— Но при этом, милсдарь носферату, вы противны мне как личность. Да и не то, чтобы только вы сам, но и вся ваша фигура — тоже! Поэтому иметь дела с вашей жопой мне вдруг резко расхотелось… — легким движением руки я защелкнул на шее вампира ошейник и похлопал его по почти ставшей человеческой щеке ладонью. — Говорят, носферату выживают и регенерируют в самых невероятных обстоятельствах… Так что всё, друг ситный. Твое время пришло! Пора продемонстрировать всем и каждому невероятные способности вашего упыриного племени! Давай уже, суй себе свою башку в жопу и шагай в Бухарест! Я в тебя верю, у тебя получится!

Нет, все-таки это было чересчур! С дикой матерщиной и ором упырь принялся пихать голову себе в задницу, и голос его становился все глуше и глуше… А потом вся эта, скажем так, конструкция, довольно бодро двинула куда-то по коридору, явно имея намерение все-таки добраться до столицы Балканской Федерации.

— Ну, вот так как-то… — растерянно проговорил я, зачем-то отряхивая ладони.

— Я заснял!!! — радостно заорал кто-то на потолке. — Заснял!!!

Я аж подпрыгнул. Не от страха, нет! От удивления! Ну, и для того, чтобы ловчее ухватить носатого товарища за этот самый нос. И уже через секунду у меня в руке трепыхался гоблин. Нет, это был не Кузя! Совершенно незнакомый гоблинский чертила — сутулый и с неожиданно длинными прямыми черными волосьями на башке — дрыгал ногами и пердел от страха, тщетно пытаясь вырваться из моих лап.

— А ты что еще за хрен? — согласно местному обычаю поприветствовал его я.

— Гойко меня зовут! — нервическим голосом откликнулся Гойко. — Я свой, я ордынский! Не формально ордынский, а идейно! Я за тебя, Бабай. Затебее не бывает! Я того-этого ваще-то видосы пилю! Уважаемый староста Кузьма Сансебастьянович Ордынский меня ваще как сильно попросил поснимать, потому как, если что-то не отфоткали или не завидосили, то его ваще, считай, и не было! Жызня — она теперь такова и больше никакова! Диджитал, понимаешь!

И шмыгнул носом, и подрыгал ногами, и перднул еще раз — на всякий случай.

— Ну, раз диджитал… — пожал плечами я и зашвырнул гоблина обратно на потолок.

Это такой народ — хуже крыс и тараканов. Только покажи им лазейку — как можно самую капельку улучшить свое материальное положение и поднять самооценку — пролезут куда угодно! Уверен, у Кузи таких идейных по всем Балканам нынче как собак нерезанных… Да и видос с головожопым упырем действительно должен был получиться феерическим, это точно.

И тут меня осенило! Он же потопал куда-то, этот головожоп! Очень уверенно! И чисто теоретически — если следовать за ним, то можно добраться до поверхности кратчайшим путем и разнести всю хату в концлагере, воспользовавшись хаосом инцидента! Так что я быстренько снял с Эргенча его окровавленный кафтан, напялил на себя, подпоясался золоченым кушаком, выбросил к японой матери сраный грандиозный тюрбан, проверил баланс волшебного ятагана… И потыкал этим ятаганом в мертвого одабаши… На всякий случай. Все-таки маги — товарищи стремные!

Ну, и сапоги с него снял — размер у Эргенча был, на удивление, подходящий. Прибарахлившись таким образом, я перезаплел косички на висках, чтобы татуировочные приблуды, которые я так и таскал в прическе, не потерялись, и мурлыча под нос «Интернационал» потрусил вперед, ориентируясь по кровавым следам головожопа.

Даже для янычар, элитных воинов султана, похоже, случившиеся одновременно Инцидент и бунт уруков — это оказалось чересчур дохрена. Стоит подчеркнуть: янычары из капы-кулу, адепты учения бекташи, действительно могли считаться одними из самых грозных воинов Евразии. Их тренировали с раннего возраста, с самого момента первичной инициации, подбирали методики обучения, которые позволяли максимально эффективно использовать магические дары (пусть и урезанные) совместно с современным огнестрельным и классическим холодным оружием.

