Рогатая голова разлетелась на мелкие ошметки, мощное туловище рухнуло на землю, фонтанируя кровью из обрубка шеи. Пепел взвился в воздух густым облаком. Я убрал от глаз окуляры бинокля и глянул на Эсси. Она, отстрелявшись, деловито что-то подкручивала крохотной отверточкой в своем диковинном оружии, подстраивала, щелкала крутелками на прицеле.

Мы лежали на вершине утеса, на плащ-палатке, в удобной ложбинке меж корнями огромного дуба, среди густой травы и одуванчиков. И наблюдали за Хтонью, которая раскинулась внизу. Багровые, пронизываемые сполохами небеса, покрытые черным пеплом поля и холмы, искореженные скверной, перекрученные деревья без единого листика, закопченные зловещие античные развалины на горизонте — вот как выглядела Паннонская Аномалия или — Инферно, с самой ее границы.

— Целилась в ухо, попала — в лоб! Прицел не откалиброван, — пояснила Эсси, поймав мой взгляд. — У нас еще есть время пострелять?

— У нас вагон времени и целое стадо демонов на выпасе, — усмехнулся я. — Стреляй сколько влезет!

Эльфийка кивнула, положила толстый, укутанный странного вида коробом ствол винтовки на свой рюкзак, поерзала на коврике, устраиваясь поудобнее, уперла приклад в плечо, приложилась к прицелу… Я тут же уставился в бинокль на стадо крупных прямоходящих рогатых тварей с бараньими бошками, которые бодались внизу. Черная шерсть, красная кожа, мускулистые верхние конечности-руки, нижние — мохнатые, с копытами. Только дурацкой косы в лапах не хватает, и будет чисто юнит седьмого уровня из третьих «Героев Меча и Магии»! Конечно, хорошее место Инферной не назовут, это понятно.

— Ох, мать! — сказал я, когда еще одна рогатая голова разлетелась на куски, а монстры порскнули в стороны, смешно вихляя курдюками и поднимая клубы пепла. — Что — снова не откалибровала?

Послышалось легкое гудение: конденсаторы чудо-оружия набирали энергию из артефактной батареи, которая крепилась сбоку от ствола рядом с магазином боепитания. Эсси еще раз глянула в прицел:

— Почему — не откалибровала? — удивилась девушка, увидев результат стрельбы, и перекатилась на спину, приближаясь при этом ко мне вплотную.

— Ну, опять в лоб попала! — я не удержался и положил ей ладонь на талию.

Знаю, что не время и не место, но удержаться — не могу! Ну, нравятся мне все эти ее приятные изгибы, что делать? Благо, вместо брони на ней обычная камуфляжная джерси, и в тыл нам никто точно не зайдет, и врасплох не застанет.

— Так я и целилась в лоб! — состроила гримаску она, но руку мою не убрала. — Давай, я их достреляю? Мы ведь никуда не торопимся?

— Не торопимся, — я отложил бинокль. — У нас режим наблюдения, поиска и свободной охоты.

— Тогда дай мне фиников и приподними свою тяжеленную лапищу! А то мне «Гаусс» перезаряжать неудобно!

Я потянулся к своему рюкзаку за мешочком с сухофруктами и только тут сообразил:

— А зачем перезаряжать? Аккумулятор сел? Это с пяти выстрелов? Не-е-ет, такие пушки нам не нужны, задолбаемся батарейки таскать! — вся задумка с этим электромагнитным ускорителем масс, облеченным в корпус снайперской винтовки и выполнявшим ее же функции, заключалась в том, чтобы ничего не взрывать и вообще — не использовать порох.

Это могло очень скоро пригодиться. Но аккумуляторы-то оказались тяжеленькие, и пять выстрелов — это курам на смех! Это что получается — лоханулся я с подарочком?

— Ничего не сел! — отмахнулась она, принимая финики. — Я просто хочу проверить разные заряды. Кстати, дай мне батарейку с красненьким кружочком.

Закинув в рот сладкий сухофрукт, она снова повернулась на живот, оттопырив попу, и принялась водить стволом винтовки, выбирая себе цель.

— Что значит — разный заряд? — я нашарил параллелепипедик аккумулятора и сунул его ей в руку.

