— Кажется, у Грифона ошибки восприятия, — хриплым голосом проговорил я. — Или какие-то охренительно здоровые попугаи на жизненном пути ему попадались…

Этот фальшдемон действительно был похож на Балрога. И, как и все Хозяева Хтони, которых я встречал, страдал гигантизмом. Ростом эта паскуда была примерно с пятиэтажный дом и обликом своим доверия не внушала. Здоровенный такой чертила с бараньими рогами, крыльями, когтистыми лапами, весь чешуйчатый, а из глаз и пасти огонь фигачит!

— Ты! Не! Прой! Дёо-о-о-ошь! — закричала Алиса, и волшебная палочка в ее руках вдруг разложилась в посох, навершие которого засияло ярким-ярким белым светом, а подол платья стал эпично развеваться. Волшебница повернулась к нам и суетливо махнула рукой: — А вы проходите, проходите!

Ермолов ничего кричать не стал — он уже сжимал свой черный посох обеими руками и теперь нахмурился и стукнул им о каменные плиты форума, и полы его плаща затрепетали на ветру, и тьма клубилась вокруг всей его фигуры. Конечно, сразу на ум приходили сравнения с Инь и Ян, и тут они, в принципе, были довольно уместны.

Балрог в этот момент взревел, взмахнул крыльями — и в пару махов преодолел расстояние до волшебников.

— АЩ-Щ-Щ-Щ!!! — выдал он, и один из пальцев фальшдемона тут же стал удлиняться, превращаясь в огненную плеть…

Уже привычно я перехватил пискнувшую Эсси, и мы помчались следом за еле видным призрачным маревом в тесные закоулки, куда вели нас мертвые древние уруки. Я всей кожей чуял приближение Эпицентра и, когда грохот магической схватки за спиной и рев Балрога чуть приглушились расстоянием, спустил девушку на землю.

Мы рука об руку пробежали оставшиеся несколько сот метров до терм, расположенных за пару кварталов от ипподрома, и замерли у полуразвалившейся колоннады, за которой располагался атриум. Именно там пульсировало сердце Хтони, разгоняя по эфиру волны скверны… Оставалось сделать пару шагов, и я замер и повернулся к эльфийке:

— Эсси, как думаешь, у меня получится сделать из всей этой херни прекрасный цветущий сад? — я обвел широким жестом Аквинкум, фальшдемонов, багровые небеса и прочую хтоническую дрянь. — Я хочу устроить тут всё по заветам дедушки Гэндальфа: зеленые холмы, залитые лучами восходящего солнца! Будет красиво, а?

— О-о-ох! — она даже ладошками рот прикрыла, а глаза у нее стали большие-пребольшие. — Бабай, это ведь… Это ведь…

— Это то, о чем эльфы могут только мечтать, да? Вместо пепелища и развалин — изумрудные заливные луга и тенистые рощи, где в пышных кронах деревьев шелестит ветер, и поют певчие птицы… Помнишь, Эсси, как ты сказала мне, чтоб я совершал великие деяния, а ты…

— А я тебе — помогу! — решительно кивнула она и крепче сжала мою руку. — Ты — чудо, а не чудовище! Мы вдвоем сможем все, что угодно. Это же мы! Можем на двоих такой дичи наворотить, что всему миру будет икаться!

— Ух! — сказал я. — Это чертовски приятно слышать! Я вот думаю — пошел бы без тебя, так, скорее всего, подох бы тут в попытках изменить мир в одиночку. Но теперь-то мы устроим! Вдвоем менять мир- оно всяко сподручнее, так что да-а-а, щас, щас всё будет… Которые тут временные? То есть… Где тут их сраный эпицентр? Вот этот фонтанчик с кровищей? Что ж… Приступим!

Фонтанчик — это я слегка преуменьшил. Фонтан был капитальный, многоуровневый, из четырех чаш, через борта которых красная жижа, напоминающая кровь, переливалась обильным потоком. С нимфами и фавнами во фривольных позах, какими-то украшалочками типа орнамента и розеток…

Наученный травматичным опытом, я не стал полосовать себе ладонь и малевать художества на его стенках напрямую. Не-е-ет, у меня была беличья кисточка и колер! Кровь есть символ, а не ингредиент для великого колдунства. Я в колдунстве ни-чер-та не смыслю, а вот в символах — поболее многих. Для символизма необязательно из себя ведро крови выцеживать, пары капель из порезанного мизинца вполне хватило.

— ГДАХ! Тах-тах-тах!!! — раздалось с форума.

