Прежде чем я успеваю решить, как реагировать, Крю оглядывается и замечает меня. Мы ошеломленно смотрим друг на друга несколько секунд, прежде чем Крю что-то говорит мужчине, с которым он, и направляется в мою сторону.

Мои ладони начинают потеть, когда он приближается. Он выглядит так же уверенно и привлекательно, как и в нашу первую встречу. Но по-другому. Здесь нет ни шуток, ни волнения. Только ужас.

— Привет, Ханна.

— Привет, Крю. — Я благодарна, что мой голос, по крайней мере, звучит нормально.

Он осторожно изучает меня. Наверное, я смотрю на него так же. Я сомневаюсь, что Оливер рассказал ему, что произошло между нами в Вегасе, но я не знаю этого наверняка.

— Не ожидал увидеть тебя здесь. — Крю неловко хихикает, но в этом звуке все еще чувствуется легкость. В нем есть врожденная уверенность, которая является частью того, что привлекло меня. Нахождение рядом с ним расслабляет, как будто плывешь по течению. И я не могу не сравнить это с колким характером Оливера. Все, что он сказал в баре, теперь читается по-другому, в контексте знания его фамилии.

— Я здесь живу.

— Да, я знаю. — Он прочищает горло. — Как у тебя дела?

— Х-Хорошо, — отвечаю я. — Все в порядке.

— Это хорошо.

— А у тебя как?

Он улыбается.

— Тоже хорошо. Недосыпаю, но хорошо.

Я начинаю терять кровообращение в руке из-за того, как крепко сжимаю ручку сумки.

— Я, э-э, поздравляю с ребенком.

Крю кивает.

— Спасибо.

Я вздыхаю.

— Мне жаль, Крю. За то, что я сказала тебе… и за то, что сказала Скарлетт. Это было совсем недопустимо.

Он снова кивает, на этот раз медленнее.

— Я не буду лгать; в то время это вывело меня из себя. Но я тоже сожалею. Я знаю, я сказал, что моя жизнь не изменится после того, как я женюсь. Если это и имеет какое-то значение, я думал, что мы со Скарлетт будем парой только на бумага. Все изменилось.

— Ты не обязан мне ничего объяснять. Ты никогда не был обязан мне ничего объяснять.

Крю изучает меня, но в его оценке нет ничего сексуального. Такое ощущение, что он скорее проверяет меня, убеждается, что со мной все в порядке.

— Джефф и я зашли сюда, потому что было по пути. Рад узнать, что это место одобрено местным жителем. — Он кивает на пакет, которую я держу.

— Да, еда здесь отличная.

Я не уверена, что еще сказать Крю, когда я извинился. Между нами никогда не было ничего существенного. Я даже не знаю, какой сэндвич он заказал бы в таком заведении, как это.

— Ты здесь по работе?

Этот вопрос не имеет никакого отношения к Крю. Я ищу информацию о «Кенсингтон Консолидейтед» из-за Оливера, мне интересно узнать о компании, которой он так предан.

— Э-э, да. — Внезапно он выглядит немного смущенным. — Говоря об этом, мне лучше вернуться к Джеффу. У нас плотный график. — Крю делает паузу. — Береги себя, Ханна.

— Ты тоже.

Мы обмениваемся улыбками, а затем Крю возвращается к мужчине, с которым он вошел.

Я направляюсь к двери, прокручивая в уме это взаимодействие, пока иду по тротуару к детскому магазину дальше по улице. Именно там я купила комбинезон с утенком для малыша Эдди и Эйприл и, надеюсь, смогу подобрать им более оригинальный подарок.

Встреча с Крю была странной, и не только из-за Оливера. Было облегчением извиниться, хотя на самом деле я в долгу перед Скарлетт. Я изменилась с тех пор, как видела его в последний раз, и он тоже. Любая фамильярность, которая существовала между нами, была стерта давным-давно.

Это облегчение — полностью осознанно, но невозможно забыть все, что произошло. Я замужем за его братом, что связывает прошлое с настоящим.

Я снова проверяю свой телефон. От Оливера по-прежнему ничего.

Обе продавщицы в детском магазине заняты, помогая другим покупателям, когда я захожу, поэтому я начинаю просматривать с передней части. Там большой выбор детских колясок. Это был не подарок для вечеринки, и я понимаю почему, когда смотрю на ценник на одной из них.