Несмотря на то, что агрегат этот притащил именно я, соображала в таких штуках больше она. А в том, чтобы спросить что-то у того, кто в этом больше соображает, нет ничего постыдного, это я вам точно скажу. Эсси выщелкнула батарею с белым кружочком, которую использовала только что, и пояснила:

— Разные стихии. Белый — воздушники заряжали, красный, соответственно — огневики. Водные отмечаются синеньким, земляные — зелененьким. Все проще простого!

Ага — проще простого! Мне оставалось только репу чесать: для меня эфир был единым, и вся эта мана-прана-саирина, которая вилась в пространстве, представлялась чем-то вроде статического электричества, рассеянного в грозовых облаках… А тут — вона как! Заряд разный!

— Гляди, что будет! — радостно поерзала солнышко лесное, теперь совершенно неотличимая от моего менеджера по киллингу.

Я глядел. Бегущие курдюки тварей, которых мы между собой именовали не иначе, как дьяблами, мелькали на расстоянии метров в семьсот. Пык! Вж-ж-ж-ж… Винтовка стреляла тихо. А дьябал орал громко. Орал, бегал и горел! Почти как Филиппушко Текели во время инициации на ступенях библиотеки.

— Хренассе! — сказал я. — Эк его пробрало!

— Нравится? И мне нравится… Иди, поцелую! Отпадный агрегат! — она отложила оружие и потянулась ко мне, и хотела поцеловать в щеку, но фигли — конечно, я извернулся так, чтобы поцелуй вышел настоящим, и тут же ее облапил. — Э-э-эй, Бабай, не начинай!

— Это чего это? — смутился я. — Я думал — обстановка располагает…

— Нет, ну располагает, конечно… Ты вон какой молодец: это самый романтичный подарок на день рождения после сотни нахичеванских «Роз», которые я когда-либо получала! И вокруг красиво, да… Но — на границе Хтони? Нет уж, выберемся отсюда, и тогда уж… — она мурлыкнула мне на ухо и потерлась щекой о мою небритую рожу. — Но откуда ты ее взял? Это же опричная разработка! Эксклюзив!

— Ну, мы когда с Государем говядину кушали, он сказал, мол, подарит мне шубу с царского плеча. Из естественной выхухоли! А я говорю — нахрена козе баян? В смысле — на кой черт уруку шуба из выхухоли? А он: а какого рожна тогда тебе надо? А я сразу про подарок для невесты, чтоб красиво и с пользой, и не шуба! Он-то знает, кто моя невеста, и сразу смекнул, что надо арсенал открывать — дядька же умный, можно даже сказать — великий дядька! Ну, я тогда у тамошнего оружейника попросил, чтоб необычно, круто, дорого, без пороха и стреляло. И вот — пожалуйста. Упаковал и привез! С бантиком!

— Бантик был что надо, — усмехнулась Эсси. — Из стального троса. Но вообще — ты меня поражаешь! Тебя послушать, так Государь — какой-то затрапезный дядька, любитель кураги и говядины, аристократы — сборище сиволапых мужиков, которые плов жрут из одного котла с орками и чавкают при этом, архимаги — охальники и похабники, и вообще матерятся напропалую, княгиня — пьющая женщина, а…

— … а Лесная Владычица классно целуется, и задница у нее — просто загляденье! — радостно улыбнулся во весь рот я и тут же ухватил ее за это самое загляденье. — Красота — в глазах смотрящего! Хорошо быть мной! Я живу в прекрасном мире!

— О, Элберет Гилтониэль, — горестно вздохнула она, а потом неожиданно лукаво глянула на меня: — Что — правда, классно целуюсь? Лучше, чем та журналистка?

— Оф-ф-ф, Эсси, может, не надо? — взмолился я. — Ну, нормально же общались!

— Надо, надо! Я тебя буду мучить этим теперь всю жизнь! Ладно — не буду, дура я, что ли? Честно — обещаю, не буду больше доставать тебя с твоими бабами. Но если увижу, что они к тебе клинья подбивают — застрелю одну, вторую и третью. И тебе что-нибудь отстрелю! Нет, не то, о чем ты подумал — дура я, что ли? Мне ж с тобой еще жить потом! Например — ухо! Ухо будет нормально, ты и так страшненький, ничего в целом не изменится.

— Главное — прицел откалибруй перед этим, — сказал я. — А то мне без башки будет жрать неудобно. И вообще — раз мне тут ничего не перепадет, тогда я вот что предлагаю: Пошли твой день рождения праздновать, что ли? Кофе, тортик там…