1 большую марку с усилением навыка донная маскировка

1 жетон с навыком стремительное передвижение на мелководье

1 жетон с навыком двухсредное дыхание

1 жетон с навыком боевые большие стрекала

1 жетон с навыком хватательные гибкие большие щупики

1 жетон с навыком стайная охота

1 жетон с навыком донная маскировка'.

«Угорь, значит», — промелькнула мысль в голове и тут же пропала.

Ближайшие два угря были пустые, без людей и своей целью они выбрали меня. первый получил кровавую пулю точно в лоб. Второй заработал кровавый град, который испещрил всю его голову мелкими отметинами. Судя по всплывшему сообщению, второму хана. А вот первого пришлось добивать. В качестве мизенкорда выбрал воздушное копьё. Сила удара оказалась настолько велика, что огромную рыбину развернуло в воде. Дважды. Дальше использовать магию было опасно. Мог зацепить мечущихся рабочих. Поэтому накинул на себя псевдоплоть, выхватил шпагу и бросился в гущу боя.

Худощавого мужчину с окровавленными руками и лицом я успел схватить в самый последний миг, когда до речной глубины оставалось несколько метров. Левой рукой сцапал его за одежду, а правой, в которой была зажата шпага, рубанул по пучку щупалец. Острая сталь рассекла их словно воздух, совсем не заметив преграды. после чего вонзил клинок в круглый выпуклый глаз рыбы.

— Бегом отсюда! — крикнул я спасённому. — Ты слышишь меня?

Взгляд у того был осоловевший, какой-то слабо потухший. Я тут же вспомнил про упоминание в сообщении о каких-то стрекалах. Скорее всего, с их помощью угорь парализо́вывал или дурманил особо активную добычу. Чертыхнувшись, я бегом, поднимая тучу брызг, потащил мужика на сушу. По пути попался ещё один угорь. Совсем мелкий, не больше меня. Отозвав шпагу, я вмазал по нему воздушным копьём. От удара на его теле появилась обширная рваная рана, а сама рыбина практически согнулась пополам, будто пластилиновая.

Следом увидел, как ещё одна закуска к пиву стремительно мчится к мужчине, который кромсал ножом угря, опутавшего щупальцами женщину. Тварь успела получить от него несколько ударов в голову и резко потеряла прыть. Правда, свою жертву не торопилась отпускать. Спасателю пришлось отсекать его хватательные отростки. Клинок у мужичка был на зависть Рембо. Тесак бывшего «зеленого берета» рядом с инструментом колониста показался бы обычным кухонным девайсом годным для чистки картошки и морквы.

— Да на! — послал я в угря очередное воздушное копьё, сопроводив это действие короткой фразой. И тут же отправил кровавый серп в ещё одного речного обитателя, до которого было около тридцати шагов и между нами не имелось ни единой преграды в виде суетящихся людей.

Угри исчезли так же быстро, как и появились. Потеряв около двух дюжин сородичей, рыбы скрылись в реке. К этому моменту на шум прибежали ещё несколько воинов, которые подключились к кровавой потехе.

— Всё? — напряжённым и усталым голосом с едва заметной дрожью от кипевшего в крови адреналина произнёс Риван.

— Кажется, — ответила ему Мина.

Чуть позже выяснилось, что жертвами нападения стали трое человек. Это те, кто был утащен с концами в реку. И ещё шестнадцать рабочих получили различные ранения, к счастью, неопасные для жизни и здоровья. Никто из пострадавших не стал калекой. Правда, яд попавший в кровь из стрекал угрей свалил их с ног на сутки. Кто-то так и провалялся в кровати, мучаясь от слабости, тошноты и головной боли с головокружением, другие пришли в себя всего за несколько часов, воспользовавшись услугами целителей или припрятанными бутылочками с лечебными зельями и универсальным антидотом.

Если бы не смерть трёх колонистов, то нападение можно было бы считать подарком богов. Из-за паводка охота, в том числе и рыбалка, а также сбор лесных даров снизились на порядок. Сейчас мы сидели на заготовленных запасах, которые стремительно истощались. С угрей же посёлок получил несколько тонн отборного мяса. Замечу, что очень вкусного и питательного. По словам моих товарищей, оно было прекрасно насыщенно амброй и при регулярном питании им возвышенный имел все шансы стремительно набирать ступени и развивать таланты. Такое в том же Шиде могло появиться только на столах у клановых и богачей. В Фаркрасте его ели все. Кстати, тоже один из способов заманить сюда и удержать колонистов. Ведь не каждый согласится постоянно рисковать жизнью даже за повышенные выплаты. Марки были нужны в первую очередь для развития, а если оно затормозилось, то на кой эти кристаллики простым людям? И тут свободный доступ к переполненным амброй продуктам стоял на первом месте.

