Тропы: спортивный роман; угрюмый и жизнерадостная; он — профессиональный баскетболист; она не знает, кто он; случайная встреча в самолете; он улыбается только ей; он помог ей, но у него есть свои секреты.

Посвящается каждой девушки,

которая мечтает о

новом начале

1

НОВА

— Этот гала-концерт жизненно важен для организации. Вы будете жемчужиной нашего вечера.

Владелец «Кодиаков» ниже ростом, чем игроки, но компенсирует это костюмом и часами, которые выглядят так, будто стоят дороже трейлера, в котором я выросла.

— Мы выделим вам средства на расходные материалы и проживание. Остаток будет переведен, когда работа будет завершена, — продолжает он.

— Спасибо, — стараюсь говорить так же серьезно, как и он, но втайне я дрожу от нервного возбуждения.

Это возможность, которая выпадает раз в жизни.

Несколько месяцев меня уволили после испытательного срока с должности администратора в небольшой дизайнерской компании.

Несколько дней назад я разносила кофе в нескольких кварталах от своей квартиры в Бостоне.

А теперь…

У меня есть шанс показать свои работы миллионам людей.

Моя жизнь начинается с чистого листа. Это ценнее, чем деньги или известность.

Кабинет Джеймса Паркера отделан темным деревом с золотыми акцентами. Сложно догадаться, он имеет отношение к баскетболу, если бы не награды и окна, выходящие на площадку. Видно, что он любит побеждать или, по крайней мере, чтобы его считали победителем.

Он кивает на стопку бумаг между нами, сверху лежит договор о неразглашении.

— Если вы подпишете их.

Я на мгновение задерживаюсь, чтобы просканировать страницы, пропуская юридическую лексику. Не хочу пропустить ничего важного, но в то же время понимаю, что он наблюдает за мной.

Закончив подписывать, я передаю их ему обратно.

— Вы упомянули, что это фреска для одного из центральных коридоров арены. Я думала над некоторыми идеями, — достаю эскизы, которые нарисовала вчера в самолете. Я рада, что потратила на день больше, чтобы добраться сюда, поскольку представила ему первую концепцию. — Я думала о логотипе «Кодиаков», а также об игроках в действии.

Я перехожу к наброску пяти парней вокруг корзины, один из которых поднимается для броска.

Он смотрит на него, прежде чем снова встретиться с моими глазами.

— Нам нужно больше.

— Более тематически?

— Нет, буквально.

Нить сомнения прорезает мое предвкушение.

— Насколько велика стена?

Он ведет меня по коридорам. С его стройной фигурой и идеальной осанкой я бы поспорила, что ему ближе к сорока, чем к пятидесяти.

Сотрудники кивают ему, но скорее с почтением, чем дружелюбно.

Мне приходит в голову, что его не было на свадьбе.

Потому что его не пригласили или потому что он отказался?

Может, это была импульсивная идея — вернуться в Денвер… И не только по этой причине.

Он останавливается в конце коридора, который ведет в большое фойе, и кивает на стену.

Я смотрю на нее вдоль и поперек, и мой желудок сжимается.

— Боже. Вся эта стена?

— Вся, — он улыбается. — У вас есть три месяца.

Я делала только небольшие рисунки и картины, но ничего такого масштаба. Брук была права, когда говорила, что Джеймс Паркер не делает ничего наполовину.

— Почему я?

Владелец складывает руки на груди, бриллиантовый циферблат его часов сверкает на свету.

— Потому что время — это все. И прямо сейчас вы та, кого все хотят.

Не все.

Я вспоминаю Клэя.

Главный нападающий «Кодиаков». Великолепный, богатый спортсмен, который затащил меня в свой мир, целовал меня так, словно я была ему нужна, и без слов говорил, что мое место здесь.

Когда поступило предложение от владельца «Кодиаков», возвращение и столкновение со всеми теми эмоциями, которые я пыталась оставить позади, показалось мне безумием.

Но у меня здесь есть друзья.

