— Про Иштвана же есть, — из вредности возразил я, мельком любуясь прекрасной фигурой, которую участь изувеченного лица, увы, не обошла стороной.

— Ну да, наверное, в легендах и мифах Трансильвании или чём-то таком откопали? — прочитав по моему лицу ответ, Аргайл хмыкнула. — Помочь себе может только она. То, что это реально, я знаю точно.

— Так объясни! Я понимаю, цеховая тайна, но она мне не бабка-надзирательница и не боевая единица, она для меня — существо, которое я поклялся оберегать, защищать и всегда приходить на помощь. Что я сейчас и пытаюсь сделать. Нас клятва крови связывает.

Аргайл молчала довольно долго, попивая мелкими глотками кофе. Даже съела парочку профитролей, но всё же решилась на разговор.

— Боги с тобой, слушай, — Тень откинулась на спинку кресла и, прожевав пирожное, принялась рассказывать свой вариант событий.

Рассказ её был лаконичным. Но, кроме исторической справки, я уяснил несколько основных постулатов. Первый: у каждой Тени есть свой лимит смертей за плечами. Его можно за всю жизнь не исчерпать, а можно, как Аргайл с сёстрами, управиться за десяток битв в одной кровопролитной войне. Второй: когда лимит исчерпывается, душу Тени уносит в Сумрак, где она должна заново отвоевать себе право на жизнь в сражениях со своими жертвами. Третье: помочь Тени выйти из внутренней войны может только другая Тень, выжившая в этой мясорубке, но только в первые сутки-двое. Ибо позже уже просто не сможет отыскать место битвы. Так первые два дня Аргайл видела в Сумраке своих сестёр, но потом они потерялись. И четвёртое: вернуться из Сумрака можно, полностью обнулив свой лимит, но для этого нужно, чтобы было куда возвращаться.

В случае с Аргайл, она победила и вернулась из Сумрака в своё тело, но в очень неудачный момент. Её уже добивали османы. От ярости ей хватило силы вырваться из собственного трупа и на время воплотиться в новом теле. Отряд карателей это воплощение не пережил. Но эффект был временным, и вскоре Аргайл снова пришлось возвращаться в Сумрак.

— Поэтому вы уже делаете больше, чем могла бы надеяться любая Тень на месте Агафьи. Вы сохраняете ей сосуд для возвращения.

— Какой лимит был у тебя? — поинтересовался я у Тени. Очень уж интересно было, сколько человек она изничтожила за десяток битв.

— Десять… — взгляд её затуманился, и она не договорила.

— Десять сотен, тысяч?

— Тысяч, — тряхнула она головой, сбрасывая наваждение. — Теперь он вырос, став лимитом второго порядка.

— Сколько ты пробыла в Сумраке?

Кофе давно остыл, а мы все разговаривали. Я предупредил домочадцев, чтобы не беспокоили нас во время беседы.

— Чуть больше месяца.

Проведя в уме нехитрые подсчеты, я впечатлился. Вот это конвейер, это же порядка десяти человек в час нужно было убивать в этом самом Сумраке. Ну либо придумать оружие массового поражения.

— А какой был лимит у Агафьи?

— На этот вопрос тебе никто не ответит, ибо у неё был лимит второго порядка, — в голосе Аргайл сквозило восхищение и уважение, — у единственной среди нас. Она уже возвращалась из Сумрака, но никогда и никому не рассказывала, где и когда это произошло.

Пока я раздумывал над следующим вопросом, тело Аргайл начало терять чёткие очертания и таять в воздухе.

— Прости, лимит воплощений на сегодня исчерпан. Кровь у тебя, безусловно, вкусная и питательная, но её было маловато, — Тень встала и даже сделала мне шутовской поклон, — благодарю за кофе.

День выдался суматошным. Прежде всего мы завезли Светлану к отцу в императорскую лечебницу, где сейчас находился Эрик Исбьерн и Густав Ильдер с дочерью. Аста и Хельга попросились сопроводить Свету, ну а мне пришлось попросить Тэймэй присмотреть за нашими новыми членами семьи.

Ещё я объявил близким, что мы с Тэймэй планируем провести скромный свадебный обряд, заехав по дороге домой в Японию. Сроки соблюдения приличий поджимали, поэтому приходилось торопиться. На удивление, все восприняли эту информацию спокойно. Вот только мои стремительно меняющиеся планы немного выбивались из общих намерений.

