Альб посмеивался про себя отчаянному желанию Серва, но в качестве даров за все его труды на пути искоренения скверны награждал чем угодно, кроме дара речи.

«Чем короче поводок, тем вернее пёсик!»

Раскрывая тубус, Альб еле сдерживался от спешки. Каждое его действие было степенным и размеренным. Но стоило свитку развернуться и явить своё нутро, как Его Святейшество вздрогнул, прочитав всего восемь слов:

«Мы нашли эхо души Кровавого в ткани миров».

Не так я себе представлял императорские запасники. Хотелось верить, что информацию нам тут же выдадут по запросу, но этого не случилось. За ночь без сна мы с Андреем Петровичем в четыре руки смогли пролистать лишь треть фолиантов. Причём большая часть из них был на иностранных языках. Нам ещё повезло, что аристократическое образование в империи включало изучение языков. Поэтому две трети от просмотренных книг мы листали в оригинале и лишь по одной трети искали переводы.

Собственно, в одной из книг, обёрнутых изрядно потёртыми кожаными обложками, мы и отыскали хотя бы упоминание о состоянии, подобном Агафьи.

Там говорилось, что некто Иштван Стейжар обнаружил в предгорьях трансильванских Карпат пещеру с пятью неживыми и немёртвыми существами, больше похожими на мумии. По одежде и оружию он узнал легендарный отряд карпатских ведьм, как их ещё называли, мольфарок, которые помогали местным воевать с войсками Османской империи. Одно время эти прекрасные девушки наводили ужас на войска осман и смогли задержать их вторжение на несколько лет. Но однажды девушки просто пропали после очередного боя. Местные решили, что мольфарки погибли.

Иштван, прячась в пещерах, обнаружил их измождёнными. По его прикидкам после боя прошло около недели. В его родной деревне вовсю орудовали османы, вымещая зло за кровопролитное сражение, где потеряли изрядное количество своих бойцов.

Поскольку податься Иштвану было некуда, он взялся ухаживать за девушками. Омыв их, он обнаружил, что ран на их теле нет, кровь была чужой, но в себя ведьмы так и не приходили. Он пытался поить их куриным бульоном и козьим молоком, чтобы хоть как-то поддерживать жизнь, но ведьмы умирали одна за одной. Когда в живых осталась последняя девушка, Иштван отчаялся и дал ей крови. Шли дни. Иштван сцеживал крови всё больше и больше, сам становясь похожим на мумию, и вот однажды он вернулся в пещеру и обнаружил ведьму, распятую на крестовине стараниями османских солдат. Вот только сами солдаты лежали здесь же с прокушенными шеями, больше похожие на скелеты.

Из этого Иштван сделал вывод, что во время распятия ведьма смогла как-то высвободить свой дух из тела и отомстить своим убийцам.

Пока эта свидетельство четырёхсотлетней давности было единственным упоминанием о состоянии Агафьи. Но мы не отчаивались.

Честно говоря, мне эта история напомнила состояние Аргайл, телохранительницы Светланы. Ведь та могла проявляться временно из тени и действовать.

Всё это мы расшифровывали вместе Андреем Петровичем не один час, сверяясь с переводом и применяя собственные лингвистические познания.

— Михаил Юрьевич, должен предупредить, что уже утро и нам следует отдохнуть. К сожалению, у меня есть некоторые обязанности, от выполнения которых я не имею права отказаться, — устало утерев пот со лба, ответил принц. — Мы сможем продолжить позже, ну а пока нам следует возвращаться.

Я поблагодарил принца. Обратно мы шли почему-то совсем другими коридорами. Андрей Петрович накинул пиджак, и я с удивлением заметил, что на нём нет ни пылинки. Но как же так? Мы же вместе чихали с ним и путались в паутине.

Заметив моё удивление, принц пояснил:

— Иллюзия. Комната приобретает вид, считывая ожидания гостя. Вы ожидали библиотеку с запыленными манускриптами и получили её.

— А если бы я представил солнечный день, стеклянную крышу и фонтан посреди комнаты? — я почувствовал себя ребёнком, обманутым в самых лучших его ожиданиях.

— Мы бы работали в гораздо более приятных условиях, — пожал плечами принц.

