— Закрепил… но тридцать с лишним лет, Лайн… что если и эта дэйна выберет другого?

— Просто сделай так, чтобы она выбрала тебя, у тебя на это будет достаточно времени!

Он прав, теперь я имею право ухаживать. Могу видеться с будущей дэйной, дарить подарки, проявлять внимание… а после достижения ею двадцати пяти лет, даже касаться…

То, что Шарнилла предпочла другого, вызвало насмешки у моих недругов и завистников. Получается, за тридцать восемь лет её жизни, я не смог расположить её к себе…

“Дам тебе ещё один совет, друг… некоторые дэйны любят пожёстче…“

Какой-то бред.

— Ты там опять завис, Нэйт?

— Что? Нет, прости. Повтори, что ты сказал.

— Я говорю, что мой знакомый, упоминал некую торговую планету в галактике Сактур Альянса Прайду.

— Не понял.

— Это строго между нами, Нэйт, но если решишь проветриться, пока ждёшь рождения дэйны, то… кхм… такое не обсуждают по вайо, лучше загляни ко мне лично и всё узнаешь.

После того разговора Лайн передал мне информацию о некой торговой планете, а уже ночью я поднимался на борт межгалактического лайнера. Я слабо верил в успех затеи, но оставаться на Эр'раарсе было невыносимо.

В нашей галактике торговля живым товаром жёстко пресекается, а в галактике Альянса Прайду её ещё не искоренили. Официально торговать разумными особями запрещено, но за закрытыми дверями аукционов запреты нарушаются…

Именно это привело меня на Ксандор — торговую планету, на которой ошивается весь сброд соседних галактик, предлагая откровенную контрабанду. Я здесь уже несколько месяцев и меня тошнит от этого места.

Ксандор

МХ1418

Нашу группку “второсортного товара” небрежно заталкивают в обшарпанную капсулу и со скрипом захлопывают дверь, после чего мы долго трясёмся в тесной душной утробе… эээ… чем бы это ни было.

Блёклые безуспешно пытаются сбыть меня то одним, то другим торговцам, но всё безуспешно. Я вновь и вновь возвращаюсь в капсулу. Воздух здесь спёртый и пропахший потом особей с разных уголков вселенной, подношу к носу грязный рукав хламиды и пытаюсь дышать через него.

Очередной торговец долго спорит, доказывая, что группа обещанных тахийцев слишком мелкая и его покупатели ждут совсем другое “качество” товара.

Поднимаю голову на багровую гору мышц, прикидывая, сколько моих ростов влезет в одного “мелкого” тахийца. По всему выходит, что три поместятся точно… может, четыре.

Наконец, блёклые сговариваются о скидке и торговец, скрипя зубами, соглашается. Он достаёт несколько прозрачных пластин и с ворчанием отдаёт блёклым, требуя один кредит сдачи.

Блёклые разводят руками, сетуя, что сдачи нет. Начинается новый круг перепалки. В какой-то момент они подскакивают ко мне, толкают в спину и с радостной улыбкой презентуют торговцу вместо сдачи.

— Что это?

— Привлекательная особь для любовных утех!

— Серьёзно?

— Редкий вид!

Торговец смотрит с большим сомнением. Закатывает огромные жёлтые глаза и делает жест, больше напоминающий фразу “как вы меня утомили”.

Блёклые радостно вручают торговцу контрольные клейма на “товар” и пятятся назад, радуясь тому, что, наконец, сбыли “некондицию”.

— Успешных торгов достопочтеннейший.

— В следующий раз жду от вас нормальных тахийцев, — бурчит торговец. — Не скажу, что с вами было приятно иметь дело.

Сканер проверяет мои репродуктивные функции и объявляет их на уровне меньше одного процента. Лицо торговца окончательно киснет.

А что он хотел? Несколько дней назад у меня бы и этого процента не было. Мои репродуктивные органы ещё в зародыше.

— Эту не кормить, и так не окупится, — указывает на меня своему помощнику, серому ящерообразному существу.

Ящер кивает и что-то деловито отмечает на тонкой левитирующей пластине. Поднимает на меня взгляд и указывает рукой в сторону помывочной:

— Иди мойссся!

Встаю и послушно ухожу, куда сказали, включаю воду и пью, подставляя рот под прохладные струи. Мыться и не думаю. Старую шкурку лучше не мочить.