— Вообще не вижу проблемы, — чуть поразмыслив, высказалась сестра, — пусть каждый занимается своими делами, а накануне Михаил просто соберет нас в одном месте, пробив по очереди свои странные тоннели. И время сэкономим, и торжество не пропустим!

Такой вариант устроил всех, лишь Светлана резонно заметила, что постарается сегодня раздобыть амулет для Тэймэй, скрывающий её положение.

— Следовало раньше об этом подумать, — чуть покраснев, призналась лекарка, — тогда бы и провокаций в Копенгагене не случилось.

— Не кори себя, — приобнял я невесту, — провокация всё равно была бы, не эта, так другая!

Та благодарно улыбнулась за поддержку. Сегодня Света выглядела лучше, но всё же лёгкая бледность и слабость ещё оставались.

Высадив невест с воспитанницей и Хельгой у лечебницы, я по кровной связи обратился к Мауре, бенгальской кошке, спасённой однажды в бандитском приюте:

— Дорогая, для тебя нашлась работа по профилю.

— Наконец-то! — услышал я довольный мурлыкающий голос. — Кто объект?

— Хельга Бизоненс, эмпат и компаньонка Асты Исбьерн, моей воспитанницы.

— Цель наблюдения? — деловито уточнила усатая разведчица.

— Подтвердить или опровергнуть смутные подозрения. Что-то с ней не так, но я не понимаю, что. Она постоянно носит блокиратор, опасаясь собственного дара… Но причин подозревать её в чём-то пока нет.

— Найдём, — коротко мурлыкнула Маура.

Передав по связи местонахождение объекта, я, наконец, вернулся сознанием и мыслями к сестре. Та смотрела на меня с улыбкой.

— Ты, когда по кровной связи общаешься, зависаешь и почти не реагируешь на внешние раздражители, — пожурила она меня. — Непорядок, подловит кто-то, и проблем не оберёмся.

— Согласен, надо тренировать внимание и потоки контроля, — не стал отрицать я очевидного. — Ну что, пойдём и мы?

— А ты точно уверен, что хочешь с этим всем возиться? Это же столько бумаг нужно переоформлять.

Мы сегодня должны были посетить Канцелярию Его Императорского Величества и подать прошение о регистрации изменений в перечне нашей собственности. Я передавал сестре земли в Причерноморье, включая Абрау, а она мне земли Земельно-Удавовых, полученные в качестве виры от датчан.

Всё это нам должны были заверить в вотчинно-поместном столе, но Кирана вдруг засомневалась в правильности нашего решения.

— Не переживай, есть один волшебный способ.

Естественно, способов было превеликое множество, но суть их сводилась к одному: мы платили и заказывали весь спектр услуг.

В вотчинно-поместном столе нас встретила дородная дама с высоченной причёской на голове, внутри которой виднелся настоящий букет. Что-то мне эта башня напомнила, и я с улыбкой произнёс:

— Оу! Сударыня, неужели вы стали обладательницей шедевра от маэстро Попугаева?

Нужно было видеть, как за одно мгновение изменилось выражение лица чиновницы с брезгливо-выжидательного на восторженно— восхищённое.

— Неужели сразу заметно?

— Да вы просто майская роза посреди зимних морозов! — растекался я в лести, преданным взглядом окидывая причёску и её владелицу.

— Благодарю, — мило покраснев сквозь слой пудры, заулыбалась чиновница. — Чем могу помочь столь тонкому ценителю прекрасного в это пасмурное холодное утро?

Я представился и вкратце изложил нашу с сестрой проблему, наблюдая, как хмурится мадам-букет. Она бегло просмотрела наши документы, но когда увидела дарственную от лица датской короны, то даже слегка обомлела.

— Михаил Юрьевич, — уже более официально обратилась она ко мне, — провести и зафиксировать обмен я могу, но вот смена статуса земель не в моей власти. Я могу подать прошение от вашего имени, но рассмотрение подобных вопросов происходит не чаще раза в месяц лично императором.

— Вы о чём? — не совсем понял я разъяснений чиновницы.

— Я о том, что земли Земельно-Удавовых и участки в Причерноморье я могу зарегистрировать, как вотчинные наследуемые земли, без ограничений на дальнейшие действия с ними: продажа, обмен и прочее. А вот Абрау относится к поместному землевладению, которое выдавалось за личную службу государю. Потому поместье и не пустили с молотка, когда род Виноградовых захирел, а передали обратно в императорский фонд до востребования.