— Но почему вы мне не сказали? Я бы…

— Михаил Юрьевич, — мягко перебил меня принц, — в жизни всегда должно быть место, где наши ожидания оправдываются. Пусть даже в такой мелочи, как вид старинной заброшенной библиотеки.

Тут мне возразить было нечего.

Вернувшись в особняк, я пил кофе и всё крутил в голове историю Иштвана Стейжера. На ум приходило только два варианта: либо за ведьму отомстили свои, либо она перешла в такое же состояние, как и Аргайл. Решив не мучиться догадками, я позвал телохранительницу.

— И вам доброе утро! — сварливо поздоровалась она. Мне показалось, или воздух за моей спиной колыхнулся, словно при дуновении сквозняка.

— Вы не в духе, — прокомментировал я очевидное, отпивая глоток потрясающего кофе. — Могу как-то поспособствовать его улучшению?

— Не пейте с таким удовольствием кофе, а то я захлебнусь слюной, — уже более миролюбиво произнесла Тень. — Знаете ли, когда больше четырёх сотен лет не пил сей чудесный напиток, то хочется убить уже за то, что кто-то может наслаждаться его вкусом.

— Так, может, проявитесь и просто выпьете чашечку? — предложил я самый очевидный вариант. — В конце концов, сегодня ваша подопечная будет под моей защитой. Я могу подарить вам день отдыха.

Послышался тяжелый вздох.

— Если бы всё было так просто…

— Так расскажите. Я умею слушать, — отставив чашку с кофе, я откинулся на спинку кресла и помассировал себе виски. Лучше бы для бодрости выпить крови, конечно, но пока придётся обойтись подручными средствами.

— Нет уж, увольте. Вы не тот человек, с которым бы я стала откровенничать. Тем более из-за единственной привычки, порождённой завоеваниями османов.

— Ваше право, — я снова потянулся рукой к чашке, обдумывая крохи информации, полученный от Аргайл. Османы. Четыре сотни лет. Интересно, а если ткнуть пальцем в небо?

— Аргайл, а почему из пятёрки мольфарок выжить удалось лишь вам?

Я не успел закончить свой вопрос, как шею мою прокололи два миниатюрных клычка.

— Невежливо впиваться в работодателя без предупреждения, — хмыкнул я, не трепыхаясь, а спокойно принимая образцы крови Аргайл от моих комарих. Они же и сообщили, что убивать меня не планируют, лишь хотят получить информацию.

— Почему ты не боишься? — Тень оторвалась от моей шеи, обошла кресло и села напротив, как-то незаметно перейдя на «ты».

— А чего я должен бояться?

Я разглядывал невероятно красивую женщину, чью красоту не портили даже шрамы, покрывающие лицо сеткой. Брюнетка с вьющимися волосам, часть из которых скрывала лицо, и с серыми глазами цвета штормового неба. Ниже лица я старался не опускать взгляда, ибо одежда при воплощении, видимо, не прилагалась. При этом Аргайл сидела без излишней скромности, закинув ногу на ногу, и наливала себе кофе.

— Раз уж всё равно воплотилась, то хоть порадую себя, — буркнула она, проигнорировав мой вопрос.

Сделав пару глотков обжигающего напитка, она блаженно улыбнулась. Аромат кофе вызывал у неё чувство детского восторга и, кажется, ностальгии.

— Странный ты, — Тень рассматривала меня сквозь локоны тёмных волос. — Агата говорила, что чем-то на нас похож. Не любишь подчиняться, не любишь убивать, но кровь любишь и не боишься её проливать. Откуда-то знаешь больше, чем положено по возрасту, статусу и воспитанию.

Я отпил глоток кофе, никак не комментируя её слова. Иногда молчание — золото.

— Откуда узнал про мольфарок? — перешла Тень к интересующему её вопросу.

— Ночью копался в императорской библиотеке в поиске ответа на вопрос: «Как помочь Агафье?» и обнаружил свидетельства некоего Иштвана Стейжера. Имён там не было, но упоминание османов и четырёх сотен лет в твоих словах зацепили, вот решил проверить, — пожал я плечами. — Угадал.

— Не сдаешься всё-таки, — печально улыбнулась Тень. — Я же тебе говорила, нет лекарства. Думаешь, я не была в императорской библиотеке? Была. Нет там информации.