Борзый дал знак Киране и отошёл в сторону, где и задал один единственный вопрос:

— Почему?

— У Ксандра там дочь, а я… он мне жизнь спас. — Кирана почему-то чувствовала себя виноватой и пыталась объяснить своё решение. — К тому же оставшиеся здесь люди верят в Винограда, и что ж я буду за глава рода, если брошу их на произвол судьбы? Брат бы так никогда не сделал.

— Допустим. Но пообещайте, что в случае опасности вы не полезете геройствовать, — Борзый был непреклонен.

— Я не прошу вас отдавать жизнь за меня, я прошу вас прикрыть мирное население.

— Вот только забываете о кровной клятве, ключевым тезисом которой является защита крови Комариных, а вы — носитель этой крови, — командир объяснял ей прописные истины, которые она просто упустила из виду, считая себя Виноградовой. — Оставить вас в опасности равносильно изощрённому самоубийству. Ваш брат всегда помнит об этом и не отправляет людей в бесперспективные авантюры. Надеюсь, вы будете поступать также.

Борзый собирался было уйти, но Кирана остановила его, схватив на руку:

— Миш, всю жизнь я отвечала только за себя одну, мне сложно привыкнуть, что эта ответственность теперь распространяется на большие группы людей.

— Привыкайте, княгиня, — криво улыбнулся командир, — ответственность — это не только отдавать приказы, но и просчитывать результаты их выполнения. Если раньше цена вашей ошибки равнялась одной жизни, то теперь цена возросла многократно.

— Поможешь? Подскажешь, если я вдруг начну делать глупости? — Кирана неуверенно заглядывала в глаза кровнику. Она не привыкла руководить, ведь была по натуре одиночкой. Перестройка же ей давалась сложно.

— Всё приходит с опытом, — уже без улыбки ответил Борзый. — Наша задача, чтобы вы дожили до этого момента.

По подземельям они шли добрых три часа. Кое-где Ксандр предлагал срезать путь, но бельки категорически были против, объясняя тем, что их путь точно безопасен, а что в остальных коридорах творится они не знали.

Такие опасения были оправданы. Один раз Охотник хотел самостоятельно разведать путь, но Кирана вовремя успела его перехватить.

— Попробуй проверить коридор за перегородкой магией.

Если Ксандр сперва считал это излишней предосторожностью, то, когда магия земли ответила, скупо поблагодарил. Большинство ходов вокруг них кишело самыми разными тварями.

— Откуда их столько? — недоумевал охотник. — Даже за пределами пелены не было такой концентрации тварей.

— Откуда знаешь? — Кирана пыталась поддержать разговор и не пропустить предупреждения от бельков, ведущих их по лабиринту. — Ты разве не с горной гряды спустился?

На самом деле некоторые подозрения на этот счёт у Кираны были. Уж очень сильно его ледяные гончие напоминали виденных ею дома. Но Восьмиречье было полностью покрыто льдами. Если бы там были оазисы, подобные этому, люди бы обязательно их заселили.

— Не совсем, — честно ответил Ксандр. — Когда-то мы со стаей жили в суровом крае вечного холода. Питались мелкими тварями из прорывов, а однажды подсмотрели, как люди сами ходили на охоту в червоточины, и решили повторить за ними. Вот только мы не успели вернуться, застряв здесь. Одно время мы ещё возвращались к точке выхода, надеясь на повторный прорыв, но потом решили обосноваться в новом мире. Тем более, что магический фон здесь был идентичный нашему родному.

— Ты как будто мой мир описываешь, — скупо улыбнулась Кирана.

— У вас вроде бы теплее, судя по тому, что я видел.

— В том мире, который ты видел, я на пару месяцев раньше тебя объявилась. До этого жила в другом.

Охотники шли рядом, тихо переговариваясь. Им было непривычно идти под защитой других, в то время как они сами привыкли рисковать.

— Припоминаю, ты что-то говорила об этом при нашей первой встрече.

Ксандр хотел было сказать что-то ещё, как Борзый отдал приказ остановиться. Все резко замолчали. В полнейшей тишине угадывался шорох множества лапок бельков и едва слышный гул голосов, словно говорили через подушку, а то и через стену.

— Ксандр, проверь!

