— Мужчин за рулем они стараются не трогать, тем более иностранцев, так что вы и нынешними удостоверениями обойдетесь: шведское отдельных денег стоит. Ладно, содеете отдыхать, а я пойду прокачусь кое-куда.
— Куда?
— Ах да… Я поеду в гараж, тут недалеко, на Квамгатан, это улица такая.
— Я с тобой.
— Нет… то есть пусть Вася поедет, дубеете по очереди за мной следить.
— Вера!
— Ну, будете меня по очереди охранять. Вась, ты позавтракать-то успел?
— Старуха, ты сама с утра не жрамши.
— Вот по дороге и поедим. Тут всяких забегаловок полно, с голоду точно не умрем.
День у Васи Кожемякина выдался насыщенный и в чем-то даже интересный. Сначала он с Верой приехал в какой-то гараж во дворе большого, видимо доходного, дома и Вера, к его несказанному удивлению, начала довольно бурные переговоры с коренастым мужчиной, которого чуть позже она представила Васе как Карла Густафссона, владельца этого гаража и прекрасного механика. Правда в ответ на представление Вася смог из себя выдавить лишь «гутен таг», практически исчерпав этим свои знания иностранных языков, а Вера загнала автомобиль в гараж, поставив его над смотровой ямой, после чего она и Карл залезли в яму и долго (и очень громко) что-то осматривали на дне машины. После этого втроем они отправились (пешком) в какой-то небольшой ресторанчик неподалеку и прекрасно пообедали.
Очень не спеша пообедали, по Васиным прикидкам в ресторанчике они просидели часа полтора — в течение которых Вера все время что-то довольно эмоционально говорила, а Карл лишь улыбался и изредка что-то, похоже, переспрашивал. И когда Вася подумал, что уже пора бы и уходить, а ресторанчик пришел какой-то взъерошенный молодой парень — которому тут же снова был заказан сытный обед, а всем остальным подали кофе и пиво. То есть Вере-то пива не подали — и она столь же эмоционально что-то говорила парню. И все это было ужасно интересно — но абсолютно непонятно…
Когда пришедший парень с обедом покончил (а он уложился, опять же по Васиным прикидкам, минут в десять), Вера поинтересовалась, способен ли Вася еще часа три вот так проторчать с недоумевающей физиономией или желает все же вернуться в посольство — и все четверо снова вернулись в тот же гараж. Там Вера достала из машины какие-то листы бумаги с красивыми картинками, долго показывала их парню о чем-то с ним вероятно договариваясь, затем Парень, Карл и Вера уселись за стол, изображавший конторку, стали писать какие-то бумажки. Вера вытащила из-за пазухи толстую пачку шведских денег, передала изрядную их часть Карлу — а парень откуда-то пригнал другую машину (небольшую, вроде бы американскую) и отвез из на этой машине в постпредство. Где Вера захватила Егора Дементьевича и все они отправились снова в ресторан, поужинать, как сообщила Старуха. Честно говоря, Васю стало напрягать то, что он вообще не мог понять, что же происходит, но на его вопрос Вера дала ответ… не то чтобы уклончивый, но мало что проясняющий:
— А гараже нам сделают на автомобиле специальное крепление, чтобы мотоцикл сзади подвещивать, а Олаф — он неплохой художник, учится в художественной школе и работает в гараже маляром — нам машину красиво разрисует.
— Зачем? — очень удивился Василий.
— Чтобы было красиво. Сам увидишь, Олаф обещал все за два дня сделать… и Карл — тоже…
У Карла Густафссона день тоже выдался… интересный. В половине десятого утра к его гаражу подъехала белая американская машины и из нее вышли двое: высокий парень, одетый как клерк из банка, и девочка в странном делом костюме. То есть то, чо это была девочка, он понял лишь тогда, когда она зашла в гараж и как-то «привычно» бросив «Привет, Карл, Олаф у тебя все еще работает?», уселась на стул, предназначенный для нечастых в последнее время клиентов.
— У Олафа какой-то курс в училище не закончен, он после обеда только придет, — ответил он девчонке (которая, как он успел заметить, вылезла из-за руля автомобиля), а так как ее странный костюм выглядел довольно дорого, он не стал интересоваться, откуда она его самого знает.
