— Не мельтеши, — пришло по связи от сестры. — По времени они едва приплыли на остров. Ещё нужно добраться до главной резиденции и уговорить на личную встречу.

— А если мы что-то не учли? — вопрос был из разряда риторических. В случае с Астой неучтённого было в разы больше.

Я ходил из стороны в сторону, настроившись на связь. Чувствовал, как волнуется подопечная. Её страх, грусть, печаль. Ностальгию и одиночество. Потерянный ребёнок, оказавшийся в центре политических интриг и потерявший в них самых близких людей. И этого ребёнка я послал наживкой.

— Может быть, ты ошибся, и Бизоненсы здесь ни при чём, — успокаивала меня сестра, когда я смог уловить отпечаток удивления и возмущения на связи, идущий от Асты.

— Они только что обвинили наш отряд в убийстве жены нынешнего главы рода Бизоненсов, — смог разобраться я в эмоциях подопечной. Её можно было читать как открытую книгу то ли в силу возраста, то ли в силу расшатанного эмоционального состояния. — Всё ещё веришь чистоту и невинность Бизоненсов?

Ответить Кирана не успела, так как от кровников пришло сообщение:

«К нам идёт Кристиан Блавален. Пропустить?»

А куда ж мы денемся… Но как не вовремя…

«И Его Императорское Величество Пётр Алексеевич Кречет тоже идёт».

Аншлаг! А у меня с минуты на минуту переход на Борнхольм, а у меня в гостиной монархи перетягивание каната решили устроить. Целью их визита я не обманывался. Будут торги, где каждый из них будет бравировать явными и не очень аргументами, а я буду гвоздём программы. И ведь не скажешь им разобраться как-то без меня. Такую наглость мне тем более не простят.

Двери отворились, впуская сразу двух монархов, на ходу обменивающихся нечитаемыми взглядами. Сразу угадывалось, что противостояние будет эпичным, ведь на кону не только деньги, но в перспективе контроль на Балтике. Ставки возросли, и ни одна из сторон не планировала сдаваться без боя.

В голове созрел простой и до дикости нетактичный план. Я быстро переговорил с невестами до того, как вышел навстречу к монархам. Отчего-то у меня было впечатление, что время утекает сквозь пальцы. Тревога нарастала, но это совершенно точно были не мои чувства.

— Ваше Императорское Величество, Ваше Величество, — по очереди поприветствовал я императора и короля, — чем могу быть полезен в сей поздний час?

Да, невежливо было указывать, что время близится к полуночи, но и я не ожидал, что ко мне посреди ночи придут решать международные территориальные и имущественные споры.

— Мы пришли лично обсудить выводы наших специалистов и надеялись, что вы внесёте ясность в некоторых вопросах, — холодным тоном объявил Кристиан Блавален, усаживаясь на кушетку, где накануне располагались его мозгокопатели.

Кречет же интуитивно занял место Владыко. Надо же, как интересно.

— Всегда рад помочь! — склонил я голову и услышал зов от Асты.

«Твою мать!»

«Ну, где же ты⁈ — начинала тихо паниковать она. — Ты же обещал!»

— Как вы можете объяснить, что наш ментатор пострадал в процессе вашего допроса? — вперил в меня злой взгляд Кристиан.

— Перед началом допроса я предупредил его, что попытка вскрытия клятв высшего приоритета может сказаться на его состоянии здоровья, — коротко ответил я. — Государственные тайны оберегаются в любой стране. Российская империя не исключение.

— Он дал показания, что у вас заблокированы воспоминания за определённый период ночи, — снова окрысился Кристиан. — Почему?

Да он явно не только Синего Кита почитает, но и на Клеща подрабатывает.

— Потому что я имею право не выставлять на всеобщее обозрение личную жизнь. Я же не лезу в его спальню и в мою никого не пущу!

Я почувствовал мороз по коже в натопленной комнате. Не к добру это. Резко ускорив ток крови, я покраснел, принялся хватать ртом воздух и сползать по кушетке.

— Света! — прохрипел я. И моя заботливая девочка тут же ринулась меня спасать, как было оговорено ранее.

— Что с ним? — разом забеспокоились оба монарха и вскочили со своих мест.

— Отравление, — безапелляционно зарядила лекарка. — Нас уже дважды пытались отравить. Видимо, третий раз-таки добрались!

