Пока мы идём по холлу до его аудитории, я подробно рассказываю, что случилось, на что он слегка удивлённо приподнимает брови. Не считая того, что на нас пялится абсолютно каждый студент, мне вполне комфортно от этого навязчивого внимания, потому что, во-первых, это то, к чему точно можно привыкнуть, а, во-вторых, потому что он рядом со мной. Я, конечно, пока чувствую себя не в своей тарелке, но в целом, выбирая между серостью и заурядностью и быть в центре внимания ярким пятном, я без промедления выберу второе.

— Теперь ты местная знаменитость. Отбоя от парней, наверное, не будет, — шутит он, видя мою реакцию.

— Тот, кто мне нужен, уже рядом, — с благодарностью смотрю на него я. — Да и вообще, может, всё дело в тебе? Почему ты отказался от последней ступени? — задаю я вопрос, мучавший меня так долго.

— Так было нужно, — хмурясь, отрезает он.

— Тани, — я останавливаюсь посреди холла, — почему ты всё время от меня что-то скрываешь?

— Я не могу тебе говорить всё, что вижу, — замирает он со мной.

— Но ты же можешь мне говорить хотя бы то, что делаешь! — спорю я, на что он качает головой. — Так нельзя! Ты понимаешь, что между нами постоянно эти недомолвки? Ты всё скрываешь от меня!

— Кира, я правда работаю над этим, — вздыхает он. — Но пока ничего не могу сделать. Нужно время.

Хоть я действительно понимаю, о чём он говорит, с каждым разом это становится всё труднее и труднее, ведь моя бочка терпения переполнилась давным-давно, и вода уже заливает зеркальным полотном весь пол. Больше всего меня раздражает то, что Нимуэй знает достаточно — с ней он делится без каких-либо ограничений, а для меня у него постоянно эти отговорки.

— В её будущее я не смотрю с такой тщательностью, как в твоё. Плюс, ей я рассказываю только о тебе и не так много, как ты себе представляешь, — он поднимает мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. — Скажи я тебе исход будущего, поступила бы ты так же?

— Ты вообще-то мне сказал, Таниэль! — резко говорю я. — Я взяла Лаэту вместо тебя, потому что ты мне так сказал. Если бы не ты…

Неужели он не видит, что вмешивается тогда, когда удобно ему, буквально вынуждая меня сделать так, как хочет он? Порой мне кажется, что он манипулирует мной: когда я делаю всё правильно по его концептуальной картинке, он ничего не говорит, но когда он видит другой исход, он активно вмешивается, заставляя меня сделать то, что должно.

— Кира, нет! — трёт переносицу он. — Как ты вообще могла такое подумать? Нет! Всё не так! Ты правда думаешь, что мне приятно смотреть, как вместо меня в гильдии Деймон? Серьёзно?! — вспыхивает он, а затем, останавливаясь, выдыхает, с нежностью касаясь моей щеки и произносит: — Со временем, возможно, ты поймёшь. Всё, о чём я прошу тебя — это время, — и, взглянув на меня, уходит, бросив напоследок, что меня уже ждут.

Зачем я это сказала? Кто вообще меня за язык тянул? За все годы нашего общения у нас сложились весьма прозрачные отношения, в которых мы полностью говорим друг-другу всё, что думаем, и всё, что нас беспокоит. Во всяком случае, это происходит с моей стороны. Я понимаю, что на него возложен тяжкий груз ответственности и своего рода обет; я понимаю, что по мере своих сил он помогает мне всем, чем может, направляя меня и мои мысли в правильное русло, если я сбиваюсь с пути. Но порой мне кажется, что он просто лишает меня выбора, лишает свободы, как случилось с тем же распределением мест в гильдии. Пускай это были бы ошибки, но это были бы полностью мои ошибки, за которые я была бы готова нести ответственность и встретиться с последствиями. А вместо этого я вынуждена сталкиваться с тем, что даже не полностью является результатом моих действий, и это раздражает меня ещё больше.

При этом я не могла не заметить его фразу, что в моё будущее он смотрит тщательнее, чем даже своей родной сестры. Мой гнев смягчается, и я уже искренне жалею о своих словах. Он всегда обо мне заботился и всегда был рядом, всегда хотел для меня лишь лучшего. Я должна верить ему и его суждениям, даже не потому, что он видит будущее, а потому что он мой друг, намного больше, чем друг, и он ещё никогда не предавал меня и моё доверие.