Что-то рушилось и ломалось, взрывалось и горело — темный маг и светлая волшебница в компании с Балрогом разносили Аквинкум. Мне было плевать: я сосредоточился на работе. Меня прикрывала самая надежная и самая меткая лучница, так что пошло все к черту — Резчик занят тем, чем должен!

Я сел рядом с фонтаном, поджав ноги под жопу и, не обращая внимания на его грозное бульканье и эфирную бурю вокруг, нарисовал первый символ.

Дезактивация. Логотип какой-то там российской компании, которая занималась очисткой помещений и техники от радионуклидов и вредных химикатов. По сути — атомарная модель с эллиптическими орбитами электронов, но вместо ядра — листик. Обычный листик, кажется — березовый!

Стоило мне нанести последний штрих первой хтонической татау, как мир вокруг вздрогнул. Всё затряслось, по земле прошла вибрация, небеса пошатнулись, и на плечи мои как будто свалилась свинцовая гора, а в голове взорвался ядерный заряд. Я чуть коньки не отбросил, честное слово. Не знаю — кому было хреновее: окружающей Хтони или одному урукскому Резчику. Гребаные фантасты точно написали бы что-то про «рвущуюся плоть мироздания и вопль возмущенной вселенной», но мне в голову пришло другое слово — матерное. Меня плющило капитально, аж трясло всего, голова грозилась лопнуть, а сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки через хлебальник и сбежать к японой матери.

— Получается! — крикнула Эсси. — Бабай, всё получается! Эманации слабеют!

И, отвлекшись на секунду от наблюдения за окрестностями вдоль черной оперенной стрелы, она чуть наклонилась — и чмокнула меня в щеку и погладила по лицу ладошкой. Инстинктивно потянувшись следом за ее рукой, как большой кот, я прижался к коленям девушки головой, боясь признаться себе, что я, долбаный черный урук, представитель самого злобного и опасного племени на Тверди, я — Бабай, именем которого снага пугают своих детей, великий и ужасный атаман и без пяти минут хтонический князь — я ищу поддержки и помощи у хрупкой девушки с архаичным луком!

Как будто в ответ на такие мысли вдруг полыхнули мои татау, и золотой свет разлился по всему атриуму, и опустошенный до самого дна резерв маны стал стремительно заполняться!

— Хренассе! — только и смог сказать я и мигом принялся малевать дальше, невзирая на дрожь земли, клубы пепла вокруг и настоящий град из камней и черепицы, который сыпался с окружающих зданий.

Вторичная переработка. Такой треугольничек из трех угловатых стрелочек, который обычно помещают на упаковках из бумаги или пластика, показывая, что они годны к повторному использованию в качестве сырья. Я искренне считал, что Паннония вполне может стать цветущим краем, если взять и провернуть фарш обратно в мясорубку, и перехреначить всю хтоническую дрянь во что-нибудь путное, и потому рисовал его особенно тщательно… Меня всё еще ощутимо потряхивало, но рука была тверда. И плевать, что из носу хлестала кровь, я четко знал — и на третий символ сил хватит!

Озеленение. Я понятия не имел, где и когда видел этот символ. То ли на ооновской программе по засаживанию Сахеля, то ли у какого-то провинциального подразделения коммунального хозяйства, главное — что и то, и другое вполне работало! Значит, сработать должен был и значок. Он выглядел как земной шар — без материков, но с параллелями и меридианами, нанесенными весьма схематично. И из шарика, а точнее — кружочка этого торчали всякие елочки, пальмочки и лиственные деревца.

— Aa' lasser en lle coia orn n' omenta gurtha! Aa' menle nauva calen ar' ta hwesta e' ale’quenle… — раздался голос Эсси.

А нет, не Эсси! Эссириэ Ронья, Лесная Владычица, королева Ород Рава снова была здесь. Ее глаза сияли глубоким зеленым светом, руки были раскинуты в стороны, а ноги прочно стояли на каменных плитах атриума, врастая ступнями в землю. Я вскочил и изумленно огляделся: происходило нечто невероятное!

Зелень, зелень буйно рвалась отовсюду! Из самых крохотных щелей между плитками пробивалась густая трава, мощные, полные силы молодые побеги деревьев вырывались из-под гнета удобренной пеплом почвы и рвались к небесам, вырастая до размеров двухэтажного дома за какие-то минуты! Вьюнки и плющ, виноградные лозы и лианы оплетали стены старинных зданий густым слоем, ряска и кувшинки заполнили кровавый фонтан…