— Дышите, Катюша, — заметил я, растушёвывая линии, добавляя тени.
Руки сами знали, что делать, я практически не заглядывал в рисунок. Особой проработки не требовалось, и спустя пятнадцать минут, во время которых вокруг стояла тишина, карандашный портрет был готов. Самое смешное, что, пока я рисовал, никто и не думал отойти от моего кресла.
Я протянул портрет девушке, и тут же уже её облепила немаленькая толпа. Щёчки девушки раскраснелись, глаза засияли, и она была в этот момент такая хорошенькая, что к ней потянулось несколько парней.
— А я не удивлён, — раздался голос Мамбова у меня над головой. Он навалился на моё кресло, облокотившись на спинку. — Так и знал, что ты не упустишь случая обратить на себя внимание.
— Такова моя сущность, — рассеянно ответил я, вытирая платком пальцы рук.
— Его величество, император Российской империи, Кречет Пётр Алексеевич, — объявил у двери распорядитель. Все резко развернулись к двери, а мне пришлось вставать, чтобы ещё раз приветствовать императора.
Император вошёл в зал с красивой женщиной, своей второй женой. Они открывали бал обязательным полонезом. Всё было очень торжественно и красиво.
Когда пары проходили мимо нас, я наклонил голову, обозначая поклон. Танец закончился, и лакеи бросились разносить бокалы. Ага, всё-таки официальная часть подзадержалась, и уже вот-вот наступит Новый год.
Кречет взял свой бокал и двинул речь. Я почти не слушал, осторожно оглядывая зал. Почти все гости разбились на неравномерные кучки. Выделить среди них особо приближённую к императору я так и не смог. Кречет словно слегка дистанцировался от всех, поглядывая на нас довольно снисходительно. Сколько таких балов он открыл за время своего правления? Сколько таких кучек прошло у него перед глазами? Сколько интриг, заговоров, а то и покушений ему пришлось пережить? Прав был Медведев, если бы не чувство юмора, то он давно бы уже свихнулся, и вот тогда весело стало бы абсолютно всем.
Речь императора завершилась с точностью до секунды. И тут же раздался бой курантов. Ну что же, с Новым годом, Женя, с первым Новым годом, который ты запомнишь, потому что предыдущие так и остались где-то во тьме потерянной памяти. Я уже тронулся с места, чтобы найти Машу, но она сама ко мне пробилась. Я прижал её к себе, а когда куранты пробили в последний раз и небо взорвалось фейерверками, поставил бокал пробегающему мимо официанту на поднос и поцеловал жену. И мне было плевать, что на нас смотрят, и что это не принято и вообще слегка аморально. Я художник, вашу мать, мне можно.
— Ты со мной потанцуешь? — спросила тихо Маша, переводя дыхание, когда я её отпустил. — Скажем, третий вальс.
— Но ты сама должна будешь меня пригласить, потому что считать вальсы я точно не буду, — я поцеловал ей руку, и она рассмеялась, откинув головку.
Женщины вокруг заохали, посчитав мой поступок безумно романтичным. Маша же демонстративно открыла бальную книжку и напротив одного из танцев записала моё имя. После чего снова унеслась к подружкам.
Император в это время посоветовал особо голодным пройти в соседний зал. Там были расставлены столы с закусками. Молодёжи же почти приказал не терять время и начать уже танцевать. После этого удалился из этого зала. Круг вокруг меня немного поредел. Девушка Катя, после того как я привлёк к ней внимание, подарив портрет, была нарасхват, а её мать смотрела на меня с благодарностью. Я же не спешил усаживаться в кресло, а обводил взглядом зал. Что-то привлекло моё внимание, ещё когда Кречет толкал речь, но вот что…
И тут я заметил одиноко стоящую девочку лет тринадцати-четырнадцати на вид. Да, именно она привлекла моё внимание. Уже достаточно взрослая, чтобы её вообще пустили на бал, и недостаточно зрелая для всего остального. Хорошенькая. Она смотрела с какой-то тоской на пары, которые выходили в центр зала. Судя по всему, готовились к вальсу. Её же почему-то толпа огибала по дуге. Она стояла не просто в одиночестве, а в каком-то глобальной пустоте.
— Так, дамы, представляю вам графа Мамбова. Олег Владимирович, как и я, художник. Я вроде бы упоминал, что мы вместе искали вдохновение, когда заработали эти ордена, при чём абсолютно случайно? — несколько головок наклонились, обозначая согласие. — Он почти так же талантлив, как и я. Особенно ему удаются дружеские шаржи. И если вы его хорошенько попросите… — оборвав фразу, я широко улыбнулся. — Он полностью в вашем распоряжении. Меня же прошу извинить, я отлучусь ненадолго.
Поймав возмущённый взгляд Олега, я только руками развёл и пошёл прямиком к той одиноко стоящей девочке.
— Разрешите пригласить вас на танец, — поклонившись, я протянул ей руку. Девочка уставилась так, словно у меня две головы выросли.
— Могу я поинтересоваться, почему вы решили меня пригласить? — тихо спросила она, опуская взгляд.
— Причин несколько. Во-первых, мне стало больно видеть, как вы тоскуете в одиночестве.
— Вы меня пожалели? — она вскинула голову и прямо посмотрела на меня. В глазах промелькнула гордость.
— Я бы не назвал это жалостью, — задумчиво проговорил я. — И это было, во-первых. Во-вторых, я отвратительно танцую. Просто жутко. А танцевать охота, бал всё-таки. Вы же настолько юная и невинная, что отнесётесь к моим сомнительным па снисходительно.
— Знает, какие бы ни были причины, я соглашусь, — она внезапно открыто улыбнулась. Да, когда эта красотка войдёт в возраст, то разобьёт немало сердец.
— В таком случае разрешите прежде всего представиться, Женя. — Она вложила пальчики в мою ладонь. — А вы…
— А разве вы… — и тут она прикусила язык и её глаза странно засияли. — Анна.
Мы вышли в круг, и сразу же закружились, подчиняясь движениям других пар. Она была невысокая, и мне в какой-то момент стало страшно неудобно, поэтому я наклонился к ней и прошептал.
— Держись покрепче, — после чего обхватил её за талию и слегка приподнял. Вот сейчас всё встало на свои места, и она весело засмеялась, когда я крутанул её так, что платье слегка взлетело.
Когда танец закончился, я отвёл Анну на то же место, откуда утащил, и поклонился.
— Благодарю, это было прекрасно.
— Вы меня обманули, Женя, — сказала она. — Вы замечательно танцуете.
— Вовсе нет. Я же говорил, что не ошибся с выбором партнёрши, которая простит мне все огрехи, — и, подмигнув ей, я направился к своему креслу.
Но до кресла не дошёл, потому что в этот момент в группе подружек Маши произошло движение, привлёкшее моё внимание. Какой-то хлыщ поверил в себя и вообразил себя бессмертным. Потому что по-другому я не понимаю его настойчивое желание привлечь к себе внимание моей жены. Так что я резко сменил курс, подходя к нему и останавливаясь за тощей спиной.
— Вы оставите мне в покое? — рассерженно произнесла Маша. Она меня не видела, а по сжатым кулачкам я понял, что он давно нарывается, и жена уже на грани.
— Ну же, графиня, — процедил тип довольно развязно. — Потанцуйте со мной. Должны же вы почувствовать, что такое настоящий мужчина.
— С кем, с вами, что ли? — она так демонстративно пробежалась взглядом по его фигуре и так пренебрежительно фыркнула, что хлыщ побагровел, и протянул к ней свою граблю.
— Не стоит этого делать. — Я положил руку ему на плечо и чуть сжал, выпуская когти, тут же впившиеся в плоть, прокалывая плотную ткань смокинга. — Иначе ты прочувствуешь всё то, что чувствовала тварь четвёртого уровня, за убийство которой меня наградили этим орденом. Удовольствия я не получу, вряд ли твоя шкура стоит столько же, сколько мне заплатили за шкуру монстра, но что поделать, не доверять же столь грязное дело нежным ручкам моей жены.
— Да ты… — он взвизгнул и попытался развернуться ко мне.
— Не пытайся визжать, иначе я вызову тебя. Ты действительно хочешь затеять дуэль при императоре? — он тут же заткнулся. — Как мне недавно посоветовали, улыбайся. Причём всю дорогу до зала с закусками. Такой стресс, как отказ дамы, желательно чем-нибудь заесть. — Когти втянулись, и я похлопал его по плечу. — Молодец. А теперь медленно отползай и рассказывай всем, что мы приятели, и ты подходил к Марии Сергеевне, чтобы поздравить с наградой мужа, полученной из рук императора.
