С моим отцом нет победы. Только различные степени поражения.
— Папа.
— Оливер.
Я сажусь напротив него, жалея, что не захватил кружку, в которой оставалось хотя бы немного кофе. Между нами простирается лакированное красное дерево, такое же редкое и унылое, как наши отношения. Бумажных записей об этих встречах нет. Они существуют без записей и никогда не включают никого, кроме нас троих.
Когда-то давно я думал, что это был способ моего отца хоть как-то связать семью и компанию. Он заставляет Крю и меня работать здесь, но редко признает, что мы его сыновья в стенах этого здания.
Теперь я считаю, что эти собрания имеют мало общего со мной или Крю.
Это игра власти.
Мой отец — это все о восприятии. Он хочет, чтобы все выглядело так, будто мы — единое целое, какой бы ни была правда. Хочет, чтобы его сотрудники распространяли информацию о том, что руководство Кенсингтонов едино и непогрешимо.
Стук. Стук. Стук.
Я откидываюсь на спинку стула и выдерживаю взгляд отца.
Я ожидаю, что он отвернется. С тех пор как он узнал, что произошло между мной и Кэндис, он попеременно игнорирует меня наедине и осыпает Крю восторгами на публике.
Есть мелочные люди, а есть мой отец. У него никогда не было обиды, которую бы не затаил.
Но сейчас он удерживает мой взгляд, что-то тлеет в глазах того же цвета, что и мои. Крю больше похож на нашу маму. Я похож на него.
Удивляя меня еще больше, он заговаривает первым.
— С «Томпсон & Томпсон» нужно решить все сегодня.
— Я знаю. — Именно об этом была половина писем, которые я только что просмотрел.
— Эта сделка закрылась быстрее, чем ожидалось.
— Я знаю, — повторяю я, зная, что этот ответ — самое лучшее, что я могу из себя выжать.
— Крю не придет.
Я скрываю свое удивление. Крю никогда не пропускал собрания по понедельникам.
— Я сказал ему, что хочу поговорить с тобой наедине.
Я напрягаюсь.
— Пока ты был отдыхал…
Я скрежещу коренными зубами при упоминании выходных, но никак иначе не реагирую.
— Я встречался с Леонардо Брэнсоном.
Я киваю один раз, мне знакомо это имя. Леонардо Брэнсон основал пару десятилетий назад фонд управления инвестициями, который привел к стремительному росту его собственного богатства и обрел множество влиятельных друзей, включая моего отца.
— Его дочь Куинн вернулась в Нью-Йорк. Она жила в Лондоне, откуда родом ее мать. Она работает в отделе по связям с общественностью. — Мой отец пренебрежительно машет рукой. — Скорее хобби, чем работа, исходя из того, что сказал Леонардо. Ей двадцать пять. Готова остепениться и завести семью.
Мои плечи напрягаются. Ужас скручивается у меня внутри.
Я точно понимаю, к чему он ведет.
Годы.
Я провел годы, ожидая жениться на женщине по выбору моего отца. Чтобы меня использовали в качестве разменной монеты, которая обеспечила бы какую-нибудь сделку или помогла важному слиянию.
Потом мой отец сказал мне, что Крю женится на Скарлетт Эллсворт, а не я. Что я должен сосредоточиться на компании, в то время как Крю будет важнейшим связующим звеном с империей Эллсвортов.
Мне потребовались недели, чтобы привыкнуть к этой мысли. Не из-за какой-либо привязанности к Скарлетт — я едва знал ее. А потому, что я знал, какие другие последствия это будет иметь.
— Она согласна на брак, — продолжает мой отец. Его тон непринужденный. С таким же успехом мы могли бы обсуждать погоду. — Веди себя как джентльмен. — Он усмехается. — Хотя мы оба знаем, что это вряд ли так, именно такое впечатление сохранилось у мисс Брэнсон. Ты женишься этим летом. Я оставляю предложение за тобой. Конечно, ты можешь сам его сделать.
Требуется усилие, чтобы сдержать недоверчивый смех, который хочет вырваться наружу.
Годы ожидания и размышлений о том, как мой отец будет определять мое будущее, и он решил сделать это сразу после того, как я по пьяни женился на женщине, которую мой отец никогда бы не одобрил.
