Через несколько часов моей прогулки в лесу, я продрогла насквозь, а голод взял надо мной власть, отчего сил двигаться дальше не было. Живот урчал как дикий зверь, отпугивая всех диких зверей. Все, что я смогла стащить с кухни после ужина, я съела. Яблоко ушло еще в первые три часа странствия в тумане, а небольшую горсть орехов я одолела после пересечения границы. Я даже и думать не могла, что мир такой огромный. Теперь весь мой план побега казался мне настолько смешным: пересечь границу? Найти лошадь и продовольствие? Отправиться в столицу? Я скривила губы в гримасе отчаяния. Глупый план глупой девчонки. Почему я не задалась вопросом, где я найду лошадь в этой глуши, а о припасах я уже молчу, не на дереве же они растут.

Я села на ближайший камень. Его холод потушил во мне приливы ярости и отчаянья. Я взяла с земли замерший сучок и стала калякать на земле карту, пыталась по памяти воссоздать оригинал, который видела в кабинете господина Шильтэ последний раз. Естественно, многие фрагменты я не запомнила, однако крупные города и реки оставались в памяти. Помнила и о небольшой деревушке недалеко от границы, однако, спустя три часа путешествия, я до сих пор ее не нашла. Кто знает, может…

Мои размышления прервали звуки, исходившие с главной дороги. На фоне тишины леса, крики прихвостней Туманного Поместья я различала очень хорошо. Их было трое и все трое на лошадях. Тут же, я завалилась на землю, прижимаясь к стволу голой ивы. Мне было страшно. Я даже перестала дышать. Я их не видела, зато очень хорошо слышала. Они были близко. Мое сердце билось с такой силой, что казалось, земля содрогается.

– Где эта поганая девчонка? – раздался грубый мужской голос.

– Эй, девка, выходи. Параша господина воняет. Он недоволен! – эту фразу второй вояка явно адресовал мне. Неужто он надеется, что при упоминании вонючего горшка Шильтэ, я прибегу и буду умолять вернуть меня в поместье? Мерзкие солдафоны, как же я их ненавижу! Именно эта троица постоянно издевалась над рабами. То била нас палками, то запирала нас в холодном сарае. Слышала даже, что они приставали к некоторым девочкам!

– Гилд, Фобб, смотрите в оба. Эта крыса может прятаться, где угодно. В трех лигах отсюда есть деревня. Поищем там, а после повернем назад, – я замерла прислушиваясь. Это явно голос Тарима – их командира. Интересно! Говоришь в трех лигах, какая ценная информация!

– Зачем поворачивать, босс? Ведь только рассвет?

– Затем, Фобб, что господину не нужны проблемы с Фурином. Ты же знаешь, что отношения напряженные, – Тарим явно не в восторге от этого конфликта. Они продолжали что–то обсуждать и, параллельно, выкрикивали мое имя. Но с каждой минутой, их голоса пропадали среди тишины леса.

Хотя, звуки окончательно стихли, но я все еще не решалась подняться. Так и пролежала на холодной земле несколько минут, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Собираясь встать, я увидела небольшой куст лесной либрихи. Ее красные ягодки скрывались за листьями, от чего, я не увидела их сразу. Все еще не решаясь подняться, я подползла к кустарнику и начала жадно собирать сочные ягоды, которые от такого холода, тоже покрылись инеем. Они были размером с ноготь, очень мягкие и сочные. Я запихнула горсть либрихи в рот и начала наслаждаться сладким вкусом. Ее сок моментально заполонил мой желудок, и он перестал урчать как дикий зверь. Я поднялась на ноги. Нужно двигаться дальше и уж точно не по главной дороге.

Впереди еще три лиги по замерзшему и холодному лесу.

Я дошла, а точнее, доползла до деревни, где–то к обеду. Зимнее солнце уже явно было не в зените, но все еще светило достаточно ярко. Войдя в городские ворота, меня встретила оживленная толпа на улице. Их дома выглядели как один большой кусок угля, что свидетельствовало о недавнем пожаре. В воздухе витал запах костра, а с неба, будто снег, падал черный пепел.

