— Считай, что это наше соглашение о разводе.

Его щека подергивается. Слабая реакция, но я замечаю ее. Ни один из нас не упоминал о нашем предстоящем разводе в последние несколько дней.

Но я не могу упускать из виду тот факт, что мы не настоящая пара. Что Оливер не хочет жену и скоро будет проводить свои ограниченные перерывы на работе с другими женщинами, у некоторых из которых может быть утонченный британский акцент. Я просмотрела фотографии, о которых Саванна упоминала по дороге сюда на машине. Женщина, с которой он встречался, была сногсшибательной. Куинн Брэнсон выглядит как раз как тот тип женщин, с которыми встречался бы успешный миллиардер. И, возможно, жениться, если Оливер когда-нибудь изменит свои взгляды.

Я никогда не думала, что мне придется напоминать себе защищать свое сердце. С любым другим парнем это был мой естественный инстинкт. По мнению большинства из них, я была слишком отстранена.

— Тебе было весело с Саванной? — В голосе Оливера слышится нерешительная нотка, когда его взгляд скользит по моей напряженной позе.

Он, очевидно, почувствовал перемену в моем настроении. Я ушла отсюда улыбаясь. И у него хватает наглости запомнить имя Саванны, хотя я упомянула его всего один раз. Заботливость просто выводит меня из себя еще больше. Все было бы намного проще, если бы он был так плох в отношениях, как утверждает.

— Да, это было весело.

— Тебя не было какое-то время.

Я приподнимаю плечо и небрежно опускаю его.

— Здесь нечего делать.

На этот раз его челюсти сжимаются. Его единственным ответом является жесткий кивок, прежде чем он снова опускает взгляд на свой планшет. Я вижу, как он отступает, отключается. Именно то, на что я надеялась, но я также ненавижу, что это происходит.

— Машина будет здесь через час.

— Я буду готова.

Я беру свои сумки и выхожу из кухни, впервые идя по коридору в гостевую спальню.

Весь пентхаус Оливера профессионально оформлен, вся мебель подобрана в тон и подобрана по оттенкам. Он красивый, но пустой. Очевидно, что он не проводит здесь много времени.

Комната для гостей выдержана во всех оттенках синего. Я бросаю свои сумки на темно-синее одеяло, а затем направляюсь через холл, чтобы взять свою сумку с туалетными принадлежностями из ванной Оливера. К счастью, он все еще на кухне, так что мне не придется переживать еще одну неестественную встречу.

Я бросаюсь обратно в комнату для гостей, закрываю дверь и со вздохом прислоняюсь к ней, ведя себя так, словно только что выполнила опасную миссию.

Я выдыхаю, пытаясь избавиться от беспокойства в том же порыве. Я думала, что смогу справиться с этим лучше.

Всю неделю я знала, что у это рано или поздно закончится. Я думала, что простое знание этого защитит меня. Такая логика смягчит удар. Что это был бы забавный роман с парнем, которым я заинтригована и к которому меня влечет. Хотя в этом-то и проблема. Я слишком заинтригована. Меня слишком влечет.

Я только что поступила в школу своей мечты, в сотнях миль от места, где живет и работает Оливер. Мое прошлое неловким образом связано с его семьей. И самое главное, Оливер никогда не давал мне никаких четких указаний на то, что он хочет, чтобы это продолжалось.

Мы никогда не собирались заканчивать по-другому.

Я никогда не думала, что у нас все закончится по-другому.

Но мысли об этом не перестанут жечь, как невидимый, стойкий след от пореза бумагой. Я никогда не думала, что неизбежность может причинить такую боль.

Я направляюсь в ванную со своей сумкой туалетных принадлежностей, снимаю джинсы и толстовку и встаю под душ. Здесь все сделано из мрамора: пол, столешницы, даже стены. Все светильники и акценты выполнены из черного металла.

Я не воспринимаю роскошную обстановку за пределами этих контрастных цветов, когда захожу за стеклянную панель и включаю насадку для душа. У нее есть десять различных режимов, конечно. Я выбираю дождь.