Охотник выпустил дар земли и спустя минуту сообщил:

— По ту сторону камня люди, много. Может, пара сотен или около того.

Ксандр приложил ладони к стене лабиринта, выпуская силу. Камень перед ним истончался и расступался, покорный воле стихийного мага.

«Почему вы уводите нас в сторону?» — спросила Кирана у бельков, ведь те настырно звали охотницу уходить.

«Люди. Враждуют. Льют кровь. А мы хотим защитить мамочку! Наше логово дальше».

И будто в ответ на их слова человеческий гул стал громче, послышались отчётливые выкрики и ругань:

— Убить их! Они нас не жалели! Убить!

Им что-то отвечал тоненький девичий голосок, но его полностью заглушал рёв толпы:

— Убить! Убить! Убить! Скормить тварям!

В наступившей на миг тишине, наконец, удалось разобрать возглас девушки:

— Не убивайте! Я буду лечить всех бесплатно!

Рёв толпы заглушил её последующие слова, а Ксандр, словно одержимый, с рыком пробил вход в пещеру и рявкнул:

— А ну все быстро отошли от моей дочери! Кто её хоть пальцем тронет, будет иметь дело со мной!

— А ну все быстро отошли от моей дочери! Кто её хоть пальцем тронет, будет иметь дело со мной!

При этом Ксандр принялся наращивать тонкие шипы из стен пещеры, заставляя всех внутри жаться друг к другу. Кровники осторожно проскальзывали в пещеру, рассредоточиваясь по периметру. Видимость была близкой к нулевой, ведь светильников здесь не было. С потолка свисали лозы незнакомых светящихся растений, хоть как-то развеивая мрак. Кирана обернула огонь в ледяные шары, оставив доступ для кислорода, и подвесила их под потолок. Сразу стало светло, как днём.

Благодаря свету удалось рассмотреть перепуганные лица людей в одежде из выделанных шкур. Тканей в привычном понимании почти не было.

— Ксандр, нет! Стой! — к отряду проталкивался сквозь ропщущую толпу мужчина просто-таки гигантского телосложения. Один глаз у него был закрыт повязкой, а через всё лицо шёл безобразный шрам. Ухо и часть щеки отсутствовали. Перед здоровяком люди невольно расступались, он же их практически не замечал, имея рост на две, а то и три головы выше среднего.

— Это не то, что ты подумал!

— Звучит как фраза в дешёвой комедии, — невольно вырвалось у Кираны. — Хорошо, хоть не с жены слез и штаны при этом не натягивал.

— А ты вообще помалкивай, женщина! Тебе слово не давали! — рыкнул громила.

— Ксандр, предупреди своего друга, что если он не изменит тон, то я его сделаю женщиной, — Кирана не моргнула глазом на оскорбление, продолжая лучезарно улыбаться.

Охотник мгновение переводил взгляд с громилы на Кирану и, наконец, произнёс:

— Зандр, она не шутит. Она — одна из нас. А вы, — он покачал головой, глядя на Кирану, — прежде чем нарываться, узнали бы сперва основные способности, а то можно получить сюрпризом по лбу.

Не успел он договорить, как в Кирану полетели обломки нескольких шипов, выращенных Ксандром на стенах. Они неслись словно разом брошенные копья, но кровники среагировали моментально, отразив нападение.

— Пока я только вижу, что она прячется за спинами у других, — сплюнул под ноги тот, кого назвали Зандром, и уставился на ледяной капкан, раскрытый в опасной близости от его паха.

— Ей и положено так себя вести. Она — княгиня, — пожал плечами Ксандр, — было бы безумием соваться в наш гадюшник без группы поддержки, хотя она именно так и сделала, когда пришла сюда в первый раз и спасла мне жизнь. Не недооценивай её.

— Она? Тебе? Жизнь спасла? — брови Зандра взметнулись вверх, и он расхохотался.

— У него ещё и проблемы со слухом, — охотница сокрушённо покачала головой, — ну да и Виноград с ним. Что здесь вообще происходит?

Будто только и ожидая этого вопроса, у противоположного края пещеры разом закричали уже знакомые по первому визиту старухи в стареньких и затёртых платьях с претензией на аристократический крой: