— Тут печка и колодец, прикинь! Печка прикольная, разрисованная.

— В смысле? Какая печка? Какой колодец? Ты воду из колодца тягаешь?

— Не, Назар тягает.

Из трубки донесся тяжелый вздох, будто бы Олекса переводил дыхание. А после он сдержанно проговорил:

— И ты ее пьешь? Или моешься?

— Чай кипячу, — деловито заявила Милана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- На печке? Ты печку топишь? Это… дровами, что ли?

— С ума сошел? Лето на дворе, нафига печка! Тут электричество есть. Вот в электрическом чайнике и кипячу.

— Милана, крошка, а ты уверена, что ее в принципе можно пить? Блин! А если траванешься?! Мало ли, какие там бактерии!

— Судя по Назару — довольно эффективные, — мечтательно выдала Милана. — Вообще, прикольно у них тут. Я типа в эко-отеле, еще и на халяву, — она помолчала и неожиданно прыснула: — Еще и с дополнительными услугами.

Олекса поперхнулся и на некоторое время завис, выслушивая ее веселый смех. А когда она замолчала, спросил:

— Что этот селюк с тобой сделал? Загипнотизировал? Что вообще у вас там происходит, Милан?

— Не-е-е… — продолжала смеяться Милана, — в нашей сказке ведьма — я. Слушай, а может, вырвешься на пару дней? Я вас познакомлю.

— С кем? С селюком? Уволь! Я еще твои сексуальные приключения вблизи не видел! Или у тебя с ним серьезно?

— А если серьезно? — быстро спросила она.

— Не знаю… Черт, ну это странно, Милан! Ты же всего месяц назад рассказывала, что он придурок и только драться горазд. А сейчас чего случилось? Ты же даже с Олегом меня так и не познакомила.

— Может, влюбилась, — прошелестела она, словно и сама вслушивалась в это слово.

— Вот блин, — так же тихо отозвался он и замолчал, а когда снова заговорил, то его голос звучал крайне неуверенно, будто бы шел по тонкому льду и очень боялся обидеть: — И как ты… как ты себе это все представляешь? Как ты его кому-то покажешь? Ладно я… а родители?

— Ты так говоришь… — все-таки обиженно буркнула Милана. — Что значит «покажешь»? Он что? Зверушка неведомая?

— Ну ты про него раньше так рассказывала, что… будто он совсем дикарь. Да и вообще… я так понимаю, там ни образования, нифига…

— Можно подумать, что я — академик!

— Нет… Ну нет же! Просто ты сама подумай! — запальчиво ответил Олекса. — Должны же у тебя быть какие-то козыри, если ты не планируешь его в конце лета бросить! Ты же не планируешь? Или как?

— Не порти мне настроение! — возмутилась Милана и вдруг заметила Назара, шагающего по дорожке к дому. Она помахала ему и прощебетала в трубку, прежде чем отключиться: — Все, завтра позвоню. Дикарь мой пришел.

А дикарь еще на подходе, не успев приблизиться, выкрикнул, глядя на нее и широко ей улыбаясь:

— Опять Олекса?

Ничего не ответив, Милана исчезла из окна и через мгновение появилась на крыльце.

— Всегда, — сказала она, щурясь от солнца.

— Да, да, я это и имел в виду. Олекса — всегда, — с усмешкой кивнул Назар, внимательно ее разглядывая. А потом подхватил на руки и заявил: — У всех подружки, а у моей — Олекса.

— И ты.

— У вас с ним точно только дружба? Потому что если он губу раскатал, то обратно закатает.

— Вот познакомитесь — и успокоишься наконец, — рассмеялась Милана и, обняв его за шею, поцеловала. Назар с рыком отозвался, обхватил ее затылок прижимая к себе крепче, глубже входя языком в ее рот, а когда они на мгновение оторвались друг от друга, чтобы посмотреть один другому в глаза, проговорил низким, грудным от возбуждения голосом:

— Никому тебя не отдам, раз уж попалась, ясно?

— Ясно, — шепнула Милана, прикрывая глаза и наслаждаясь их близостью, а потом отстранилась и вынырнула из омута. — А теперь поставь меня на землю и пошли ужинать. Иначе твоя мама меня со свету сживет, что я тебя не кормлю.

— Кормишь, — возмутился Назар. — Чего мне надо, тем и кормишь!

