Неистовство природы при этом никак не затрагивало меня — рвущие камень корни деревьев огибали тот пятачок, где стояли мы с эльфийкой… Владычицей!

У меня внутри всё вдруг похолодело: не заигрался ли я? Что же мне делать, если я опять потеряю Эсси? Я ведь не это имел в виду, когда просил ее о помощи? Или — это? В конце концов — я что, думал, что эта необыкновенная девушка будет просто гладить меня по голове и говорить, какой я молодчага? Черт бы меня побрал, я ведь не был таким идиотом, я точно знал, чего она стоит и на что способна! В конце концов, а почему бы мне не…

Я шагнул к эльфийке, от которой шибало невероятной, сверхъестественной энергией такой силы, что у меня по спине побежали не мурашки, а слонопотамы! Но — мне удалось поцеловать ее в щеку, погладить по голове и сказать:

— Эсси, ты молодчага. Всё получилось. Уже, кажется, всё закончилось, Балрог не орет и земля не трясется. Мы справились? Вернись ко мне, пожалуйста, а?

Грозная Владычица вдруг моргнула своими фантастическими зелеными глазами и неожиданно громко чихнула! А потом каким-то смущенным голосом проговорила:

— Ужасненько много пепла! Прямо в нос залетел, представляешь? — и посмотрела на меня кареглазо, и улыбнулась.

А потом вдруг потеряла сознание. Вот же черт! Я мигом подхватил ее на руки и приложил ухо к ее груди. Нет, явно ничего серьезного: дышала она тихо, но ровно, пульс замедлился, но никаких аномалий в сердечном ритме я распознать не смог. Скорее всего — истощение, обычное дело для тех, кто имеет дело со всякой запредельщиной…

Думать было особенно некогда: я вынул из разгрузки инъектор, прислонил его к шее девушки — и аппаратик впрыснул ей положенную дозу мультивитаминов и сахаров для поддержания функций организма. А потом, глубоко вдохнув, я со всей дури заливисто свистнул!

Зашумели крылья и, внезапно матерясь дурным голосом, в небесах появился Грифон.

— Яа-а-а-ать ну, вы и лютую муть тут утворили! — он мотал головой, явно пребывая в шоке. — О-хре-неть просто, ох-ре-неть! Не, вы реальные отморозки вообще!

— Але, гараж! — сказал я, пытаясь прервать поток красноречия. — Задачу помнишь, Левушка?

— А? Ага! — закивал птичьей башкой младший научный Грифон. — Эвакуация девушки! Кстати — маги слились! Прикончили Балрога — и свалили через телепорт! А на месте тушки Балрога теперь — альпийская горка! И эдельвейсы растут… Ну, или не эдельвейсы, я вообще в цветочках не очень разбираюсь… А эти твои — синий с мелким — они в порядке. Держатся на середине реки, вас высматривают. Река тиной заросла, конечно, но в целом ничего страшного, все нормально будет. А вот что касается Инферно — то это никакое не инферно уже, а настоящий Шервудский лес… Или то Арденнский? Или какой там лес еще бывает?

— Ять, птица! Заткинись или, клянусь Хтонью, я тебе щас звездюлей навешаю! — вызверился я. — Ты задолбал!

— А! Да! Так что — ее на спину мне или как?

— На спину… — вздохнул я и принялся за дело.

Благо, я прихватил с собой кое-чего на всякий подобный случай, и с веревками, ремешками и карабинами проблем не было. Так что при помощи Грифоньего клюва и природной смекалки я соорудил что-то более-менее похожее на надежную сбрую, аккуратно пристроил Эсси на спине Грифона. Несколько раз проверил, не травмируется ли девушка и не натрет ли что-нибудь ее небесному скакуну, а потом — поцеловал эльфийку в лоб и сказал Левушке Попугину:

— Ты передай ей, что я обязательно выберусь, ну, и что люблю ее. Мне предки помогут — вон, вьются вокруг уже и матом ругаются… Ничего со мной не будет!

— Угу, — сказал Грифон. — Куда лететь-то?

— Ты Кузе и Хурджину как-то маякни, что у нас всё в порядке, нехай к нашим по Дунаю плывут. А сам… Лети в Сколе! Залесская тебя точно примет, главное — много с ней не бухай.

— А что — она употребляет? — заинтересовался Грифон.

— Да и добре закладывает! — усмехнулся я. — Лети, пташка.

— Ну, ты это… Обращайся, если че. Без тебя хрена с два я бы отсюда выбрался! А теперь — бамболейо! То есть… Ять, как оно там правильно-то? — птицелев взмахнул крыльями и взмыл в воздух: — Йа-а-а-а-а свободе-е-е-ен!!!

