок требовательно заурчал, и девушка наломала в тарелку лапши и залила кипятком.
За спиной тут же послышался осуждающий шепоток.
– Не понимаю, как можно такое есть! – фыркнула Лиса.
Когда-то Дельфина под большим секретом поведала Ромашке, что Лиса сидит на таблетках. Теперь это не было тайной, и многие следовали примеру Лисы, практически отказываясь от еды.
– Разве это не опасно? – спросила тогда Ромашка свою подругу-медсестру.
– Да как сказать, – Дельфина пожала плечами. – Красота требует жертв! А у Лисы бедра широковаты, вот ей и кажется, что она толстая.
Сейчас, вспоминая тот разговор, Ромашка смотрела на Лису, видела невероятно хрупкое существо, у которого кости едва не просвечивали сквозь кожу, и немного ей завидовала: вот у кого действительно есть сила воли!
Гостьи ушли, когда на улицах уже включилось освещение, Ромашка с Дельфиной остались вдвоем. Разложив диван и раздвинув тяжелые шторы, подруги улеглись рядом, глядя на прямоугольники окон соседнего дома. Они еще не знали, что красавица Лолла не вернется сегодня домой, пополнив статистику происшествий в уголовной хронике, а через две недели, несмотря на все усилия врачей, в больнице скончается от чрезмерного истощения так весело смеявшаяся сегодня Лиса.
Глава 2
Ромашка шла знакомой улицей мимо больницы скорой помощи. Раньше девушка недоумевала: почему крест на вывеске зеленый, а не красный? Словно дальтоники рисовали… «Они там не людей лечат, а зеленых человечков, – шутил брат. – Вот и крест зеленый нарисовали, потому что кровь у них не красная, как у людей, а зеленая».
Девушка давно перестала удивляться зеленым крестам, но сегодня давние размышления о дальтониках вновь пришли на ум. И, похоже, не только ей. Человек, который вышел, а вернее – выпал из дверей больницы, тоже с недоумением покосился на вывеску. И устало привалился к перилам крыльца. Выглядел он, мягко говоря, неважно: лицо, наполовину заросшее светлой бородой, покрыто ссадинами и кровоподтеками, волосы обрезаны неаккуратно чуть выше плеч, одежда порвана. Левую руку он прижимал к груди, и под пальцами расплывалось бурое пятно.
Вцепившись в перила, незнакомец стал неуверенно спускаться по ступенькам, и сердце Ромашки болезненно сжалось. Она доподлинно знала, что человека этого не пустят даже на порог. Ведь перестал же доктор приходить к маме, когда в семье закончились деньги! А по незнакомцу видно было, что платить ему нечем. И оказаться он мог кем угодно, даже опасным преступником: к чему, в таком случае, еще и неприятности с полицией? Однако что-то в этом человеке, а может в ней самой, заставило девушку остановиться в двух шагах от крыльца.
Незнакомец опустился на нижнюю ступеньку, поднял голову и еще раз оглянулся на дверь. Потом на вывеску и снова на дверь. На лице его была почти детская обида, искреннее непонимание происходящего. Некоторое время он смотрел перед собой, растерянно моргая, потом заметил подошедшую Ромашку.
– Девушка, – она услышала слабый, срывающийся голос, – скажи, пожалуйста, это больница?
– Больница, – выдохнула Ромашка.
Что произойдет в ближайшие несколько минут, она знала наверняка: сначала из-за белоснежной двери выглянет охранник и настоятельно попросит незнакомца убраться с крыльца и не пачкать ступени, потом вызовут полицию… Неожиданно для самой себя девушка подошла еще ближе.
– Вы сможете встать? Давайте я вам помогу.
Незнакомец удивленно встрепенулся, но от помощи не отказался. Поднялся, поддерживаемый девушкой, оперся о ее плечо. Хорошо, что до дома было недалеко.
– Делайте вид, что вы не больны, что все хорошо, – бубнила Ромашка по дороге. – Вы же не хотите попасть в тюрьму, правда?
