Впрочем, был у Веры и другой путь решения некоторых проблем, и назывался он «использование возможностей НТК». Точнее, использование «административного ресурса» в виде товарища Тихонова. Сам Валентин Ильич, конечно, денег дать ей тоже не мог — но Вере даже и деньги были не особенно нужны, а вот «связи и знакомства» начальника Первого отдела могли оказаться крайне полезными. Ведь если есть эти самые «связи», то довольно многое можно было решить и без денег. То есть все же с деньгами, но потратить их можно было заметно меньше. А если денег нужно меньше — то у самой Веры все еще имелась довольно приличная заначка.
— Валентин Ильич, — начала свой разговор с ним Вера «издалека», — а можно хоть как-то у знать, куда делся электрический генератор со станции Бескудниково?
— Можно, узнавай, — усмехнулся товарищ Тихонов, — это, думаю, секрет небольшой. Насколько я знаю, он валяется где-то на складе станции — а вот насколько он рабочий, то об этом я сказать ничего не могу.
— Интересно, а почему он там валяется? В стране электричества не хватает…
— Я уже тоже об этом подумал, и пришел к выводу, что он там валяется потому, что его электричество просто никому не нужно. В конце прошлого века на железных дорогах использовали напряжение в пятьдесят пять вольт, и таких лампочек было довольно много — но теперь-то их вообще никто в мире не делает — а переделывать генератор выйдет дороже чем новый сделать.
— Так, а паровая машина от него…
— А паровой машины нет и куда она делать, никому неизвестно.
— Ладно, генератор можно подключить к той, которая станки крутит…
— Старуха, ты же вроде арифметику в школе учила, и даже с математикой у тебя, Дора Васильевна говорит, все хорошо. Станки крутит машина в двадцать восемь, что ли, сил — и генератор мощность имеет семьдесят два киловатта, для него стосильная машина нужна. Это я не сам посчитал, конечно, мне Дора Васильевна подсказала… я ведь тоже думал генератор этот в лаборатории Лианозовской как-то использовать…
— Понятно, у нас здесь возникли две мелкие проблемы. Первая — как забрать генератор со станции…
— Тоже мне — проблема. Я выпишу постановление об изъятии и заберу, причем начальство во станции мне еще и грузчиков бесплатно выделит: они де за сохранность его отвечают, а в генераторе одной меди столько, что каждый его спереть норовит.
— Выписывайте и забирайте. А вторая проблемы — где взять паровую машину для него.
— Старуха, а зачем тебе вообще этот генератор нужен?
— Затем, что электричество не только для света нужно. Семьдесят два киловатта… с ним одним мы для себя сможем в сутки изготовить полтонны соды каустической и тонны полторы соляной кислоты.
— А дальше? Продавать будем соду и кислоту?
— Нет. Полтонны щелочи — это килограммов сто аспирина. То есть не сразу, и не одна щелочь потребуется. Щелочь нужна будет чтобы из угольной смолы вытащить фенол…
— Вера, я же всех этих слов твоих не понимаю. Но главное я понял: тебе генератор и электричество нужно для твоей химии. Ты просто скажи, куда генератор ставить когда я его на неделе со станции заберу, а с машиной… обещать не стану, но некоторые мысли у меня возникли, я кое с кем поговорю…
На самом-то деле щелочь в университете была вполне доступна, просто количество ее было все же довольно ограничено: один электролизер в университете был поставлен еще до революции, и на нем можно было сделать до пары килограммоы каустической соды в день — но его раньше запускали в работу редко и только по ночам, все же с электричеством в городе было не очень хорошо. В химическом институте при университете был поставлен электролизер помощнее, тем более что с пуском Каширской ГРЭС с электричеством стало полегче — но Вере каустика для выпуска аспирина не хватало. То есть не хватало для того, чтобы уже изготовленную (в стекле в основном) линию запустить на полную мощность — но девушка решила, что «пусть пока хоть так поработает», а вот когда будет своя специальная электростанция, работающая непосредственно на электролизер…
Однако ее мечты очень быстро разбила «суровая действительность»: генератор Тихонов со станции притащил, но оказалось, что медь из него уже полностью сперли, так что пришлось Вере смириться с тем, что «пока ничего хорошего здесь не светит». Тем не менее она все же зашла на кафедру физики и поинтересовалась у профессора Млодзеевского:
— Анатолий Болеславович, вы же по физике готовите специалистов по электрическим машинам?