В выражении его лица нет колебаний. Он думает, что я это сделаю. Он ожидает, что я сразу подчинюсь, как я делал каждый раз, когда он просил меня что-то сделать.
Я всегда был уверен в себе. Я знал, что сделаю именно то, о чем он просил.
Но на этот раз все по-другому. Эта слепая преданность моему отцу изменилась вместе с нашими холодными отношениями.
Сожалею ли я о том, что произошло между мной и Кэндис? ДА.
Обижаюсь ли я на своего отца за то, как он обращался со мной с тех пор? Также да.
И на этот раз все по-другому по иной причине.
Я не могу сделать то, о чем он просит.
Буквально не могу. Я официально женат на другой женщине.
— Я подумаю об этом.
Моего отца мало что удивляет. Но этот ответ удивил. Я улавливаю это по его неестественному морганию. Изгибу его челюсти. Наступает напряженная пауза, пока он думает, что сказать дальше.
— Брэнсоны придут на ужин завтра вечером. Я буду ждать тебя ровно в шесть.
— Я занят.
Мне доставляет огромное удовлетворение наблюдать, как мой отец изо всех сил старается не реагировать на этот ответ. Чтобы эмоции не прорвались сквозь его стоическое выражение лица. Он думал, что я соглашусь без колебаний, и я не могу решить, что в этом больше печального или бесящего.
Очевидно, то, что я не соглашусь, никогда не приходило ему в голову. И внезапно я немного меньше возмущаюсь своим браком с Ханной, зная, что это источник моего внезапного упрямства. Это освобождение. Как будто я сделал один шаг в сторону от ожиданий, и теперь легче сделать второй.
— Леонардо ожидает, что ты будешь там. Куинн тоже.
— Я не давал им никаких обещаний. Приятного вечера, папа.
Я встаю и поворачиваюсь спиной к отцу.
— Это меньшее, что ты мне должен, Оливер, — кричит он мне вслед.
Мои ногти впиваются в ладони. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, пока не ощущаю металлический привкус крови.
— Кенсингтоны собирают долги. Они их не прощают. Разве не этому ты меня научил? Ты никогда не простишь меня за то, что произошло.
— Если ты женишься на Куинн Брэнсон, я прощу.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
— Что.
— Если ты женишься на Куинн Брэнсон, Кэндис будет забыта. Навсегда.
— Ты думаешь, я так отчаянно нуждаюсь в твоем одобрении? — Я качаю головой. — Я облажался, пап, и извинился. Я не собираюсь жениться на совершенно незнакомом человеке из-за какой-то извращенной епитимьи9.
— Я не подвергаю тебя каким-то наказаниям, Оливер. Куинн умна, богата и красива. Из нее получится идеальная Миссис Кенсингтон.
— Тогда почему бы тебе не жениться на ней? — Огрызаюсь я.
Жестокая улыбка расползается по лицу моего отца. У меня есть хорошее представление о том, что именно он скажет, прежде чем слова слетят с его губ.
— Значит, она бы тебя заинтересовала?
Я качаю головой.
— Тридцать секунд назад ты сказал, что Кэндис будет забыта.
— Соглашайся, и так будет.
— Нет.
Я продолжаю идти. Я почти выхожу за дверь, когда он снова заговаривает.
— Я назначу тебя следующим генеральным директором «Кенсингтон Консолидейтед». Вступишь в должность через 5 лет.
Я замираю, моя мгновенная реакция выдает слишком многое. Мне следовало бы продолжать идти, но мои мышцы не слушаются. Эти слова безжалостно крутятся в моей голове.
Я назначу тебя следующим генеральным директором «Кенсингтон Консолидейтед».
Я назначу тебя следующим генеральным директором «Кенсингтон Консолидейтед».
Я назначу тебя следующим генеральным директором «Кенсингтон Консолидейтед».
Фраза, которую я никогда не думал, что услышу от своего отца. Моя цель. Мое право по рождению. Моя мечта.
Я снова поворачиваюсь, не упуская из виду торжествующую ухмылку на лице моего отца. Он знает, что это значит для меня. Знает, на что намекает. Это то, что отдаляет меня и Крю друг от друга, когда речь заходит об этой компании. Из Крю получился бы отличный генеральный директор. Он бы вошел в роль и прекрасно справился бы с давлением. Но он никогда не хотел этого так, как я.
