Более того, она серьезная, веселая и такая жизнелюбивая, что это причиняет боль. Я бы ходил за ней на коленях, если бы она попросила меня об этом.

Мы — ничто.

Это было неправдой, когда я это писал, и еще меньше правда сейчас.

Притворяться, что мне было все равно месяц назад, было адом. Изображать мудака, который причинил ей боль, сейчас еще хуже.

Она ненавидит меня.

Я страдаю из-за нее.

Я хотел невинную, вопрошающую девушку, которая приехала сюда, и еще больше я хочу женщину, которая красит стены и бросает в меня упреки сейчас.

Предполагалось, что ее отъезд спасет нас обоих, но я все еще в Денвере, и, оказывается, она не нуждалась в моей помощи.

— Шоты? — удивленно спрашивает Джей, когда я тянусь за своей нетронутой текилой. — Это что-то новенькое для тебя. Я думал, ты за рулем.

— Лимузин за мой счет.

— Хочешь поговорить об этом?

— Не совсем.

— Хорошо, — он хлопает меня по плечу и направляется на танцпол.

Мне не нравится, как алкоголь обжигает мое горло, но я не собираюсь признаваться в этом.

— Не ввязывайся в драку, — говорю я Майлзу, имея в виду парня, которого он чуть не ударил, когда я подошел.

— Потому что ты — образец соблюдения правил, — он ухмыляется.

Если выбирать из всех ребят в «Кодиаке», когда мне нужно с кем-то поговорить, я обращаюсь именно к Джею. Но с тех пор как я храню секрет о «Лос-Анджелесе», мы общаемся не так часто, как раньше.

Он знает, что между мной и Новой что-то было, так же как и он знает, что я не хочу говорить об этом с тех пор, как она уехала.

С другой стороны, мы с Майлзом уже два года в одной команде, и мы шутили, но никогда не говорили ни о чем серьезном. Я уважаю его талант и трудовую этику. Он выглядит таким же расстроенным, как и я, потягивает пиво и смотрит на толпу.

— Что произошло сегодня на площадке? — спрашиваю я, чтобы было чем заняться, а не только глазеть на Нову.

— Я надрывался, выполняя двойные тренировки в тренажерном зале, но ничего не получается. Приходит Новичок, и все как по маслу. Парень, блядь, пукает, и мяч попадает в цель, — он машет обеими руками, и мой рот дергается.

— Знаешь, когда ты на площадке, то опаздываешь на пол удара. Идеальный бросок не будет идеальным, если ты не окажешься где надо в нужный момент.

Он смотрит на меня.

— Ты всегда оказываешься где надо в нужное время.

Мне не свойственно быть самоуничижительным — если хочешь быть лучшим, нужно начать с того, чтобы поверить в это раньше других, — но Майлзу нужна группа поддержки, а Джей, очевидно, был затянут на танцпол каким-то ремиксом Мэрайи Кэри, который мне придется удалить из мозга хирургическим путем.

— У меня был тяжелый период в колледже. Ничто не могло исправить ситуацию. Моя сестра была больна, и я взял недельный отпуск, чтобы навестить ее. В то время я обижался на нее за то, что она вырвала меня из процесса тренеровок.

— Грубо.

Разве я не знаю?

Но я решил, что лучший способ быть рядом с ней — это зарабатывать и обеспечивать ее. Сейчас она учится в аспирантуре, встречается с профессором, который старше меня, и отшивает меня, когда я настаиваю на том, чтобы присылать ей деньги.

Я прошу еще рюмку текилы.

— Самое интересное, что тайм-аут помог, — признаю я. — Ты можешь изменить свою дугу, угол, вращение, но ты не можешь заставить себя выбрать идеальное время, — я помню дни, проведенные в больнице, групповые разговоры о тренировках, которые я пропускал, все более разочарованные сообщения от моего тренера, пока, наконец, не сдался. — Когда я вернулся, мои проблемы были решены.

— Все?

Я беру напиток у бармена и опрокидываю его в себя, чувствуя, как алкоголь обжигает организм.

— Все, кроме акне.

Майлз воет от смеха.

— Обожаю, когда ты такой. Простой без всякого дерьма.