Девушка сочла поистине чудом то, что удалось беспрепятственно добраться до подъезда и войти в квартиру. Закрыв за собой дверь, она усадила незнакомца на диван и запоздало подумала, что поступает опрометчиво, приводя чужого человека с внешностью бродяги домой… Но, взявшись помочь, отступиться уже не могла.
– Покажите, что у вас там…
Под старой вязаной кофтой с чужого плеча на нем была полотняная рубаха. Отодвинув пропитанную кровью ткань, Ромашка поняла, что дело серьезно.
– Подождите минутку. У меня подруга – медсестра, я ей позвоню.
Дельфина влетела в распахнувшуюся дверь и тут же уперлась взглядом в незнакомца.
– Где ты его подобрала?
– На улице. Он пытался в больницу зайти.
– А-а-а…
По мнению Дельфины, подруга зря притащила в дом не пойми кого. Но минуту спустя они с Ромашкой уже помогали раненому лечь на стол – теперь он был всего лишь пациентом, а молодая медсестра почувствовала себя настоящим врачом и быстро освоилась в этой роли.
Рану промыли, и теперь на отощавшем теле был хорошо виден разрез с левой стороны груди, пониже сердца. «Похоже, не глубокий», – сказала Дельфина. Когда пришло время зашивать рану, медсестра предупредила своего пациента, что обезболивающего у нее нет. Тот едва заметно кивнул и вцепился пальцами в край столешницы.
– Удивляюсь я тебе, подруга! – шепотом сказала Дельфина, когда дело было сделано, и незнакомец, как следует перевязанный, лежал на столе с закрытыми глазами, приходя в себя. – Притащила домой неизвестно кого! Да разве так можно? А вдруг это какой-нибудь преступник?
Ромашка пожала плечами. Она и сама не могла объяснить, почему поступила именно так, почему не прошла мимо. Почему не только сама решилась на риск, но и вынудила единственную подругу рисковать карьерой, оказывая помощь непонятно кому в неположенном месте, без разрешения начальства.
На улице завыла сирена.
– Этого следовало ждать, – голос Дельфины дрогнул.
Незнакомец обернулся, и Ромашка поняла, почему не побоялась привести его домой: в смотревших на нее светло-серых глазах было нечто такое, что сразу вызывало доверие. И сочувствие.
Он с трудом поднялся и сел. Девушки запоздало подскочили к нему, когда раненый уже пытался встать на ноги.
– Вы еще слишком слабы, – неуверенно произнесла Дельфина. Она-то прекрасно понимала, что для ее пациента сейчас лучшее – уносить ноги. Даже если он действительно не преступник.
– Ничего, я как-нибудь… Не хочу, чтобы у вас были неприятности из-за меня.
Он сделал несколько нетвердых шагов, остановился, прикрыл глаза на секунду, глубоко вздохнул.
– Спасибо вам, Дельфина, Ромашка…
Дверь за ним закрылась, девушки стояли неподвижно, слушая, как подъезжают к дому полицейские автомобили. Потом вернулись в комнату.
– Надеюсь, он не умрет, – пробормотала медсестра. – И еще я очень надеюсь, что его не поймают.
Глава 3
Зима в этом году не отличалась от всех прошлых зим, которые Ромашка могла вспомнить. Изредка лужи на тротуарах подергивались тонкой корочкой льда, а однажды, когда было совсем холодно, Ромашка увидела на замерзшей луже удивительный узор. К полудню узор растаял, но девушка долго вспоминала ледяную картинку, на которой переплетались ветви невиданных растений, нарисованных морозом. Очень похожие растения Ромашка видела как-то на картинах.
На картинах вообще можно было увидеть много невероятного: высокие горы с белоснежными вершинами, таинственные лесные озера, необъятные просторы моря… Как городская жительница, Ромашка сочла бы их плодом фантазии художника, если б не знала доподлинно: все это где-то существует. Ведь ходили же слухи о таинственном хуторе, где живут люди, совсем не похожие на городских! А где еще мог находиться этот хутор, если не в лесу, как на старинной картине? «Когда-нибудь я уйду из города и увижу все это своими глазами», – говорила себе Ромашка, понимая, что, скорее всего, путешествие за стену так и останется ее несбывшейся мечтой.