В последнюю фразу я пытаюсь вложить энтузиазма и радости настолько много, насколько это в принципе возможно в моём амёбном состоянии. Если честно, её фруктовые пироги мне за двадцать два года уже порядком надоели, но вот конкретно сейчас я действительно, как ребёнок, рада этому маленькому презенту. Обычно она не особо изощрялась в кулинарном мастерстве, и её блюда никогда даже не претендовали на место кулинарных шедевров, но вот когда она уехала, я особенно остро ощутила, в чём прелесть домашней еды и как разительно она отличается от всей этой претенциозной уличной кулинарии.
— Господи! Я и забыла! Я тебя поздравляю, доченька! Такие новости! Мне даже не верится! — оглушает она меня, заключая в свои родные объятия. — Ты во главе гильдии! Я всегда знала, что ты самая талантливая! И всегда тебе об этом говорила! Сам Эмпайр! Ну надо же! — радуется она, чуть ли не прыгая от восторга, а я просто с ошарашенным лицом стою и смотрю на неё, не понимая вообще, как и когда это могло случиться.
Всевышние Боги! Откуда она вообще узнала?! Как это возможно? Менее чем за несколько часов весь Лунар узнал про мои нетривиальные достижения? Этого не может быть! Почему так быстро?
— Что? — смотрит она на моё растерянное лицо, широко улыбаясь. — Уже все знают! Это же такая новость! Меня сегодня только и делали, что без конца поздравляли! Ты теперь знаменитость! — с материнской гордостью восклицает она.
Прекрасно! Мне конец! Только я расслабилась и подумала, что хотя бы выходные смогу провести спокойно в тишине и неведении со стороны окружающих, отдохнуть от сегодняшнего дня и прийти в себя, как вдруг меня опускают с небес на землю самым жестоким образом. Я пытаюсь выдохнуть и принять тот факт, что это было, в общем-то, неизбежно — это был лишь вопрос времени. В целом, ничего удивительного, ведь в последнее время наш мир не очень полнится интересными новостями, так что такую эксцентричную выходку со стороны Прайма и Робиуса не могли не оставить без внимания. Думаю, к утру понедельника меня будет знать каждая помойная крыса, и не только знать, но и следить за каждым моим шагом. Это же именно то, чего я так хотела!
Мы садимся за стол, и мама ставит передо мной тарелки со вкусностями: запечённая курица с апельсинами, ароматный домашний картофель с розмарином и пирог с фруктами. Запах просто великолепный, и я накидываюсь на еду с большим аппетитом. После чего до поздней ночи я героически отвечаю на нескончаемый водопад её вопросов про всё и всех. Что увидела, что произошло, что подумала, что ощутила, а что они сказали, а какая была реакция — и так до бесконечности. Она хотела знать абсолютно всё в мельчайших подробностях, ведь это было важнейшим событием в её жизни после моего рождения. Единственное, о чём я умолчала, так это о реакции Деймона, которая могла бы её слегка напугать, и о поцелуе Таниэля, что для меня является слишком личным, и я не очень уверена, что у этого и вовсе будет какое-то продолжение. По мере моего рассказа на её лице отображался весь спектр эмоций, что невольно напоминает мне Лаэту и Фела. В конце она только и повторяла, как мной гордится и сколько радости это приносит её любящему материнскому сердцу — пожалуй, я бы не смогла подарить ей большего счастья, чем сейчас, даже если бы и постаралась.
Всю субботу я провела с мамой, которая осталась на ночь у меня, слушая её забавные истории о клиентах и трудовых буднях, а также о её дорогом и любимом Пите. Порой меня искренне удивляет то, за чем к ней приходят некоторые из её посетителей и сколько они готовы за это платить.
— Большинству не нужно ничего, кроме человеческого внимания и понимания. Они хотят, чтобы их попросту выслушали и поддержали, — сочувствующе говорит она.
Многим посетителям нужно просто выговориться, рассказать о своих проблемах и переживаниях, поделиться неудачами. Им нужно, чтобы вместо осуждения кто-то просто сказал: «Всё будет хорошо» и «Ты со всем справишься», а порой даже и это лишнее. Посредством обычной беседы человек сам приходит к решению своих проблем. Просто пересказывая то, что с ним случилось, что он ощутил и что подумал, при правильных наводящих вопросах, он может разобраться в себе и почувствовать лёгкость и умиротворение после сеанса, и именно в этом она и нашла свою радость.