В помывочной висит тусклое зеркало и я приближаюсь к нему, чтобы оценить свой внешний вид.

Красавица… ничего не скажешь.

Волосы, ресницы и брови потускнели и начали выпадать. Скоро на их месте вырастут новые. Тело сильно отекло, потеряв свои очертания, к тому же вся кожа покрыта огрубевшей шкуркой.

Так и должно быть при окукливании.

В Общине юным феям дают снадобье, сытно кормят и отводят в тёплую комнату, где они благополучно и незаметно для себя проходят перерождение. Когда феи просыпаются, они видят старую сброшенную шкурку и остатки прежних волос. Их тело полностью обращено, резерв полон, а кожа приобретает внутреннее свечение, присущее взрослым особям…

По идее, отёчность скоро начнёт спадать, а старая кожица будет постепенно отделяться, открывая под собой обновлённую кожу взрослой феи. И это проблема. Пока я неинтересна, есть шанс, что если сбегу, то меня и искать не будут. Судя по тому, что меня представляют как особь для постельных утех… даже думать не хочу, что случится, если раскроется моя обычная внешность.

Получить такой шанс сбежать от Ваана Таха и попасть к новым хозяевам… очень смешно.

Достаю из кармана ещё одну ягоду серении и с вожделением раскусываю. Синий сок моментально окрашивает рот и зубы. Провожу языком по губам.

Ну вот. Образ завершён.

Возвращаюсь в общую комнату.

— Ты гряззсснаяяя, — подползает ко мне серый ящер.

— Аа мыы-ла-шь — распухший язык всё ещё мешает мне нормально произнести, что я мылась, но ящеру как-то удаётся меня понимать.

— От тебя воняяяет, как от потныххх тахххийцев!

Эээ… как он угадал?

— Эфо мой пиотный… пифотный… плылодный… шапах!

— Прирррродный запаххх? Аррр… плохххой товаррр… бесссполезсссный…

Пфф… Можно подумать, я расстроилась.

МХ1418

Места в комнате мало и я присаживаюсь возле входа. Рассматриваю остальных. Неподалёку разместилась группка женский особей. Они что-то активно обсуждают, и я незаметно придвигаюсь ближе.

— Мне обещали приличный аукцион, а здесь собрался какой-то сброд! Если и покупатели окажутся такими же неудачниками… — сетует высокая фигуристая особь со смуглой кожей и тёмно-зелёным каскадом гладких блестящих волос.

— То ты уже ничего не сможешь с этим сделать, Нарьяна, — заканчивает за неё фразу девушка с очень белой кожей, большими водянистыми глазами и золотыми кудряшками. — Милонцы знатные пройдохи, не стоило с ними связываться.

— Они смогли без лишнего шума вывезти меня с Ватанерры, это уже немало. Осталось найти себе покровителя побогаче и считай дело сделано.

— Одежжда. Одеввайссся. Пошшшевеливайсся, — ящер вплывает в комнату, неся в руках гору цветных тряпочек, и шипит, скользя мимо, при этом презрительно щурит свои глазищи.

Встаю и следую за ним. Он останавливается в центре помещения и ссыпает одежды прямо на пыльный пол. Закатываю глаза и приседаю, чтобы выбрать что-то поприличнее. Замечаю тёмную тунику и тянусь, чтобы вытянуть её.

Над головой раздаётся странный звук и меня сшибают в сторону. Быстро поднимаюсь, оборачиваюсь и застываю в недоумении.

Одни девушки расталкивают друг друга, стремясь что-то отыскать среди цветных тряпочек, другие пытаются вырвать понравившуюся вещь из рук соперниц. Слышится треск разрываемой ткани и визги менее удачливых особей.

Смотрю на это с открытым ртом, сжимая тунику, которая чудом осталась в моих руках.

Замечаю ухмыляющегося ящера, который наблюдает за всем со стороны. Весело ему? Он словно знал, что так будет. Похоже, это происходит не в первый раз.

— И вот это мне тоже подойдёт! — момент и туника исчезает, оказываясь в руках той самой девицы с зелёными волосами.

Хочу возмутиться и забрать вещь обратно, но она резко толкает меня в грудь, сбивая дыхание. Откашливаюсь и делаю новую попытку подойти.