Официант что-то буркнул с оттенком беззаботности, но в то же время подчеркнутой наглости.

— Прошу прощения, — сказал Генри, снимая очки с толстыми стеклами и держа их в руке, — но не могли бы вы говорить по-английски?

Официант брезгливо сморщил нос, погладил салфетку, накинутую на предплечье, указал на менеджера, который дремал за кассовым аппаратом и отправился восвояси.

— Спасибо, но счет, пожалуйста.

Официант остановился как вкопанный, расправил плечи, словно ему нанесли особенно сильный удар, и вернулся к столику. Он торопливо выписал чек китайскими иероглифами, за исключением суммы, и бросил его на стол. Бормоча восточные эпитеты, он зашагал прочь.

Генри, сунув в карман листочки с предсказаниями и третье оставшееся на блюдце печенье, быстро нахлобучил шляпу на голову, взял со стула свое пальто и направился к менеджеру. Старик лежал, привалившись к стеклянной витрине, одной рукой крепко держась за выдвижной ящик кассового аппарата. Он проснулся почти в тот момент, когда Генри остановился перед ним. Его рука автоматически потянулась за чеком и наличными.

Генри наклонился к нему и тихо спросил:

— Не могли бы вы сказать мне, откуда у вас такие предсказания? — И показал одно из них. Генри ожидал, что ему снова будут пудрить мозги, как это было с официантом, но менеджер-китаец, не отрывая взгляда от сдачи, которую он давал, сказал:

— Мы покупаем печенье партиями у торговой компании, печенье приходит уже с ними. Хочешь купить дюжину и забрать домой?

Генри отмахнулся от этого предложения и попросил сообщить название и адрес компании. После нескольких секунд раздумий менеджер сунул руку под прилавок и вытащил оттуда большой блокнот. Он открыл его, пробежал пальцем по столбцу адресов и сказал:

— Торговая компания «Сайгон-Сан-Франциско», Бессемер-стрит, 431.

Генри поблагодарил его и вышел на улицу.

— Такси! — крикнул он в поток проезжающих машин, и через несколько минут уже ехал по направлению к дому 431 по Бессемер-стрит.

Багровая хватка холодного любопытства. О боже!

Торговая компания «Сайгон-Сан-Франциско» располагалась в заброшенном складе в безлюдном нижнем конце Бессемер-стрит. В городе эта улица считалась конечной точкой всей известной вселенной. На самой Бессемер-стрит к нижнему концу относились примерно так же. У Генри здание склада вызвало крайнюю степень отвращения. В нем царила тьма, беспокойная тьма.

Окна жалкого строения были, по большей части, разбиты, многие из них заколочены. Само здание сильно накренилось, словно ища поддержки у какого-то обездоленного родственника с западной стороны. Эта западная сторона выходила на пустой, кишащий крысами пустырь. Как, впрочем, и восточная, северная и южная стороны.

— Довольно неподходящее место для действующей торговой компании, — пробормотал Генри, поднимая воротник пальто до ушей. Ветер, обдувающий темное здание и вырывающийся из его разбитых окон, был таким холодным, что пробирал до костей. Генри взглянул на свои наручные часы. Почти одиннадцать часов вечера. Это был час, когда смертельно любопытные разговаривали сами с собой:

 — Хм. Вероятно, в это время никто не работает, ночной смены нет, но, по крайней мере, я могу составить представление о том, что это за место, раз уж я здесь.

Он мысленно ругнул себя за то, что не подумав отправился сюда, в порыве желания разгадать загадку, и у него вырвалось:

— Мне следовало дождаться завтрашнего утра, когда можно было без проблем все узнать. Балбес я балбес. Ну что поделаешь.

Перейдя улицу, освещавшуюся одиноким уличным фонарем с лампочкой без плафона (что впрочем соответствовало всей окружающей обстановке), Генри нервно оглянулся.

Вдалеке, в той стороне, откуда они приехали, он увидел быстро удаляющиеся задние огни такси.

— Какого черта я не попросил его подождать?

У Генри не было ответа на этот вопрос, хотя он, на самом деле, существовал: любопытство затуманило разум. Теперь ему предстоял обратный долгий путь в темноте, на холодном ветру  до ближайшего киоска или, по крайней мере, жилого строения.