Он был свободен, со своими крыльями и мерзким голосом, и уносил мою Эсси. В общем-то это было хорошо… И маги были в порядке, это тоже было, наверное, хорошо. И Хурджин с Кузей на «Конюхе Федорове» дрейфовали в сторону позиций группы армий «Прут».

Оставалось только решить, что мне делать дальше…

— А че решать? — удивились предки многоголосо. — Че ты, как не наш вообще? Барагозить, валять дурака, крушить черепа, жечь города, ловить и трахать! Ладно, ладно, трахать ты не это… У тебя баба вона какая мощная! Но по остальным-то пунктам вопросов нет?

— Нет, — пожал плечами я. — Но вокруг нас тут теперь травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с… С… Сука! Ять, с чем там была эта сраная ласточка? С чем она там в гости к нам летит?

— А тебе не похрен? Пшли за нами, и через каких-то полчаса ты свалишься на головы славных жителей Дуклеа Адриатикум, и у тебя будет столько хош, дёрь и гхаш, сколько захочешь! Это будет весело и кроваво, это будет просто душевный досуг! — предложение от древних уруков поступило, теперь его следовало обдумать.

В моей голове со скрипом шевелились шестеренки. Дуклеа. Дукля. Дюкля. Ох-ре-неть. Так ведь в античные времена называлась Подгорица! Черногория, она же — Монтенегро! Вот куда меня обещали зашвырнуть предки. Что — вот так вот, из огня да в полымя? С другой стороны… Нет, Эсси, меня, конечно, убьет. Но из этой Дюкли до Хунедоары, кажется, ближе, чем отсюда? Да и вообще — черт знает, чего тут повырастало, и во что рекультивировались стада хтонических тварей… С ракетницей и кардом я тут, конечно, дел наделать могу, но выбираться буду долго и упорно. А духи аж целый потусторонний экспресс предлагают. Может, что-то типа Хладного Моста?

— Мягкую посадку гарантируете? — на всякий случай спросил я, зная дебильный юмор уруков.

— Гы-гы-гы! — ответили они, и это нихрена мне не понравилось.

— Ыть! Ать! Ять! Мать! Ма-а-ать!!! — орал я, пока меня на солидной скорости разматывало об поверхность воды, сдирая доспехи и вырывая из рук кард и нехитрый скарб. — Йо-о-о-п!

Полет дурня по имени Бабай, который поверил гыгыкающим старым мертвым уручьим пердунам, закончился ударом бренного тела о торчащую над морской гладью небольшую скалу. Или большой камень. ХРЕНАК! Я впечатался в него пузом, рожей, грудаком, коленями и всем остальным. Остальное, благо, было слегка защищено доспехом, хотя большую его часть я бездарно растерял во время приземления… Приводнения.

— Ублюдки старые, доберусь я до вас!!! — заорал я, грозя в небеса. — Я нассу в ваши призрачные рожи, так и знайте! Снесу храм бульдозером, к японой матери! У-у-у, нелюди!

Проблема была в том, что вся эта схема с переносом от одного святилища до другого предполагала, что за хренову кучу лет — около двух тысяч или вроде того — они остались на своих местах. И я, наивный дурень, подумал: ну, что там такого могло случиться? Дуклянский убийский мавзолей, или как там он назывался, по словам Марбода, Индутиомера и остальных долбоящеров, стоял на каком-то холме на берегу моря, точность переноса составляла плюс-минус пятьдесят метров. Даже если там одни развалины — ничего страшного!

Действительно, ять, чего тут могло быть страшного? Я ж о том, что меня могло замуровать в горную породу под храмом или наоборот — закинуть на высоту многоэтажки — и не подумал! А следовало бы… Так что я встал, как настоящий баран посреди развалин Аквинкумского святилища — точь-в-точь такого, как в Оазисе на Гусьем озере, только с другими статуями, поставил ноги на рельефные отпечатки кованых подошв орочьих сапог в одной из плит, ну, и пустил себе кровушку — капнул на пол. Совсем чуть-чуть, дело ведь не в колдунстве, а в символах, да?

И меня ка-а-ак херануло на почти шестьсот километров! Такое было чувство, что мною пульнули из промышленной пневаматической катапульты! По крайней мере — потолок я пробил, это точно. Хреновый там был потолок, в старинном святилище, а башку свою я закованными в латы руками вовремя прикрыл. Шестьсот километров за минут двадцать — это просто кабздец. Я летел, мычал сквозь сжатые зубы, ронял кровавые сопли, слезы и слюни, с меня разве что живьем шкуру не содрало: ощущения были наидерьмовейшие! Вообще, ни одна скотина, кроме черного урука, такой способ транспортировки однозначно бы не пережила. Это была смерть в страшных муках, растянутая во времени.