— Ну как вам сказать-то… университет вообще-то готовит не инженеров, а ученых, наши выпускники могут электрическую машину рассчитать…
— Мне это и надо. У нас в Лианозово завелся старый генератор электрический, с которого пейзане всю медь своровали. Но все остальное там, по словам специалистов, правда не электрических, в состоянии совершенно исправном, так что если бы ваши студенты в порядке производственной практики его бы пересчитали и починили: генератор-то небольшой, в девичестве был на семьдесят киловатт с небольшим.
— Вера, боюсь, что это немного не по профилю… хотя если найдутся желающие вам в этом помочь, мы, конечно, препятствовать им в такой работе не станем.
— Желающих я назначу, вы мне только скажите, кто из студентов ваших потолковее и получше в электричестве разбирается. А я вам в отместку скажу, что если в чистую электролизную медь добавить полпроцента церия, то сопротивление меди на пять процентов уменьшается.
— Вы, вероятно, все же ошиблись, любые примеси сопротивление металла увеличивают и это всем известно.
— Насчет металлов я, конечно, спорить не стану, но тут получается не сплав, а интерметаллид — а вот у них свойства чаще всего от свойств просто металлов отличаются кардинально. Вы ведь и сами наверняка знаете, что, скажем, температура плавления многих интерметаллидлов получается гораздо выше, чем из любого из составляющих его металлов, а в данном случае повышается проводимость, и было бы глупо это тайное знание не использовать.
— Хм… церий, говорите? Название-то я слышал, а вот где и из чего его добывают…
— Проще всего из монацита. То есть редкие земли почти все из него добывать проще всего, хотя в данном случае слово «проще» имеет лишь сравнительную характеристику: они в монаците почти все присутствуют, а разделить их — та еще задачка. Но у профессора Каблукова в аспирантках ходит Александра Новоселова, которая по части получения чистых металлов любого доктора наук за пояс заткнет, так что задачка решаемая.
— С металлом для проводов…
— Для обмоток только: этот церий провод минимум вдвое дороже сделает.
— Ну да, ну да… если сопротивление упадет на пять процентов, то… теплопотери пропорциональны сопротивлению, а ток… можно увеличить квадратично чтобы ту же температуру в обмотках держать… получается, что мощность генератора можно увеличить больше чем на десять процентов… интересно, надо рассказать об этом на кафедре электрофизики. Я знаю, кто вам с генератором поможет! Идемте к ним… то есть у вас есть еще минут пятнадцать? Я думаю, что лучше будет если вы лично им об этом расскажете.
В начале ноября Валентин Ильич отловил Веру в лаборатории нового корпуса химического отделения и, приведя в свой кабинет, усадил в «кресло для почетных гостей». Вообще-то его так называли некоторые товарищи, ранее в это кресло усаживаемые: обычно это было предвестием довольно неприятной для данного товарища беседы — но Вера его воспринимала как просто очень удобное кресло. То, что ей пришлось оторваться от работы (совершенно в рамках учебного плана), вызвало у нее некоторое раздражение, но к этому она отнеслась все же довольно философски: «режим есть режим». А последующий разговор ее все же слегка смутил:
— Ну ты, Старуха, и даешь!
— Даю, в этом сомнений нет. А что конкретно? Мне самой интересно стало…
— Начальство от предложенной тобой пропускной системы просто в восторг пришло. Так что готовь карман поглубже: тебе и премию выделили, и заказ с предварительным финансированием определили. Только насчет заказа не совсем для меня ясно вышло: было сказано, что ты должна подписать вот эту бумагу сначала, а если не подпишешь, то заказа не будет.