Мужчины, одетые в меховые шапки и куртки, таскали обгоревшие бревна и выносили их на поляну за воротами, Другие мужики приносили новую древесину для отстройки поврежденных зданий. Работали даже женщины – часть из них выносила сгоревшую утварь, а другая половина прямо на улице в котле готовила обед. Чем ближе подходила к ним подходила, тем сильнее пахло тушеным мясом, луком и картофелем. Я приложила ладонь к своему урчащему желудку. Нужно найти таверну. Умираю с голоду.

Оглядевшись по сторонам, я заметила, что не вся деревня сгорела. Большая часть построек в центре осталась либо нетронутой, либо сгорела лишь незначительная часть. Однако, все жители деревни трудились над восстановлением пострадавших зданий. Меня никто не замечал, никто не смотрел в мою сторону и не задавал вопросов. Ну что же, это очень даже хорошо. Не нужно оправдываться и рассказывать не существующую легенду. Хотя, «историю» своей тяжелой жизни я придумала еще в лесу. Надо было же чем–то голову занять.

Тяжелая дубовая дверь со скрипом открыла мне путь в таверну «Золотой колос». Меня встретил ароматный запах тушеного мяса и костра. Внутри было очень бедно и грязно. Интерьер совсем не соответствовал названию. Старые чумазые столы. Вместо стульев либо бочки из–под вина, либо доски, прикрученные к деревянным стенам. Людей было не много, так что хозяйка сразу заметила мое поведение.

– Приветствую, милочка. Какими судьбами ты тут?

Хозяйка таверны была достаточно молода и привлекательна. Больше всего в глаза бросались ее черные как уголь волосы, большие и пухлые губы и стройная фигура. Возможно, благодаря своей яркой внешности, это местечко до сих пор держится на плаву.

– Доброго дня, хозяйка, – я подошла к стойке, за которой стояла женщина, – Мне очень нужна комната на одну ночь.

– Три Серебреника и комната твоя, – с натянутой улыбкой произнесла девушка.

– У меня нет денег, но я могла бы, – я не успела договорить, как меня перебили.

– Нет денег, нет койки. Давай, проваливай! Благотворительностью я не занимаюсь! – хозяйка даже не стала слушать меня и начала указывать на выход. Помимо яркой внешности, она еще имела паршивый характер.

– Я могла бы отработать свой кров. Видела, что в деревне случился пожар и многие лишились дома. Как думаешь, хозяйка, куда они пойдут вечером греться, ужинать и спать? Тебе одной этой ночью не справиться. Ты захлебнешься в таком потоке, и я сомневаюсь, что кроме тебя и того мужика на кухне, тут кто–то работает! – не знаю, откуда во мне взялась эта наглость, но по лицу хозяйки я поняла, что она задумалась над моим предложением.

– Хорошо, одна ночь, – хозяйка посмотрела на меня долгим оценивающим взглядом, а затем вздохнула, – Будешь разносить заказы, драить полы и готовить комнаты для постояльцев. Иди за мной, покажу тебе твою койку, – девушка вылезла из–под барной стойки и направилась к лестнице. – Марк!

– Чего тебе, Люсинда? – из кухни вышел мужик, на вид лет сорока, в кухонном фартуке и весь перепачканный мукой. Это тот повар, которого я видела в соседней комнате.

– Последи за залом, я скоро вернусь.

Мужик сел на табуретку и стал отряхивать свои руки. А мы тем временем, забирались по скрипучей и прогнившей лестнице на второй этаж. Длинный коридор утопал во тьме, лишь три подсвечника, что висели на стене, освещали это место.

Люсинда открыла самую дальнюю дверь ржавым ключом и толкнула меня внутрь.

– Вот твоя комната, – Люсинда обвела тонкой бледной рукой пространство комнаты, – Как говорится, милости прошу.

Да уж, комната больше напоминала сарай. Такие же прогнившие стены, скрипучие полы. Из мебели стояла только одна койка и ночной горшок. Пахло плесенью и сыростью. Было темно и лишь одно маленькое окошко пропускало солнечный свет.

Эта комната напоминала мне общаг, где спали все рабы в поместье Шильтэ. Ну ладно, десять лет жила в таких условиях и еще одну ночь проживу.

Люсинда прочитала мои мысли по выражению лица.

– А ты ожидала королевские покои с мягкой периной? Как жаль. Ну что ж, располагайся, но знай, если этим вечером у меня будет пусто, вылетишь на улицу. Жду тебя внизу через час, – она улыбнулась, но эта улыбка больше походила на волчий оскал, затем девушка вышла.