Да, таких же тварей видел и я.

Николаса передернуло от воспоминаний, но он хотел рассказать свою историю до конца.

– Люди, кто увидел их, начали кричать, в панике прятались под лавки. Ох, ребята, в храме начался сущий кошмар. Я закрыл дверь и попросил всех отойти от окон. Мы начали молиться в последний раз, думая, что смерть уже близко. Но прошло полчаса, крики на улице угасли, а звуков бойни не было слышно. Я подошел к окну посмотреть, что происходит снаружи. Вы и представить себе не можете, каково было мое удивление, когда улицы оказались пустыми, следы крови и мертвые тела также отсутствовали. А в противоположных частях города горели монастыри Джелайи и Мелека.

– А остальные дома? – спросил Леопольд, сидевший напротив Ника.

– Остальные дома стояли нетронуты. Лишь те монастыри полыхали, будто факелы. Демоны смотрели на это, пока последняя балка не превратилась в пепел, а после просто ушли. Они будто искали что-то в тех монастырях, но не нашли. Больше всего нас удивило то, что они покинули город так же неожиданно, как и пришли. Естественно, мы больше не могли находиться в Псарте, боясь, что это затишье временное. Мы покинули город, бросили его в лапы демонам.

– Действительно, очень странно все это! – воскликнул я, наливая в глиняные кубки колодезной воды, – А что на счет Денберга?

– А что там? Товарищ мой жил там раньше, рассказал похожую историю, – Николас развел руками, – Подожгли храм Айворока, сожгли дотла город, а храм Ариадны цел и невредим.

– Должны быть причины такого поведения. Возможно, Ник прав, они ищут что–то и это может находиться в любых храмах, кроме храмов Ариадны, – резюмировал я.

Леопольд задумался, почесав свой подбородок, сказал:

– Или их что–то связывает с религией.

Мы с Николасом недоверчиво повернулись в его сторону и вскинули брови.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, поглядывая на Ника. Он, как и я ничего не понял.

– А что, если демоны как–то связаны с религией, а именно с Ариадной? Возможно, они поклонялись ей раньше. Это и объясняет, почему храмы под ее покровительством остаются целые, не только в Псарте и Денберге, но и в других регионах континента.

– Что? Поклонялись? Ты видел этих тварей? Не похоже, что они молятся кому–то, кроме смерти, – Николас раздраженно стукнул кулаком по столу. Наши глиняные бокалы подлетели и со звуком упали обратно.

– Возможно, их история настолько глубока, а мы только и можем плавать на поверхности. Никто не знает, где и кем они были до того, как открыли Разломы, – Леопольд был прав. Мы ничего не знали о демонах и никогда не задавались вопросом, почему многие из них так похожи на людей. Возможно, у нас есть общие предки. А, возможно, это просто магия.

– Ты что, защищаешь их, Леопольд? – воскликнул Николас. Он был на взводе. Еще одно слово и он бросится на Лео, я уверен.

Я подскочил и встал между парнями, создавая видимую преграду для Ника. Он всегда был вспыльчив, но сейчас, завелся не на шутку.

– Пора заканчивать наши посиделки, – вмешался я в их спор, – Как Верховный Жрец прошу, расходитесь по комнатам. Завтра обсудим все остальное.

– Но, Илларион! Ты разве не слышал этого сумасшедшего? Нашелся, защитник хаоса! – Николас продолжал возмущаться, он искал поддержку в моих глазах, но я не собирался разжигать еще больший конфликт.

– Николас, я сказал расходимся! – в приказном тоне ответил я другу.

Ник хищно усмехнулся. Он развернулся и направился к двери. В его походке читалось оскорбление и раздражение. Не будь меня в этой комнате, произошла бы драка.

– Мы еще вернемся к этому разговору, коллеги! – последнюю фразу он выплюнул с сарказмом, а после чего, хлопнул за собой дверь.

Мы остались с Леопольдом одни. После этого концерта, тишина была благоговением. Так мы стояли еще несколько минут, наслаждаясь покоем.

– Отчасти ты прав, Лео. Мы правда не знаем ничего о демонах. Но сейчас не время задумываться об этом. Иди спать, а я пойду помолюсь, – действительно, время было позднее.