Она принялась водить надо мной руками и точечно вливать в меня силу. Я резко побледнел, а в животе у меня заурчало и забулькало.

Оба монарха смотрели на Свету, как на волшебницу.

— Ну⁈

— Яд расщепила, но… — Света развела руками, а я вскочил с кушетки и вдоль стеночки бодро поковылял в соседние покои, которые имели выход в уборную.

— Простите, господа! Прошу извинить… — при этом моё тактическое отступление сопровождалось звуками, весьма схожими с подготовкой к канонаде.

Я не видел лица монархов, но Тэймэй потом божилась, что это было незабываемое зрелище.

— С ним всё будет в порядке? — первым отмер император.

— Да, — кивнула Светлана, сохраняя профессиональную серьёзность. — Просто некоторые яды даже мы не можем расщепить полностью, и их требуется выводить из организма естественным путём. Он присоединится к вам чуть позже.

Монархи понимающе закивали, и Кречет ринулся в атаку:

— Кажется, мы с вами договаривались, Кристиан, что граф не пострадает ни в коем разе в процессе следствия…

Этого я уже не слышал, ибо, скрывшись за дверью, тут же обернулся, устроив погром в спальне, и открыл прокол к Асте.

Как оказалось, весьма вовремя. Девочка почему-то стояла на краю парапета высоченной башни и уже занесла ногу, чтобы шагнуть с него. По лицу её текли слёзы, а глаза горели такой ненавистью и отчаянием, что если бы они имели силу, то меня напрочь снесло бы. Но нет.

Я тут же обхватил девчушку хвостом и вывалился на парапет к ошалевшему скандинаву, доселе безразлично наблюдавшему за самоубийством ребёнка.

«Это кто?» — спросил по связи у Асты, но у той началась форменная истерика. Вопросы и ответы сыпались вперемешку, она не могла говорить связно от пережитого ужаса. Ещё не факт, что взрослый вёл бы себя адекватней в такой ситуации.

«Ты пришёл! Почему ты не пришёл? Я звала! Я всё сделала! А ты! А он! Он меня!»

Мужик оказался весьма шустрым и рыбкой сиганул в открытое окно внутрь башни, вот только я оказался быстрее, хвост успел его скрутить в полёте и с размаху приложить о каменные плиты парапета. Лицо я ему, конечно, подправил, ну да с возможностями местных лекарей ничего непоправимого не случилось.

«Тише! Тише, девочка! Прости! Прости, что так долго!» — я искренне извинялся, представляя, что пришлось пережить ребёнку за эти неполные пять минут. А если бы я опоздал?

Аста постепенно успокаивалась и, наконец, смогла связно отвечать.

«Это мой дядя, Ян Бизоненс, сын Хильды Бизоненс и нынешний Владыка Борнхольма. Вся семья считала его эмпатом, а он оказался менталистом или ментатором. Я не очень разбираюсь. Он как-то подчинил меня и заставил шагнуть с парапета».

«Ах ты ж, сученыш! Чем тебе ребёнок помешал?» — этот вопрос я, естественно, не мог задать, да и подозреваю, что Ян не ответил бы. Но вот кровь… кровь от меня не имела секретов. Я принялся за самую простую и действенную форму допроса.

«Аста, следи, чтобы нам не помешали! — попросил я девочку. — И вернись пока в башню, чтобы не замёрзнуть и не заболеть».

Подопечная немного заторможенно кивнула и пошла внутрь, но на выходе обернулась:

— Вы же мне расскажете всё, что узнали? Честно. Без утайки.

— Покажу, — пообещал я, чувствуя себя виноватым за то, что девочке пришлось пережить из-за моей нерасторопности.

Она кивнула и скрылась в башне, а я осторожно вогнал клыки под ключицы. Менять ипостась на человеческую не решился. У меня против менталиста только естественное сопротивление магии. Без него проще сразу с башни шагнуть.

Я просматривал воспоминания Яна Бизоненса и в какой-то момент чуть не выплюнул его кровь, настолько противно мне стало. В целом, новый Владыка Борнхольма собрал полный комплект пороков, присущий аристократам в борьбе за власть. Вот вроде бы ничего нового, но комбинации и вариативность решений поражали. Для него не было ничего святого. На пути к власти он перешагнул через труп матери, жены, сестры и почти племянницы. И всё это почти всегда чужими руками. И всё бы у него получилось, если бы Белый Медведь не вмешался и не договорился об опекунстве через Комаро.