Поварешка в моих мозгах замедлилась, а потом я ухмыльнулся, развел руки в стороны, выдохнул и шепотом же закончил самое страшное заклинание из всех мне известных:

— Иди сюда, мерзавец, негодяй, гад! Иди сюда, ты, говно, жопа!- и татау перестали светиться, я открыл свое сознание противнику и одновременно ярко, в подробностях представил себе финальный момент моего с Эсси вояжа к маяку в Сан-Себастьяне.

Ктулху, кадавр, костяной дракон и их разнузданная реакция на мои художества кровью на дверях Эпицентра предстали перед моим внутренним взором как наяву, красочно, мерзко и физиологично…

— Да ну тебя к черту! — сказал принц и его глаза погасли. — Свинство какое-то! Я думал — пободаемся… А ты… Фу! Это как в боксерском поединке спарринг-партнеру в рожу плюнуть! Невместно!

— А я вам не конкурент, ваше высочество, — усмехнулся я и снова шмыгнул носом. Кровищи натекло капитально! — Бодаться с вами не собираюсь, боксировать — тоже. И ваших правил игры не знаю. И знать, что характерно, не хочу. У вас своя песочница, у меня — своя. Мне в высокие эмпиреи и дворцовые интриги лезть не с руки, я живу пожиже, к земле поближе.

— К земле, говоришь? А как же титул? — он потер покрасневший глаз. — Оркский князь, каково? Тут придется правила игры изучать, волей-неволей!

— Не оркский, а хтонический, — позволил себе немного повыдрючиваться я. — Если бы только оркский — взяли бы нашу Орду тепленькой.

— Это ты про позавчерашний свальный грех? — он скривился, а я попытался вспомнить момент, когда Василий решил перейти на «ты» — Что сегодня за день… За ночь-то такая? Сначала папенька к черту на рога отправил, потом — вместо ментального поединка мне в башку какое-то мракобесие с половыми сношениями чудовищ запихали, а теперь еще с фальшсуккубами разбираться!

— Да нет никаких фальшсуккубов, ни с кем разбираться не надо. Мы их перестреляли, — успокоил его я. — Сразу же, на горяченьком. Сила Орды — в единстве! Если друг упал и подняться не смог — ему товарищ влупит пинок, а если он встал на кривую дорожку — соратник ему мигом подставит подножку… — балагурил я, вытирая лицо от натекшей из носу крови тыльной стороной ладони. — В том-то и суть! У меня тут пятнадцать процентов людей, еще семь процентов гномов, несколько лаэгрим даже затесалась! Ну да, шестьдесят пять процентов — снага, остальные — гоблины, тролли и уруки из неполноценных, типа меня. Но Орда — это не чисто орочий проект. Это — дело для отребья, которое хочет чувствовать себя значимым! Второй шанс для голодранцев и долбоящеров!

— О как! Слышите, ваша светлость? Ваша светло-о-ость? — Василий щелкнул пальцами и князь Вяземский, замерший до этого, как соляной столб, отмер. — Бабай, это кто его прищемил — ты или я? Ох, и влетело бы мне от папеньки… Да оно и так влетит.

— Влетит, — кивнул князь, пытаясь очухаться мотая головой. — Я все его величеству Иоанну Иоанновичу расскажу. Ваше высочество, то, что вы только что сделали — очень опрометчивый шаг!

— Должен же я был проверить племянничка? Или — сыночка? — усмехнулся принц, а потом брезгливо подернул плечами: — Результатами проверки удовлетворен и несколько шокирован… Орк с зачатками менталиста? Это что-то новенькое, но угрозы Династии тут нет. Да, Бабай, спасибо тебе огромное, мне теперь эти щупальца и этот кадавр сниться будут пару дней! Фу, к психотерапевту, что ли, сходить, за таблетками?

— Зачем — таблетки? — искренне удивился я. — Бессонница мучает? Пойдемте к Эсси… К владычице Эссириэ Ронья, она тут моим воблоедам первую и неотложную фитотерапевтическую помощь оказывает после физического, нервного и сексуального истощения. У нее такие отвары есть — просто фантастика!

И только тут я въехал, что Эсси поила меня чаем не просто так! Неужели знала, что за хрен этот Василий, и что он попробует взять меня за жабры тут же, не отходя от кассы? Ишь ты, какая умница! Ее отварчик-то мозги мне здорово прочистил, очень помогло перед схваткой!