— Нет, — деловито заявила она. — Теперь все будет по режиму. Питание, купание и… о! гуляние. Гулять хочу!

— Это забота или издевательство?

— Вот и я интересуюсь — будет у меня, в конце концов, настоящее свидание или нет?

Назар поморгал, непонимающе глядя на нее. А по мере того, как доходило, озадачивался. Буквально на глазах.

— Да дядя Стах чего-то совсем на мне ездит, — неловко пробубнил он, ставя ее на землю. — Напихал дел, которыми я в жизни не занимался… Новый участок разрабатывают, так я теперь еще и на рубке леса. Но мы поедем… хочешь, в кино? Или в нормальный клуб? Потанцуешь. Я что-то придумаю, дай мне день-два.

— Хорошо, — согласилась она и ухватила его за руку. — А сейчас — ужинать!

Они, как и в первый день здесь, устроились под вишнями, на траве. Расстелили покрывало, расставили тарелки, неспешно жевали и так же неспешно болтали, слушая шум речки, шелест деревьев, негромкий щебет в ветвях. Где-то дальше по их запустелой улице лаяли собаки и редкий рокот проезжавших мимо автомобилей доносился из-за забора. Это и все.

А потом их всепоглощающий покой нарушил скрип калитки. Нет, не от сквозняка. Назар теперь ее запирал, а сегодня вот забыл. В двери вошла девушка и замерла на месте, оглядываясь по сторонам, пока не наткнулась на хозяев дома. Милана повернула голову, удивленно вскинула брови и глянула на Назара. Его взгляд тоже был устремлен к калитке, вот только из эмоций в глазах не было ничего хорошего, хмурость одна.

Прямо перед ними замерла Аня Слюсаренко, держась за ручку дверцы.

И, похоже, растеряна она была никак не меньше всех присутствующих.

— Ой, — пискнула она, — то есть привет!

— Привет, Ань, — улыбнулась Милана, — ты прям сюрпризом, но вовремя. К самому чаю. Будешь?

Назар дернул уголком губ и пристально посмотрел на визитершу взглядом «только попробуй!» Визитерша от этого взгляда окончательно стушевалась, потопталась на месте и сделалась какой-то совсем махонькой и несчастной, несмотря на свою довольно крепкую фигуру. Было от чего. Гнева его она боялась, как огня. А еще больше — что прогонит при Милане, как собаку.

Не ожидала она ее здесь увидеть. За ним примчалась. Его машина примелькалась последнее время возле хаты бабы Мотри, а по этой самой дороге Аня каждый день моталась в санаторий на работу и обратно. Ездила, и сердце сжималось — что он тут делает? Ляна Яновна жаловалась, что совсем из дома пропал, работает много. Об остальном молчала, только грустно вздыхала и похлопывала Анечку по руке, выдавая изредка: «Ничего, детка, перемелется». А про то, что у него с гостьей Станислава Яновича, Аня спрашивать и вовсе боялась. И все равно наивно верила, что здесь он один. Не мог же он сюда лярву столичную приволочь, что ей тут делать в такой халупе?

— Да я по делу… — еще тише прошелестела она. — Не знала, что Назарчик не один, а меня мама его послала… а ты тут как?

— А Милана тут со мной, — отрезал Кречет. — Дело какое?

— Ну так… — ее глаза шустро забегали, и сразу стало ясно — нет никакого поручения, а она силится хоть что-то придумать, а потом взгляд вспыхнул облегчением — вспомнила. — Так там Ляна Яновна что-то про посудомоечную машину говорила, вроде. Привезти должны, хотела, чтоб ты проконтролировал.

Надо сказать, про посудомоечную машину Лянка болтала последних пару месяцев, а при последней встрече с Аней буквально вчера хвасталась, что вот-вот привезут.

— Точно! А сюда надо микроволновку купить, а то на плитке вечно что-нибудь подгорает, — радостно выдала Милана неожиданную идею и снова глянула на Аню. — Так, может, все-таки чаю?

— Я воды мало в чайник налил, на третью чашку не хватит, — проворчал Назар, тоже буравя ту — целую дырку в ее голове выбурил.

— Вот молодец! — фыркнула Милана. — Но можно еще нагреть, это ж быстро.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Нет, я пойду, мне надо бежать, меня папа ждет, — вмешалась Анечка совершенно несчастным звенящим голосом. — Назар, не забудешь, что Ляна Яновна просила, да?