Я выхожу во двор Прайма и слышу окрик Нимуэй — как она это делает? Всегда находит меня в самой гуще событий — у неё талант похлеще, нежели у брата. Я поворачиваюсь и вижу тех, кого, в принципе, и искала — свою теперь уже гильдию, к чему я до сих пор не могу привыкнуть. Я подхожу к ним, обнимая крепко моих близких подруг, а Фел лишь кивает с широкой улыбкой.

— Ну что, командир, когда первый бой? — спрашивает с энтузиазмом Лаэта. — И что там, кстати, Деймон? Он с нами?

От упоминания его имени я съёживаюсь, вспоминая его взгляд. Конечно, с нами! Ещё как! Видимо, то, что он не прикончил меня, дало основание полагать, что он, пускай и с треском, но принял этот расклад. Я в общих чертах, опуская мрачные подробности этого непростого разговора и прочие незначащие факты с его угрозами и обещанием уничтожить всю мою жизнь, описываю его транспарентный посыл.

— Да пошёл он! — комментирует моя водная подруга. — Справимся и без него. Особенно на первом этапе, не так ли?

В целом, я не могу не согласиться, ведь первая лига — это ринговые бои друг с другом, где каждую гильдию представляет только один участник. В этой лиге мало кто задерживается надолго: формат боёв слишком простой и всё происходит достаточно стремительно, так что при удачном стечении обстоятельств помощь Деймона нам даже не понадобится. Но, с другой стороны, пока он находится в непримиримой стадии гнева и отрицания, нам придётся несколько забуксовать наше продвижение в следующую лигу, пока он не дойдёт до торга и конечного принятия, миновав, я очень на это надеюсь, депрессию стороной. В любом случае, на следующих выходных мне нужно будет как следует продумать, что делать и как двигаться дальше. Если Деймон передумает, всё разительно изменится в благоприятную сторону, но вот если нет, то тогда я вообще не вижу смысла лезть дальше в этот кошмар без подготовленного плана действий хотя бы на ближайшую перспективу.

— Кира, слушай, а у нас будет какая-то подготовка? — интересуется Фелиц, мерцая своими золотыми глазами, на что я лишь качаю головой, охлаждая его пыл. Нам бы сейчас пережить пару боёв, не забыв в этой экстремальной суматохе то, что мы знаем.

Единственное, к чему сейчас действительно нужно подготовиться, — это эмоциональная стабильность, когда мы зайдём в Робиус уже в эту пятницу. Неописуемый ужас объял меня, когда вчера я прочитала в книге фразу: «обязательным условием является участие гильдии в боях не реже одного раза в неделю», и миленькое дополненьице, которое меня просто окончательно добило «не менее тринадцати боёв в каждой лиге». После этого я около часа сидела в онемении, смотря на огонь восковой свечи, не зная, как вообще я могла на такое согласиться. Хотя, впрочем, я прекрасно знала — я просто была в неведении относительно крохотных нюансов, которые тащили за собой просто колоссальные катастрофические последствия. Кто вообще в здравом уме согласится на это?!

— Но ты же будешь мне помогать, правда? Девочки мне уже всё про тебя рассказали, — простодушно отвечает он, с надеждой смотря на меня.

Я в негодовании зыркаю на Ниму и Лаэт, а они лишь пожимают своими плечами. Мне хватило секунды, чтобы с точностью понять, что именно они могли ему тут понарассказать: «Кира умеет раскрывать способности других так, как не умеют даже преподаватели», и, конечно же, в таком редкостном персонаже, как Фелиций, который все свои заклинания изучает только на практике, это не могло не разжечь пламенный интерес. Ну ничего. Он скоро освободиться от своих иллюзий, а заодно и мои подруги, одна из которых уже не просто намекнула, а прямым текстом заявила, что вход в наши ряды у моих друзей должен быть упрощён. В целом, если она поднатореет в своей магии, то на следующем этапе или через один я буду брать именно её, если Таниэль всё так же будет упираться, надеюсь, что не в попытке набить себе цену.