Теплая вода падает мягкими струями, пока я скребу, мылю и бреюсь. Неохотно я выключаю душ и беру одно из пушистых полотенец, висящих на крючке, вытираюсь, а затем оборачиваю его вокруг тела, пока иду по кафельному полу, пока не добираюсь до туалетного столика.

Зеркало покрыто паром, так как я забыла включить вентиляцию. Я чищу зубы и расчесываю волосы, ожидая, пока он рассеется.

Обычно я выпрямляю волосы, поэтому решаю завить их на сегодняшний вечер. Благодаря естественной волнистости текстуры мне приходится выпрямлять, а затем завивать волосы, что занимает в два раза больше времени. Времени у меня действительно нет, так как я откладывала возвращение сюда до последней возможной минуты. Как только распускается последняя спираль, я расчесываю локоны, сбрызгиваю их, а затем убираю несколько прядей назад заколками. Довольная своей прической, я приступаю к макияжу.

Платье, которое Саванна уговорила меня купить, более смелое, чем я планировала надеть. Последняя свадьба, на которой я присутствовала, была у моей старшей кузины. Она состоялась в Санта-Монике, прямо на пляже. Большинство гостей были босиком на церемонии и приеме. Это было непринужденно и богемно, и ничего похожего на шикарные мероприятия, которые я посещала здесь.

Мое платье сегодня — блестящего бирюзового цвета, в отличие от темно-синих или черных платьев, которые я обычно надеваю на модные мероприятия. На плечах собраны оборки, закрывающие подол. У него довольно скромный вырез в виде сердечка, но спинка отделана прозрачным кружевом с изящным столбиком тканевых пуговиц по центру.

Я чувствую себя в нем прекрасно. Это прекрасная броня.

К тому времени, как я закончила с макияжем, до выхода остается две минуты. Я бросаюсь в спальню, все еще в полотенце, вытаскивая соответствующий клатч и серебристые туфли на каблуках из их коробок. Клатч вместит только мой телефон, кредитную карточку и тюбик блеска для губ. Я запихиваю все это внутрь, молясь, чтобы ничего не забыть.

Раздается стук в дверь. Я оборачиваюсь, пульс бешено колотится.

— Ханна?

— Да? — Моя хватка на полотенце усиливается.

— Машина здесь, а движение плохое. Ты готова?

— Я голая. — Я говорю первое, что приходит на ум, затем закрываю глаза в попытке блокировать слова, которые, кажется, парят в воздухе между нами, приобретая значимость. — Я, э-э, я сейчас выйду. Просто дай мне минутку.

Наступает долгая пауза.

Этим утром он трогал меня у себя на коленях. Теперь мне кажется, что мы совершенно незнакомы.

Я не знаю, реагирует ли Оливер на мою крутость или тоже решает отстраниться. Парень, который прошлой ночью отнес меня с балкона в постель, ворвался бы сюда и ухмылялся, наблюдая, как я одеваюсь. Но девушка, которая заснула на нем, оставила бы дверь открытой. Вообще не стала бы готовиться в комнате для гостей.

Это сбивает с толку, как столько фамильярности может исчезнуть так быстро, как лопнувший воздушный шарик.

— Хорошо. — Оливер, наконец, отвечает. Я слушаю, как его тихие шаги удаляются, затем делаю глубокий вдох.

Я вытаскиваю платье из коробки и встаю, натягивая ткань и на плечи.

Открытая спинка не позволяет носить бюстгальтер, но дизайнер предусмотрел мягкую переднюю часть, которая обеспечивает достаточную поддержку. Я поправляю платье на месте, тянусь к молнии и замираю.

Я не могу застегнуть молнию на своем платье. Оно держится на десятках крошечных пуговиц, до которых я едва могу дотянуться, не говоря уже о том, чтобы застегнуть. В магазине я не придала этому значения. Я все еще пыталась избавиться от комментария Саванны о девушке Оливера, о которой ходили слухи, и она помогала мне с каждым платьем, которое я примеряла в примерочной, осматривая ткань и изучая детали.

Я застыла на месте, разум лихорадочно работает.

Мне больше нечего надеть. Я не купила запасное платье, и все, что я привезла из Лос-Анджелеса, было деловой одеждой, пижамой и джинсами.

Я захожу в ванную, мое испуганное выражение в зеркале ясно как день.