Увы, но не всем с этим повезло. Из примерно тысячи приехавших с первым караваном уже более полутора сотен человек лишились жизни в этой гонке за силой и богатством. Другие заимели неизлечимые увечья. Авторитетные, богатые и ценные специалисты получали лечение, которое подчас могло состоять из нескольких этапов, совмещающих применение зелий, амулетов и личной силы целителя. Я со своим целительским навыком мог помочь многим, кто получил тяжёлую травму день-два назад. И даже помогал. Но не регулярно и не всем. Кто успел первым обратиться и не вызывал у меня антипатию, того и вишенка. То есть лечение. Я не Мария Тереза, чтобы рвать жилы для всех нуждающихся. Да и люди слишком эгоистичны. Я сейчас не про себя, к слову, про калек. Им было плевать на моё личное время, усталость, взгляды на жизнь. Насильник, которому отрезала причиндалы оказавшаяся излишне прыткой жертва, отчего-то считал, что я должен ему всё вернуть за крупную сумму. Или наёмник, которому ампутировали руку по плечо из-за укуса ядовитой змеи, чья отрава дополнительно влияла на ауру и мешала стандартному лечению. Этот хрен ранее не раз цеплял меня и прочих рекрутов… даже не знаю отчего. А потом вдруг припёрся ко мне с требованием вылечить. Тут уже взыграли во мне личные чувства, и я его послал со всеми его деньгами, редкой добычей и угрозами. Были и такие, о ком никак по-другому нельзя было сказать иначе чем «простота хуже воровства». Сделай им и всё тут. Потому, что я могу это. Таких очень быстро стал заворачивать обратно. А сопровождающим, решившим вдруг поиграть мускулами, бить в зубы. И это всё в промежутке между основной службой, состоящей из караулов, охраны бригад лесорубов и сборщиков, разведки местности и изредка тяжёлой работы, когда что-то нужно было очень быстро принести, построить или выбросить.

Вот в таком ритме текла моя жизнь в Фаркрасте.

ГЛАВА 5

Мы возвращались в Шид. Мы — это наша академическая центурия. Вместо нас прибыла новая в составе каравана, который привёз свежую партию колонистов, материалы, инструменты, оружие и ещё кучу вещей без которых развивать и строить новое поселение или тяжело, или почти невозможно. Что говорить, если наличие чистой и не рваной одежды значит многое для быта людей. Лекарства, обычная соль и даже посуда — всё это было очень нужно для жителей Фаркраста. Первоначально эти вещи были взяты в ограниченном количестве, только чтобы терпеливо пережить первый этап освоения на новом месте. Основные запасы должны были прийти позже со следующими караванами. Как и новые люди. Ими оказались те, кто не рискнул ехать в первой волне несмотря на все преференции первопроходцев.

Кроме рекрутов уезжали некоторые наёмники и малая часть колонистов. Последние были из тех, кто понял, что опасность в этих краях превосходит будущие дивиденды. Ну, и калеки. К чести основателей посёлка скажу, что этих людей они не бросили на произвол судьбы. Все лишившиеся рук и ног, ослепшие и оглохшие, парализованные и прочие получили внушительные мешочки с марками. В Шиде этих сумм может хватить на то, чтобы воспользоваться услугами непритязательного целителя и попытаться вернуть здоровье или хотя бы его часть. В упрёк же стоит сказать, что совет Фаркраста решил отделаться обычными деньгами, хотя мог вернуть здоровье людям. Но, наверное, слишком низок статус у калек, чтобы до них снисходить и возиться с лечением. Впрочем, влезать в эту кухню у меня не было никакого желания. Боги и демоны судьи что одним, что другим. Хватило того, что многим из раненых я помогал лично, кому-то даже чисто за символическую плату, но взамен при свидетелях брал обещание вернуть долг тем или иным способом, от услуги и работы до информации. С некоторых брал максимальную сумму, чтобы отбивать у других желание воспользоваться моей добротой.