Я перехожу к разделу игрушек. Там есть плюшевый утенок, который подойдет к тому комбинезону, которые я им уже подарила. А затем практически все остальные животные также выставлены на прилавки. Выбор огромен.

Я глажу плюшевого поросенка, когда звонит мой телефон. Я прислоняюсь к витрине с пустышками и достаю его из кармана.

Мой желудок скручивается в узел, когда имя Оливера Кенсингтона мелькает на экране.

— Привет, — отвечаю я. — Могу я тебе перезвонить минут через пятнадцать? Я покупаю детские вещи.

— Детские вещи?

Мое тело реагирует на звук его глубокого голоса так, что я возмущаюсь. Я знаю, что меня влечет к Оливеру. Но это не должно было быть таким длительным, всепоглощающим интересом, от которого у меня в животе порхают бабочки.

— Да. Моя невестка беременна, и мой подарок был никудышным. Я пытаюсь найти что-нибудь получше к моменту, когда ребенок родится.

Наступает долгая пауза. Затем:

— У них есть какие-нибудь детские качалки?

— Что?

— Слон или жираф. Может быть, бегемот?

Я хожу по кругу, осматривая магазин.

— Эм, у них есть ягненок. Или единорог.

— Они знают, кто у них будет?

Мне требуется слишком много времени, чтобы ответить, я совершенно сбита с толку направлением нашего разговора.

— Нет.

— Тогда я бы взял ягненка. Не все мальчики любят единорогов.

— Но всем детям нравятся качалки?

Еще одна пауза.

— Лили нравится. Она все еще пытается сесть на неё, хотя слишком взрослая для нее.

— О. — Это мой блестящий ответ на известие, что Оливер купил своей племяннице качалку. Основываясь на всем, что было сказано, и на моих предположениях, я думала, что он не близок со Скарлетт и дочерью Крю.

— Перезвони мне, когда сможешь, — говорит он, затем вешает трубку.

Я стою и слушаю пустоту, пока ко мне не подходит продавец-консультант.

— Могу я вам чем-нибудь помочь, мисс?

— Да. Я возьму качалку-барашка.

Она моргает, глядя на меня, кажется, ошеломленная моей уверенностью.

— Хорошо. Я подготовлю все.

— Отлично. Спасибо.

Я плачу за качалку, загружаю огромную коробку на заднее сиденье своего внедорожника, а затем перезваниваю Оливеру.

На этот раз он отвечает после второго гудка.

— Привет, Ханна.

— Привет.

От того, как он произносит мое имя, мой желудок скручивается в узел. Это так неожиданно. Незнакомо. Мы слишком много знаем друг о друге… и совсем ничего.

Оливер прочищает горло.

— Как у тебя дела?

Я улыбаюсь.

— Мы можем пропустить эти формальности. Я позвонила тебе, как и обещала. У меня не было времени найти адвоката.

— Из-за прогулки по магазинам за подарками для малыша?

Я молчу, не уверенная, осуждает он или шутит.

— Я тоже еще не нанял адвоката, — говорит он после напряженного молчания.

— Правда? — Я удивлена своим голосом. Я была уверена, что он будет разговаривать по телефону с крутым адвокатом до того, как мой самолет вылетит из Лас-Вегаса.

— Да, — подтверждает он, но в его голосе слышится нотка нерешительности. Как будто он не уверен, следовало ли ему сделать это признание.

— Я планирую сделать несколько звонков сегодня днем.

— Удачи. Я слышал, что в Лос-Анджелесе трудно найти адвокатов по бракоразводным процессам.

Шутка, я понимаю. Он просто пошутил.

Слишком поздно, я смеюсь.

— Эм, да. Я пришлю тебе данные моего адвоката в ближайшие несколько дней, — говорю я. — Как только ты решишь, кто тебя представляет, вероятно, будет лучше позволить им вести все дальнейшие переговоры.

Оливер отвечает не сразу. Я не уверена как, но я чувствую удивление в его молчании. Неужели он думал, что я попрошу денег? Ежедневных звонков?

— Ты права, — наконец отвечает он. — Вероятно, так будет лучше всего.

— Отлично. Прощай, Оливер.

— До свидания, Ханна.

Наступает еще один неловкий момент, когда ни один из нас не вешает трубку. Но мне больше нечего сказать, так что я делаю, бросая телефон в подстаканник.