— Эльфийская медицина? Пожалуй — воспользуюсь предложением, но после совещания, — кивнул цесаревич. — И кстати — что за ересь ты шептал, когда открылся?

— О-о-о-о, ваше высочество, — мне было очень сложно сдержаться. — Это из орочьего фольклора, да. Седая древность! Мало кто этим пользуется… Что-то вроде боевой мантры, настраивает на нужный лад, понимаете?

— Что-то на черном наречии? — уточнил он.

— Да, да, что-то на черном наречии — не стал спорить я. — Пройдемте в штабную палатку? А перед совещанием выпьем чаю! Хотите чаю? С малиновым вареньем?

Совещание получилось более похожим на встречу клуба анонимных алкоголиков или клуб психологической поддержки, как в американских фильмах, чем на некое штабное военное мероприятие. Удивляться особенно не приходилось: народ в палатке, которая выполняла роль административного здания в нашем лагере, подобрался уж больно специфический. Из адекватов тут имелось только два генерала — артиллерийский и пограничный, но эти двое как раз больше всех из собравшихся были похожи на алкоголиков. Да и вообще — говорить о генералах и адекватности в одном контексте я с уверенностью не мог, опыта общения с такими чинами не хватало…

Остальных же, рассевшихся на табуретках вокруг большого стола с крупномасштабной картой Восточной Европы на нем, точно можно было записывать на прием если не к наркологу, то к психиатру — точно. Всех, кроме меня, конечно. Меня — к фитотерапевту, пожалуйста. Фитотерапия — наше всё!

Во-первых, в качестве консультанта у нас тут присутствовал Клавдий Ермолов! Вот кто эманировал Тьмой из кортежа! Он и сейчас сидел в самом темном углу, набычившись, и даже лампочки с его стороны светили более тускло. Малый повзрослел: во взгляде его вместо придури и жажды крови появилась некая суровость, поперек лица пролег шрам — явно от артефактного холодного оружия, потому как свести не смог. И свою львиную шевелюру он состриг, щеголяя теперь коротким ежиком жестких волос. Это всё придавало молодому темному магу матёрости, определенно.

Сходу я не запихал его башку в его же темную жопу только потому, что царевич Василий строго погрозил мне пальцем. Царевичу Василию, кстати, тоже не помешало бы посетить профильного специалиста: то он на бессонницу жалуется, то оговорочки у него с намеками на то, что он орчанок сношал… Тут стоит призадуматься!

Во-вторых, в качестве еще одного консультанта у нас тут присутствовала попаданка. Ее звали Алиса, она была светлой волшебницей, пай-девочкой, воздушным созданием и явным романтическим интересом Клавдия. Он так и увивался вокруг нее в перерывах между мрачным восседанием в углу: то табуреточку отодвинет, то водички предложит, то к ее руке невзначай прикоснется… Просто ужас что такое. Это даже хуже, чем урук и эльфийка! Темный балбес и светлая пигалица — какой дурацкий водевиль!

А еще — она знала, что мы с ней одного поля ягоды. По крайней мере, иначе за каким хреном пай-девочка, тоненькая, как тростиночка, с беленькими волосиками и стрижкой под мальчика, который стрижен под девочку, обожгла меня невинным взглядом, здороваясь, и произнесла в сторону, как будто ни к кому не обращаясь:

— Люди постоянно спрашивают меня, знаю ли я Бабая Сархана…

Сначала я не врубился, а потом как врубился! И сразу ляпнул:

— Еще бы они не спрашивали! Первое правило Орды — всем и каждому рассказывать про Орду. Не подскажете, а как было имя того парня? — всякий раз, когда я встречал кого-то из наших, например — Тиля или Слонопотама, меня аж до мурашек пробирало. — Который помер.

— Его имя — Роберт Полсон! — глянув на меня своими голубыми-преголубыми глазами цвета самого холодного льда, ответила волшебница по имени Алиса и по фамилии Селезнева. Если это не псевдоним, то я — воспитанница Смольного и института благородных девиц.

Клавдий все это время пялился на нас, как сыч из дупла, пучил свои черные очи, хмурился, жевал губами, но ничего не говорил. Стеснялся царевича, наверное. Хотя злился и ревновал страшно!