Потому что у соседей, похоже, дела обстояли иначе. В гораздо более худшую сторону иначе. Янычары между собой глумливо и злорадно обсуждали порки, пытки, избиения и изнасилования, которые практиковали некоторые из одабаши, и в которых они — османы — были бы не против поучаствовать. Однако признавали: показатели там так себе. Слишком строптивый народ — уруки, слишком силен в них дух противоречия, слишком много ярости в их сердцах… С этим даже ментальные артефакты не всегда справляются: всего не предусмотришь, все запреты не озвучишь, все приказы не отдашь!

Из-за этой конкуренции наш халяльный Халит Урбечевич Эргенч и не располагал точными картами штреков и пещер соседних месторождений Крупянского рудника. А поскольку благодаря такому нашему трудовому энтузиазму на-гора выдавались новые и новые тонны руды — одабаши был только доволен. Он думал, что мы стараемся за просроченные пайки. Нет, пайки тоже были кстати, тем паче, кобольдов попадалось все меньше, а жрать хотелось очень сильно… Но уруки с кайлами в руках рубили породу и матерились, и пели про свой «аш-назг-гимбатул» со страшной силой и всё возрастающим напором, потому что все громче слышали удары и шум с той стороны!

Мужчины и женщины урук-хая по другую сторону горы слышали наш рев на черном наречии и пробивались к нам, и заглушали шум от наших стараний своей работой! Это, определенно, создавало в эфире огромное напряжение — направленные друг к другу потоки веры и надежды.

И, конечно, Хтонь не могла этого пропустить! Я работал вместе со всеми, носился с тачкой, как угорелый, и подпевал урукам, и делал в пересменках татау. И всей кожей, рожей, жопой и сракой чувствовал: скоро жахнет Инцидент! Чего ждать от Крупаньской Хтони — это была большая загадка. Но что-то подсказывало мне, что одними кобольдами тут не обойдется. Балканская земля полнится страшными сказками, мифами и легендами, и какую из них выверты эфира, Хтони и коллективного бессознательного поместили в эти конкретные подземелья — даже подумать стремно!

Тем более, пока еще никто не видал местного Хозяина — и это напрягало меня больше всего!

Как гласит народная орочья мудрость, в жизни всегда — то до дофига, то нифига. Вот и тут всё случилось одновременно. Первым в череде происшествий стал визит в Крупань какого-то всратого носфератого… Всрата носферата? Всрату носферату? Короче, что так, что эдак — хреново получается. Прибыла важная шишка, упырь из Румелии, Кантакузен его фамилия, но на Канта он похож не был и кузеном ему не являлся…

За каким-то бесом этому Кантакузену понадобились уруки. Вряд ли он мечтал завести себе орка-дворецкого, скорее всего — хотел забрать парочку клыкастых в поликлинику для опытов. И янычары носились по всему руднику, как наскипидаренные, пытались нас выколупать из штреков и выстроить вдоль стеночки лесенкой дурачков — по росту.

Отдавать кого-то из наших в лапы высших вампиров нам категорически не хотелось, поэтому уруки включили режим тупняка и сопротивлялись как могли: едва передвигали ноги, роняли все, что можно ронять, устроили массовую драку друг с другом, кто-то даже выбил одну из подпорок, спровоцировав мини-обвал… Как раз в том самом забое, где трудились «стахановцы» во главе с Квадратным, пробиваясь навстречу к сородичам. Оставалось-то там всего ничего!

Это как раз было то, что случилось во-вторых. Встреча на Эльбе! Две части урук-хая воссоединились с диким ревом и радостным ржачем! И наши малость потеряли контроль над собой: после дружеских тумаков и похлопываний по спине, которыми можно было бы ломать дубовые доски, воины Квадратного посрывали к едреням ошейники с себя и с сородичей… Чем вызвали полное охреневание и недоумение среди тамошней — можно сказать, потусторонней -охраны! Они-то за своими невольниками следили гораздо жестче, чем янычары Эргенча!

Обстановка в забое тут же накалилась, и не миновать было крови, но тут жахнуло третье обстоятельство.

Конечно, начался сраный Инцидент! Аж горы содрогнулись!