Песня снова меняется, ритм вибрирует в моих ботинках, пока обращаю внимание на танцпол.

Алкоголь бурлит в крови, два напитка делают меня менее осторожным, чем обычно.

— Тебе нравится Нова?

Если Майлз и удивлен вопросом, он этого не показывает. Он кивает в такт, а затем поднимает плечо.

— Она действительно классная. Что ты хочешь, чтобы я сказал?

Это моя натура — плевать на все.

Но это меня волнует.

— Скажи «нет».

Майлз смеется.

— Хорошо. Но только потому, что это ты.

Я выдыхаю, и мой взгляд возвращается к Нове, танцующей с Брук.

— Думаешь, если я упустил свой шанс что-то сделать, у меня будет еще один?

— Только если ты будешь умнее во второй раз.

9

НОВА

Я не могу вспомнить, когда в последний раз просыпалась с похмелья. Но, конечно же, головная боль и сухость во рту встретили меня этим утром как старого друга.

Хотела бы я сказать, что помню все, что произошло прошлой ночью, но некоторые детали размыты.

Шикарное платье? Помню.

Танцы с Брук? Помню.

Флирт с Клэем и возможное пересечение черты в попытке разозлить его «Кодашьянцев»?

Почти помню.

К сожалению.

К полудню похмелье почти прошло. Но беспокойство по поводу того, как я себя вела, осталось.

Я готовлюсь к ужину с Мари и Харланом, когда в дверь квартиры стучат.

Я смотрю в глазок, и все, что я вижу, — это буйство розового цвета.

Потянув за ручку, я смотрю на курьера, который разглядывает свою посылку.

— Это для Новы.

Нет дюжины роз, зато есть сотня ранункулюсов и гербер всех оттенков розового. Они нежные и пышные и пахнут божественно.

Что за черт?

Букет заполняет мои руки, и я несу его на кухонный стол, прежде чем достать открытку.

Прости меня.

К.У.

Мой желудок танцует.

Это не первый подарок, который пришел сегодня.

Ближе к концу рабочего дня появилась мастер по маникюру с портативной установкой, чтобы переделать мой маникюр, но не сказала, кто ее прислал.

Клэйтон Уэйд не из тех парней, которые забрасывают девушку подарками. Особенно не ароматными розовыми.

Он живет своей жизнью, удостоив внимания одну из тысяч женщин, готовых бросить все, чтобы провести ночь в его объятиях или в его постели.

Но срезанные стебли, разложенные по столу, говорят о другом.

Сколько стен мне нужно покрасить?

Упрямая тоска, которую, как я надеялась, подавила, вспыхивает снова.

Прошлой ночью я готова была поклясться, что он просто пытается успокоить свою совесть. Но это похоже на что-то совсем другое.

Я игнорирую приятное жужжание в животе и бросаю последний взгляд на цветы, прежде чем выйти за дверь.



— Как продвигается проект? — спрашивает меня Мари, когда мы устраиваемся в ресторане.

— Горизонт выглядит фантастически, — добавляет Харлан.

Когда Мари прислала СМС с предложением поужинать сегодня вечером, я сразу же согласилась, потому что хочу восстановить отношения с сестрой. С тех пор как я вернулась в Колорадо, я дважды виделась с ней за чашкой кофе. В последний раз ее больше интересовало, с кем я встречаюсь, а не наши отношения.

Она спросила, может ли Харлан тоже приехать, и я была немного разочарована. Он хороший парень, а теперь еще и член семьи.

— Спасибо. Горизонт действительно закончен, и я приступаю к следующей части. Я подумала, что ты будешь в курсе, учитывая, как Джеймс заинтересован в этом юбилейном торжестве.

Харлан наклоняет голову.

— У нас с Джеймсом разные роли.

— И стили, — я наклоняюсь, намазывая хлеб маслом. — Предполагаю, что у тебя нет часов с бриллиантами, которые выглядят достаточно тяжелыми, чтобы дубасить ими своих врагов.

Губы Харлана дергаются, когда он тянется за своим вином.

— Неужели он и вправду из тех людей, у которых есть два мнения: его и неправильное? — спрашиваю я.

— Ты себе просто не представляешь, — говорит Харлан.