Семья.

Мне нравилось время, проведенное в Денвере до свадьбы. Вот только…

Волосы у меня на затылке встают дыбом. Я поворачиваюсь, ожидая увидеть там Клэя. Его там нет, но на противоположной стене есть изображение Клэя в полный рост. Он одет в форму «Кодиаков», одной рукой сжимает мяч и смотрит в камеру так, словно он — медведь, который может смахнуть ее на землю, если та посмотрит на него неправильно.

После благотворительного аукциона лагеря «Кодиаков» число моих подписчиков в Интернете удваивалось каждую неделю. Но после выхода статьи в «Архитектурал Дайджест» оно просто взорвалось.

Люди, которых я едва знаю, обращались ко мне, чтобы поздравить, но молчал человек, который разбил мне сердце письмом.

Клэй сказал, что я ему не нужна.

Что мы — ничто.

Он ранил меня самым ужасным образом.

После того, как мой жених ушел, не предупредив, забрав все наши деньги и кучу доходов от клиентских проектов в дизайнерской фирме, я доверилась Клэю и поверила, что он другой. Я была другой с ним.

Пока все не закончилось.

Может, мы и не будем разговаривать, но он будет наблюдать за моей работой.

— Доступ в эту зону ограничен, поэтому сюда могут пройти только сотрудники и игроки. Вас не будут прерывать.

Владелец неправильно понял мое беспокойство.

— У меня есть наушники, — жестом показываю на свою сумку. — Никто меня не побеспокоит.

Прибывает сторож с небольшой тележкой. Владелец ждет, пока он достанет лестницу и установит ее для меня.

— Вам лучше начать.

— Спасибо, мистер Паркер.

Он оглядывает меня от кончиков туфель до моих розовых волос.

— Зовите меня Джеймс.

Он поворачивается на одной дорогой туфле, и я отворачиваюсь к стене.

Она пятьдесят футов в длину и полтора этажа в высоту. Огромная фреска, выставленная на обозрение команде, городу, миру.

Я проверила расписание, прежде чем прийти на стадион сегодня. У команды сейчас «бэк-ту-бэк», что означает отсутствие тренировок. Они будут восстанавливаться и прибудут как раз к началу тренировок и игры.

Сегодня это гулкое место — мое.

2

КЛЭЙ

— Второй день «бэк-ту-бэка». Как вы оцениваете свои шансы? — с нетерпением спросил репортер на нашей предматчевой пресс-конференции.

— Так же, как и каждый вечер — мы победим.

На данном этапе сезона давать комментарии — обычное дело. Это бесконечный цикл слов.

— Как вы думаете, «Кодиаки» попадут в плей-офф в этом году? А если нет, что это значит для вас?

— Мы здесь для того, чтобы зайти так далеко, как только сможем.

— В последнее время ведутся разговоры о сделках, — начинает другой репортер, — и ваше имя уже упоминалось.

В комнате становится тихо.

Я ерзаю на стуле, и все глаза в комнате следят за моим движением. Они читают каждое моргание, вдох и кашель.

Хлоя рядом со мной, ее костяшки пальцев стучат по айпаду.

— Я здесь, чтобы играть в мяч, — говорю ровно. — Остальное — выше моих сил.

Хлоя кивает и это означает, что с меня хватит. Я встаю со стула и кладу на плечо свою спортивную сумку, надевая наушники «Битс», чтобы подготовиться к игре.

Последние несколько недель прошли как в тумане. Тренировка, игра, посадка на самолет на бесконечном повторе. Раньше меня никогда не беспокоил график, но теперь я нахожу недостатки в том, что раньше было для меня комфортом.

Возможно, из-за пульсирующей боли в животе и груди, которая никак не проходит.

Иногда, когда я выкладываюсь полностью, клянусь, этого будет достаточно, чтобы снять напряжение. Если я достаточно устану, у меня не будет сил чувствовать это.

Станет лучше.

Вот что я говорю себе.