А в воскресенье я прячусь от всего и всех в своей любимой библиотеке уже Верхнего Прайма, в надежде почерпнуть новые знания о гильдиях, которые для меня жизненно необходимы.
И вот, наконец, после того как выходные, которые даже в связке оказались в разы короче адской пятницы, стремительно пролетели, растворившись в повседневной рутине, я уже в девять утра в первый день своего обучения в Верхнем Прайме сижу в кабинете Директора. За столько лет учёбы в Нижнем Прайме в кабинет Директора Пареса я попала только в последний день своего последнего года. А тут сразу раз, два — и в дамки. Это прямо-таки успех!
— Вы что, серьёзно? — смотрю на неё я.
— Боюсь, что да, Кира. Мы не допускаем людей к обучению у нас — это может быть слишком опасно, — с легкой грустью отвечает мадам Ванг, попивая кофе и поправляя свою длинную белоснежную мантию с золотистыми переливами.
Когда сегодня ни свет ни заря я пришла на первое своё занятие по магии земли в надежде увидеть Таниэля, чтобы поговорить с ним, мне сказали, чтобы я пожаловала к Директору, мол она меня ждёт для срочного разговора. И вот, я сижу здесь ранним утром понедельника и слушаю, что мне нельзя для моего же здоровья и исключительного блага ходить на все практические занятия. Я могу посещать общие лекции по всем предметам, которые проходят довольно-таки часто, как на общие, так и весьма узкие темы, а также посещать свою любимую библиотеку — куда ж без этого — но доступ ко всем остальным занятиям мне категорически закрыт.
— И что же мне делать? — спрашиваю у неё я.
— То же самое, что и всем обычным людям — искать своё предназначение и быть максимально полезной для общества, — говорит она заученную фразу. — Но так как у вас есть целая гильдия, я бы всё-таки советовала посещать все лекции, раз уж есть такая возможность, и почаще бывать в Робиусе — это будет полезно для более глубокого погружения в бои гильдий. И ещё одно — вы не являетесь ученицей Верхнего Прайма, вы здесь всего лишь гость — запомните это, Рейтан.
Не так себе я представляла свой первый день обучения здесь, но, справедливости ради, я должна радоваться хотя бы тому, что меня допустили не только к лекциям, но и к посещению этого здания в принципе. Ведь если вспомнить мои опасения четырёхдневной давности, то сейчас я похожу на обнаглевшую и охамевшую девчонку, которая вместо того чтобы поблагодарить за то, что её допустили на верхнюю ступень обучения, возмущается насчёт того, почему же ей нельзя ходить на все занятия, которые, по-хорошему, могут действительно привести к летальному исходу. Докатились…
Я сдержанно благодарю Директора и выхожу в коридор, в котором уже активно кипит праймовская жизнь. В руках у меня свёрток с расписанием всех доступных мне лекций, а также письменный допуск от Директора для демонстрации особо упёртым преподавателям.
— Ты меня искала? — слышу я его мягкий голос и оборачиваюсь, когда у меня подпрыгивает сердце.
Кажется, прошла целая вечность с момента, когда я видела Таниэля в последний раз. Его прямые светлые волосы блестят на солнце, а изумрудные глаза наполнены светом. Белая свободная хлопковая рубашка, закатанная до локтя, идеально гармонирует с его строгими тёмно-синими брюками, а пиджак, который просто висит на его плечах, связан длинной серебряной цепью и идеально дополняет его образ. Я медленно в нерешительности подхожу к нему, не зная, какой реакции мне от него ждать после нашего прощания в пятницу. Но, к моему облегчению, он крепко обнимает меня, прижимая к себе и зарываясь носом в мои волосы. Как же мне было это нужно.
— Я соскучился, — тихо шепчет он, а затем, неожиданно сузив свои глаза, спрашивает, почему я была у Директора.
— Ну, кажется, меня исключили, — выдаю я, на что он усмехается и говорит, что сделает для меня тайный туннель в библиотеку.
