— Обалдеть! — вытянулось лицо Странника. — Ты прав, надо разобраться в том, что там творится. И навести порядок.
Идти действительно пришлось очень выкрученным образом — больше девяти резких смен курса, спуск в нижние миры, причем не в знакомые Артему, а совсем другие, он отметил про себя, что надо будет потом в них погулять, наверняка найдется что-нибудь интересное. Или кто-нибудь. Далее пришлось сворачивать пространство-время тройной спиралью, проходить через образовавшиеся в результате этого между измерениями каверны (Странник понятия не имел, что так вообще можно), а далее подниматься чуть ли не к границам одного из райских миров, оттуда резко сворачивать влево и вниз через шестнадцать пространств и угловое время в четырнадцать с половиной градусов. Только после этого перед путниками открылась относительно небольшая вселенная, в которой имелось всего около десятка пригодных к жизни планет. Осмотревшись, Артем понял, что сам никогда бы не нашел дорогу сюда. Теперь-то, когда знает, как надо идти, найдет без особых проблем, хотя потрудиться все равно придется немало.
Планетка оказалась небольшой, но какой-то настолько уютной и тихой на вид, что сразу навевала мысли о покое, неге, послеобеденном отдыхе в тенечке. А уж ее городки и селения действительно напоминали собой лубок. Тишь и благодать. Люди радостно улыбались друг другу, обсуждали какие-то бытовые мелочи, поздравляли друг друга со знаменательными для них датами. Но при этом никакой философии и прочей науки здесь не было и в помине, развитие застыло на середине девятнадцатого века, даже паровозов и вообще железных дорог не имелось — дилижансы. Артем быстренько пробежался по местному эгрегору и озадаченно прикусил губу. На всей планете не было ни одного ученого, бунтаря, бродяги и даже мечтателя, поскольку местные поэты были кем угодно, но только не мечтателями. Сплошные обыватели! Довольные собой и окружающим. Они напоминали собой отмытых добела, радостно похрюкивающих у корыта с помоями свинок.
— Тебе не кажется, что их готовят для забоя? — хрипло спросил Артем. — Откармливают. А то, что ты мне рассказал, сам забой… Или подготовка к нему…
— Давно кажется, — вздохнул Маэстро. — Но кто готовит? И когда это произойдет? Мои возможности ты знаешь, но я не могу обнаружить никого, кто был бы во всем этом заинтересован. Вселенная просканирована на любых уровнях десятки, если не сотни раз. Никого и ничего не обнаружено. Так кто готовит? Кто это делает?
— Мда… — озадаченно почесал в затылке Странник. — Знаешь, надо дождаться первого инцидента и во время него попробовать посмотреть, кто в нем заинтересован. А то ведь во время забоя все население планеты грохнут.
— Для того, чтобы разобраться в происходящем, я тебе и позвал, — кивнул музыкант. — Может хоть ты сумеешь что-то увидеть, у нас все-таки возможности и способности разные. Единственное, что я обнаружил — это исчезновение гавваха[1]. Порой даже возникает ощущение, что самые страшные пытки и умерщвления не дают притока гавваха, что совершенно невозможно. А значит его кто-то тайно потребляет, причем таким образом, что даже я этого гурмана паскудного поймать не могу.
Решив поискать пока женщин с хотя бы тлеющей нижней чакрой, Артем просканировал с орбиты планету. И ошалело помотал головой. Ни единой! Серые, пустые, ни на что не пригодные. Интересы вертятся исключительно вокруг дома, кухни, замужества, детей и прочих жизненных мелочей. Они, безусловно, необходимы. Но не только же они? Даже в Британии магической Земли до наведения там порядка было намного лучше, там изредка попадались чудесные женщины, полные жизни и стремящиеся к чему-то возвышенному или хотя бы необычному. Джейн хотя бы взять или Джессику. Здесь же таковых не было вовсе. Мало того, местные жительницы даже в постели оказались откровенно убогими — ни одна ничего не чувствовала во время процесса, она просто терпела приставания и прикосновения мужа, неподвижно лежа при этом и размышляя о чем-то своем. Искренне полагая, что этот процесс нужен только для зачатия детей, ни для чего другого. Для неженатых мужчин имелись многочисленные проститутки, но они ничем не отличались от «порядочных» женщин, точно так же неподвижно лежали и терпели. А если бы какая-нибудь попыталась вести себя иначе, местный мужчина от нее просто шарахнулся бы, поскольку не представлял, что бывает иначе. И любую активность женщины воспринял бы, как ее внезапное сумасшествие.