— Тогда пока с тобой поговорим. Мне для моей машины нужно сделать подвеску для мотоцикла, и, насколько я знаю, лучше тебя никто в Стокгольме ее не сделает. Но она мне нужна уже в четверг до обеда.
— Какую подвеску? Для какого мотоцикла? — удивился Карл.
— Вот, смотри какую. На нее я буду вешать мотоцикл и возить его туда, куда мне на нем ехать будет неудобно.
— А… а какой, девочка, у тебя мотоцикл? — Карл специально назвал посетительницу именно «девочкой» в надежде что она обидится и высокий вместо нее придет парень и можно будет поговорить все же с нормальным мужчиной.
— Хускварна, пятьсот пятьдесят кубиков.
— Да? А ты подумала о том, сколько он весит? С таким мотоциклом, да еще висящем на пару футов позади, у тебя просто шины полопаются от тяжести!
— Мои шины не полопаются.
— Ну, тебе виднее. Но как мы эту… — он долго подбирал слово, — конструкцию к машине приделаем? Тут же жесть и дерево, мотоцикл любые шурупы просто вырвет.
— Карл, я прекрасно знаю, что ты — человек умный и не будешь привинчивать подвеску к жестяному кузову, а приделаешь ее к очень прочной раме.
— И как, по твоему, я это сделаю?
— Своими золотыми руками. А куда привинчивать, я сейчас покажу… у тебя сейчас смотровая яма свободна?
— Сейчас… если ненадолго, то…
— И я сразу поверила, что у тебя очередь из клиентов до самой Ратуши выстроилась, на улице ведь от них вообще не протолкнуться. Сейчас загоню машину, все вместе посмотрим и обсудим…
Спорили о том, как крепить к машине эту железяку, они долго — но все же пришли к устраивающему обе стороны решению. А когда они вылезли, наконец, из ямы, Карл вдруг сообразил, что «главное» они так и не обсудили:
— Девушка, я забыл вот что сказать… то есть не забыл, просто раньше не мог посчитать. Вам это обойдется, вероятно, крон в триста, а то и триста пятьдесят — и он посмотрел не нее эдак «выразительно», но девушку это заявление вообще не смутило:
— Я заплачу пятьсот если машина с подвеской будет у меня в четверг до обеда. Хотя… мне сначала нужно с Олафом еще один вопрос обсудить.
— Олаф придет часа через два… вы правы, работы сейчас немного. Но я могу послать за ним помощника… хотя все равно ждать придется…
— Вы помощника пошлете если он через два часа не придет. А ждать его мы будем… как насчет ресторанчика на углу?
— Можно ив ресторанчике… если придет новый клиент, помощник меня позовет. А могу я спросить, где вы такие шины купили?
— Шины такие я сама и делаю, то есть не лично, а мой завод из делает. Кстати, за обедом мы и про шины поговорим…
Когда все (включая Олафа) вернулись из ресторана в гараж, девушка показала художнику какие-то картинки и договорилась, что он такие же нарисует прямо на машине! Правда кое о чем его предупредив:
— Тут кистью рисовать нельзя, я вам сейчас дам… — она полезла в машину, достала какую-то хитрую железяку с привинченной снизу бутылочкой. Как-то по-хозяйски оглядела полки, сняла с полки банку с черной автомобильной краской, перелила часть в бутылочку. — Карл, вроде у тебя сжатый воздух был шины накачивать?
— Конечно, — и хозяин гаража с гордостью показал компрессор (который, откровенно говоря, обеспечивал ему чуть ли не четверть дохода).
— Так я и думала, — девушка взяла шланг, надела его на ниппель своей машинки. — Смотри, вот этой кнопкой ты регулируешь силу, с которой краска вылетает, — она нарисовала прямо на стене какую-то загогулину. — Часик потренируешься — и будешь ей рисовать лучше чем кистью. Мне обе картины нужны к обеду четверга…
— Я постараюсь, но за работу я возьму…
— Тысячу крон, но с условием, что с каждого заказа, с которыми к тебе прибегут другие клиенты, ты мне будешь отдавать десять процентов — это будет твоей платой за рекламу твоих художеств. То есть не мне, я познакомлю тебя с человеком, который тебе и новые аэрографы даст чтобы картины цветные рисовать, лаки цветные, и с рисунками для машин поможет…