Друг кивнул, взял меня за плечо и сжал его. Этот жест был больше похож на знак благодарности. После этого, Леопольд растворился в черных коридорах монастыря.

Я решил помолиться перед сном в зале Очищения. Выйдя следом за Леопольдом, я попал в темный прохладный коридор. Единственным источником света была лампа, которую держал в руке. Тени от пламени плясали на каменных стенах, пугая мое воображение. В них я видел демонических тварей, убивающих моих друзей и учеников.

Я тряхнул головой, прогоняя дурные мысли. Однако, меня не отпускало чувство, что за мной следят. Я резко обернулся, молясь, чтобы за спиной никого не было. От этого движения, пламя погасло, оставляя меня в полной темноте.

Я хорошо знал эти коридоры и мог передвигаться с закрытыми глазами. Я побрел дальше, в главный холл, убеждая себя, что всё это – игры моего воображения. Дойдя до большой каменной лестницы, стоявшей посередине холла, я взялся за холодный поручень.

Ночная прохлада, струящаяся из разбитых витражей, обволакивала заброшенный зал монастыря и успокаивала мое нарастающее беспокойство. Я начал подниматься по лестнице. Гробовую тишину нарушали мои тяжелые шаги и шелест сухих листьев, гонимых полуночным майским ветром.

Поднявшись на второй этаж, я отправился по коридору, ведущему к башне монастыря. Второй этаж был менее заброшен. Окна целы, а сухих листьев гораздо меньше. Раз в месяц Фарин подметает каменный путь к залу Очищения. Я открыл большую дубовую дверь в конце коридора. Передо мной появилась винтовая лестница из шестидесяти ступеней.

Поднявшись в зал Очищения, первым делом я направился к умывальнику, стоящему рядом со входом. Необходимо помыть руки и лицо. Война также отразилась и на этом зале. На каменных стенах появились трещины, идущие от пола до самого купола. Результат самых первых землетрясений. Белый ковер, который когда-то покрывал холодную каменную плитку, стоял скрученный в трубочку в дальнем углу комнаты. Чаша с вечным огнем, находившаяся по центру, уже долгое время пылилась. И лишь алтарь оставался неизменным.

Я сел на лавку напротив больших арочных окон. Сложил руки у груди и начал молиться Ариадне. Я всегда просил одно и тоже – помощь в этой неравной войне. Хоть, боги и не слышали моих молитв, я продолжал отчаянно просить.

«Casic Tafao Gasis, да будет моя вера искренняя, а сердце чистое. Да будет молитва моя посланием, а восточный ветер – посланником. Возношу молитву Ариадне – богине солнца. Прошу, помоги одолеть зло и защитить добро. Прошу, защити своих детей от сил разрушения. Даруй нам надежду».

Я закончил молитву, но еще несколько минут сидел с закрытыми глазами, наслаждаясь холодным ветром.

«Илларион».

Я услышал женский голос. Он напоминал голос матери, такой же нежный и убаюкивающий.

Открыл глаза и начал оглядывать помещение.

– Кто здесь? – ветер подхватил мой вопрос и унес в ночное небо.

В зале Очищения никого не было, лишь холодный воздух гулял по башне, обдувая каждый сантиметр моего тела.

«Илларион».

Голос звал меня.

Я тихими шагами направился к арочным окнам вглядеться в ночную мглу.

– Кто ты? – в пустом зале эти слова больше походили на испуганный голос ребенка, потерявшего свою маму.

«Ты просил меня помочь. Будь готов, Илларион, помощь уже близко, не противься событиям. Что должно произойти – произойдет».

Ариадна.

После стольких лет молитв! Я не мог поверить, что она говорила со мной. Ущипнув себя за щеки, я понял – это не сон. Это реальность.

– Ариадна, что все это значит? Быть готовым? К чему? – я прошептал свои вопросы, глядя на ночной город, огни которого стремительно гасли, погружаясь в поздний сон.

Богиня молчала. Она покинула это место, унося с собой прохладу и легкий ветер. Я вновь остался один, на этот раз с огромный количеством вопросов.

– Ариадна! – я крикнул ее имя куда–то в ночное небо, в надежде, что богиня ответит. Но она молчала.