Здание нависло над ним. Он подошел к входной двери. Она была надежно заперта — приварен стальной засов, навесной замок.

— Хм. Надо же какие запоры.

Он взглянул на грязную табличку на двери — «НЕ РАБОТАЕМ». Затем удивленно пробормотал «Странно», потому что на уличной грязи были свежие следы от шин грузовика. Следы вели к задней части склада. Генри обнаружил, что его интерес к этой проблеме растет. — «Интересно, интересно, интересно. Не работает, весь разрушен, но все еще получает поставки или вывозит? Все любопытнее и любопытнее».

Он направился по следам грузовика. Там, где они заканчивались, в грязи были несколько прямоугольных углублений. — «Кто-то ставил здесь ящики».

Он огляделся по сторонам. Задняя часть здания выглядела еще уродливее, чем передняя — удивительно, но это было возможно. Все окна, кроме одного, были заколочены, и это одно…

Генри понял, что смотрит на свет, льющийся из окна на верхнем этаже. На мгновение он погас, затем появился снова. Как будто кто-то прошел перед ним.

«Но эта лампочка на потолке, как кто-то может пройти перед ней?»

Его изумление было прервано новыми признаками активности в здании. Из круглого отверстия в стене рядом с окном, совершенно темного, выходили большие клубы слабо фосфоресцирующего зеленого тумана.

«Там, наверху, кто-то есть», — заключил Генри, как настоящий ученый-исследователь.

В Генри Леклере снова вспыхнуло желание во всем разобраться. Проблема крутилась у него в голове. Любопытство, превратившееся в цунами, полностью захлестнуло даже самый крошечный атолл осторожности и самосохранения.

«Так ты говоришь, что я тот самый? Ну, ты сейчас в этом убедишься, потому что я иду!»

Он внимательно осмотрел заднюю часть здания. Дверей не было. Но окно на первом этаже было разбито, и доски болтались. Притащив два старых ящика из мусорного контейнера, стоявшего не далеко, поставив их друг на друга, он как можно бесшумнее оторвал доски и забрался в здание. Любопытство — это весьма опасная вещь, ведь вы слышали, что оно убивает кошку?

Внутри была кромешная ночь, эбеново-черная, без блеска, абсолютная темнота. Генри поднял зажигалку и чиркнул ею, позволив пламени осветить помещение на несколько секунд.

Сломанные ящики, старые газеты, паутина, пыль. Место выглядело заброшенным. Но ведь он видел, что на последнем этаже горел свет.

Он поискал лифт. Бесполезно. Вот похоже лестничный проем, но он заложен кирпичом. «Что за ерунда?». — Генри раздраженный сел на упаковочный ящик.

Затем до него донесся странный звук. Как-будто кто-то чем-то подавился и не может прокашляться. Затем опять и опять. — «Да. Кому-то явно очень плохо».

— Пламмис! — дрожащим фальцетом выругался чей-то голос.

Генри прислушивался еще с минуту, но больше до него не донеслось ни звука.

— Но, это была ругань, — пробормотал Генри себе под нос. — Я не знаю, кто это делает и откуда это исходит, но это, несомненно, чей-то эквивалент «черт возьми!».

Он начал искать источник голоса. Когда он приблизился к одной из стен, послышалось вновь:

— Пламмис, вальтс эр веббел эр веббел эр веббел… — и затем невнятное бормотание.

Генри посмотрел вверх. Сквозь неровную дыру в потолке пробивался свет, очень слабый. Он шагнул прямо под него, чтобы лучше рассмотреть… и его тело понеслось вверх через множество подобных отверстий во многих подобных потолках, пока его голова с силой не ударилась о полированную металлическую пластину потолка верхнего этажа.

— Ааааа! — простонал Генри, рухнув на пол и схватившись за ушибленную голову, за смятую шляпу.

— Надо же, явился! — возмутился дрожащим фальцетом голосок. Генри огляделся. Комната была заполнена машинами странной формы, установленными на металлических верстаках. Все они гудели, щелкали, задыхались, мигали и булькали. Но затем опять этот приступ продолжительного кашля и «Пламмис! Вальтс эр веббел…» — то есть явно проклятия, фальцетом, неистовые.