И, скорее всего, если бы вместо черных уруков в крупаньских копях вкалывали люди — пусть даже из военнопленных, или, например, гномы — то янычары справились бы с ситуацией. Они просто перестреляли бы к ядреной матери всех невольников и набрали потом новых. Но, во-первых, перестрелять урука гораздо сложнее, чем человека. Во-вторых, перестрелять татуированного урука еще сложнее, чем урука в стандартной комплектации. А еще народ урук-хай неплохо ориентируется в кромешной тьме, чертовски сильно бьется и больно кусается даже без оружия, ну и… Да, да, норадреналиновый коктейль в крови, будь он неладен. Слабоумие и отвага? Ну, нет. Мы, уруки, хитрые, кровожадные, злобные, сильные и быстрые мерзавцы. Может, в теореме Ферма не сечем, «Декамерон» Бокаччо и доказательства Бога Фомы Аквинского вместе с дополнительным постулатом Иммануила нашего Канта наизусть не цитируем, но что касается устроить врагам подлянку — тут разве что лаэгрим с нами сравнятся. Да и по поводу «Декамерона» -есть ведь, например, Сагдей Лучник, и я тоже — есть, а мы — ребята эрудированные, можно сказать, даженачитанные! Широкий кругозор — это вопрос личных приоритетов, а не только одной социальной среды… Вспомнить того же Бахара, как он рецепты коктейлей по видосам изучал и на скольких языках трепался! Так что янычары там или не янычары — с уруками сладить было очень-очень трудно.

Воины султана отступали из подземелий. Отряд за отрядом, они покидали рудники под прикрытием автоматических турелей и пехотных мин, скапливались на поверхности, на территории концлагеря. Тысячи две янычар там уже точно собрались, и они спешно экипировались в тяжелые доспехи: тут уж было не до «рукавов султанского халата» на башке! Вполне себе технологичная броня синего цвета, с закрытыми шлемами и, кажется, реактивными ранцами!

Конечно, для того, чтобы облачиться во все это великолепие, нужно было время. При этом изо всех дыр в горах с завидной периодичностью пёрли дракониды и кобольды, и занявшие позиции на крышах и в окнах бараков стрелки и маги беспрерывным огнем пытались остановить натиск врага, а в самых критичных ситуациях даже брались за ятаганы. Наш мертвый одабаши Эргенч им бы здорово пригодился со своими летающими лезвиями! Но и без него было кому командовать: два турецких офицера в тюрбанах оказались магами воды, так что по всей площади между бараками и входами в рудники сейчас носились водные элементали и хлестали водяные плети. Влаги было в достатке: из разорванных труб водопровода били настоящие фонтаны, так что османы собирали обильную жатву…

Кантакузен своим появлением здорово наделал шороху, а я сильно поржал, наблюдая, как турки пытаются прикончить неведомую тваринушку, вполне логично приняв носферату за порождение Хтони. Они открыли шквальный огонь, один из элементалей ринулся на головожопа, но упырь взвыл из глубин ануса и ускорился, и на мощном форсаже вломился в металлические ворота концлагеря, пробил их насквозь и, поднимая столбы пыли, умчал вдаль по дороге.

Я ржал как сволочь, поглядывая на всю эту катавасию из тьмы рудника. Но — недолго. Потому что янычары окапывались и готовились грамотно, и уже подтаскивали безоткатные орудия, и выкатывали бронетехнику… Справляться с накатами хтонических тварей у них получалось все лучше и лучше, так что высовываться нашим братьям и сестрам из подземелий пока что было бы слишком опасно. Нужен был какой-то ход конем… Или — не конем. Какая-то имба нужна была, чтобы дать просраться элитным турецким солдатам!

— Что там, что там? — конечно, гребаные папуасы во главе с Райлой все-таки вернулись за мной и теперь сгрудились рядом, неплохо экипированные и вооруженные трофейными пулеметами. — Пошли вломим им всем! Размозжим все головы!

— Не-а! — покачал головой я. — Нам нужен весь урук-хай для грядущих свершений. Положить тут, в этих сурьмяных пердях пару тысяч уруков, поменять их жизни на столько же янычар? Это какой-то мелкий масштаб! Как, кстати, обстоят дела у наших?

— Пробиваются к третьему руднику! Нас уже четыре тысячи, есть взрывчатка, откуда-то взялись гоблины и завели горнопроходческую машину… Дело пойдет! Янычары бросили уруков и отступили из всех штреков, так что мы освободим всех наших по очереди! — оптимистично заявила Райла. — Нужно только время.