Озвучив результаты сканирования, Артем спросил у Маэстро, что это такое. Тот в ответ невесело хохотнул и предложил посмотреть на поведение местных дам в момент, когда все начнется. Потом со вздохом сказал:
— Они такое вытворяют, что твоим демоницам-беспредельщицам с Базара далеко. А мужчины, которых режут на куски, счастливо смеются и просят сделать им еще больнее. Они умирают со счастливым выражением на лице! Впрочем, женщины, когда их режет мужчина, ведут себя не лучше. Причем им реально больно, я ментально к ним подключался! А гавваха не возникает. Добропорядочные обыватели сбиваются вокруг места событий и наблюдают за происходящим с горящими глазами, помогая палачу, держа жертву, если требуется. Причем, оный часто, закончив с одной, показывает на девушку или парня из толпы, в зависимости от своего пола, та или тот немедленно раздеваются и опять же счастливо смеются, пока их насилуют и убивают. Мазохисты? В другое время мазохизма в них и на йоту нет. А когда все заканчивается, местные быстренько убирают трупы, зарывают их в ближайшем овраге и продолжают жить, как ни в чем ни бывало. Они вообще не думают о случившемся, словно тут же обо всем этом позабыли.
— Так не бывает… — поежился Артем. — За всем этим однозначно стоит какая-то тварь, которой здесь совсем не место. Найду и отловлю.
Две сущности не спеша изучали планету, оставаясь на орбите. Им было уютно вместе, обоим, особенно Маэстро, давно не хватало дружбы или хотя бы приятельства с приблизительно равным по силе. Артем вспоминал себя человеком с улыбкой, понимая, что возврата к этому не будет. Хотя, конечно, в мироздании все возможно. Но он бы не хотел, человеческое существование по сравнению с жизнью Странника — нечто убогое.
Ожидание затянулось, и Артем принялся перелистывать очередные новые знания, полученные этой ночью из ниоткуда. Опять куча всего совершенно непонятного, опять придется откладывать в память импланта с тем, чтобы разобраться позже. Как же надоело быть недоучкой! При этом все утверждают, что учиться ему еще не одну сотню лет. Долго. Но раз нет другого выхода — придется. Странник тяжело вздохнул.
В этот момент его настиг отчаянный зов вассалов. В Клане что-то случилось, и что-то очень серьезное. Когда он разобрался, что на Землю Сталина собираются прорываться ракшасы, то сильно разозлился. Опять эти твари лезут, куда их не просят, и гадят! Ну что ж, придется прийти и преподать им хороший урок, который они однозначно запомнят. Одного надо будет отпустить, чтобы донес до своих информацию о том, что сотворил с его подельниками Странник. После этого ракшасы не рискнут проникать в Миросплетение. Надо будет установить запрет на это, Артему слишком нравился этот странный конгломерат миров. Невзирая на все его недостатки.
Обратная дорого много времени не заняла — он уже знал, как идти, поэтому оказался на месте событий примерно через пять минут. Маэстро сопровождал приятеля — ракшасов он тоже не любил и не уважал, слишком гнусные твари, особенно своими сексуальными обычаями. Но его помощь не потребовалась, Артем быстренько спровадил незваных гостей в Бездну, одного пинком вышвырнув обратно в его реальность, чтобы донес до остальных запрет когда-либо появляться в Миросплетении. Затем по-быстрому разобрался с ракшасопоклонниками, обездвижив их и передав милиции. Пусть разбирается. А они с Маэстро поспешили вернуться в скрытую вселенную, надеясь, что за время их отсутствия ничего не случилось. К сожалению, ошиблись.
В одном из крупных городов среднего материка планеты на центральной площади сбилась толпа, жадно смотрящая на происходящее на помосте, стоящем в ее центре. А там обнаженная девушка со встрепанными черными волосами с воплями восторга прыгала на мужчине, лежащим под ней. Перед ней стояло еще двое, тоже обнаженные, и красавица по очереди яростно рвала зубами их мужское достоинство. Брызгала кровь, но парни стонали и кончали, словно их нежно ласкали.