Дракониды нам раньше не попадались, только кобольды. А теперь — целые пласты камня откалывались, лопались — и являли изумленным янычарам и довольным урукам новых чудищ. Такие приятные ящеры размером с лошадку, похожие на динозавров из детской энциклопедии: зубастые, явно — плотоядные, уродливые, с гребнями на спинах, с когтями на лапах! Одинаково успешно они передвигались на двух или четырех конечностях, по полу, стенам и потолку, и… И были довольно упитанными.

— Как много МЯСА! — радостно заорала Райла. — Держи его, Кагринак, держи!!! Шницель убегает!

— Лангет! — вторили ей уруки, перевозбудившись до самой крайней степени и даже забыв на время про освобождение своих потусторонних сестер и братьев. Да что там — и те забыли обо всем на свете, сосредоточившись на самоходных зубастых запасах пищи. — Эскалоп! А-а-а-антреко-о-о-от!!!

Штрек, в котором встретились две партии невольников-орков, стал местом для настоящей скотобойни. Тут развернулась крупная операция по заготовке хтонятины! Мы перехватывали драконидов, которые в счастливом неведении забредали сюда в надежде добраться до поверхности.

Отсутствие страха — вот что делает уруков самыми опасными существами на всей Тверди. Перед отчаянным бесстрашием урук-хая пасовали даже хтонические твари! Ловля драконида выглядела примерно так: один здоровенный амбал хватал ящера за хвост и дергал изо всех сил, сбивая с толку, заставляя сворачивать с намеченной траектории и пытаться ухватить навязчивого врага зубами. В это же время три или пять уруков начинали обрабатывать драконида кайлами по ребрам, нанося множество быстрых ударов, пусть и не способных пробить крепкую чешую, но явно причиняющих серьезный ущерб в виде внутренних травм. И еще парочка подкрадывалась с неким то ли арканом, то ли сбруей из цепей подходящей толщины и подкарауливала момент, чтобы набросить это изделие на шею или морду твари, и потом уже всем скопом вцепляться и тянуть, и душить изо всех сил… Очень, очень эпично это все выглядело и очень травматично получалось. Лязг, рев, ор, грохот и матерщина заполнили подземелья.

Я, конечно, не мог не внести свою лепту в охоту на драконидов. Занятие-то было капец какое увлекательное, да и запасы мясца в текущей ситуации с непонятно то ли начавшимся, то ли нет бунтом будут очень кстати! В добыче недостатка не наблюдалось: твари рвались на поверхность и штурмовали бетонные переборки и укрепленные позиции янычар стаями в десятки особей, атакуя всех, кто становился у них на пути! Что характерно: тех, кто не становился — игнорировали. И друг другу на помощь не приходили, не вмешиваясь в сражение своих хтонических соплеменников с уруками и янычарами, если это сражение, опять же, не мешало их стремлению вперед и вверх!

Изобретать ничего нового я не стал: пользуясь всеобщей суматохой, отодрал с потолка пару светильников с лопнувшими плафонами — весили они прилично, явно старая добрая штуковина из какого-нибудь чугуниума, а не пластиковый новодел — и прикрутил их к цепи на манер того же книппеля (или боласа, или — мэра, как хотите назовите). Получилось — капитально! Оглядевшись и выискав ближайшую цель, я раскрутил сей инструмент над башкой и заорал дурным голосом:

— Па-а-аберегись!!!

Расступиться мои собратья и сосестры… Тьху, дурь, то какая! Какие еще сосестры? Орки и орчанки, конечно, не расступились в испуге, но головы свои пригнули, осознав опасность от гудящей летающей гребаной хрени, которая взбила воздух в штреке, со скоростью пушечного ядра метнувшись из моих рук в сторону ползущего по стене драконида.

— ГРЯ-Я-Я-Я⁉ — удивлению ящера не было предела, он с грохотом ляпнулся со стены на пол со спутанными передними лапами и ошарашенным выражением максимально зубастой рожи.

Книппель зашел как положено, хлестнул драконида по передним конечностям, переплетая и травмируя их. Тварь попыталась вскочить на задние лапы, но замешкалась и тут же огребла град ударов кайлами по голове, и кто-то дернул ее за хвост, а Квадратный и Беспалый прошли в ноги — и дернули… Эх, стоило признать — охотиться и воевать вместе с другими уруками было сущим праздником! Никто не боится, все делают максимум из возможного, ловят идею всяких-разных действий-злодействий с полуслова! Это вам не с тупорезами-снага возиться и не с упрямыми гномами, и не с ушлыми гоблинами! Уруки — это ого-го!