То же самое касалось и девочек: Система не просила ограничить энтузиазм нэки в применении чар от Пятого до Девятого Круга, ничего не говорила на тему прошедших обучение у гвардии Шинлизира близняшек и совсем уж не заикалась про Шиву с Рёко, которые так-то тоже уже давно были совсем не рядовыми бойцами.

И получалось, что всё сражение по спасению эльфийских войск превратилось для нас в отработку всех тех приёмов и чар, которые мы успели изучить за последние недели, но которые не доходили руки применять, когда рядом есть армия призраков с кучей магов, и так на всё это способных, а также древний архимаг и красный дракон. И это было… не знаю… не познавательно, но важно. Будто подогнали полигон и сказали «отрабатывай то, что знаешь, но что не используешь, так как не привык».

И ведь так и было! Я сам за собой давно заметил, что, при всём многообразии магического арсенала, применяю два-три метода убийства больших групп: «Взрыв Светлой Энергии», «Слэш», «Духовное давление» — и всё. Иногда ещё «Солнечную вспышку». И у Нэроко было то же самое. Всё та же «Вспышка», «Огненные шары» и «Цепная молния». Она старается быть разнообразной, но в основном это касается различных усилений и защит на группу, а чуть бой — на рефлексах выдаёт что-то привычное и лишь иногда, когда есть секунда подумать, пользуется новым. Эдель и Адель было проще — они бойцы ближнего боя, так что «Самоусиления» с «Ки Меча» им хватает почти на всё, но ведь и их арсенал этим совсем не заканчивается — их и Мелисса учила, и в гвардии показали кучу весьма интересных приёмов, в том числе и против толпы, но… повисло мёртвым грузом.

А тут буквально всё вокруг заставляло вспоминать выученное и экспериментировать. Это было сложно описать, но… то демоны с нежитью на участке одной из девочек пойдут группой, вот прям идеально подходящей для накрытия определённым заклинанием или воинским приёмом, то надо строй срочно где-то прикрыть, а для этого тоже идеально подходит определённая комбинация, которую ты знаешь, но не особо применял. Да и окружающая реальность… Я не мог за это поручиться, но она тоже словно подталкивала — заставляла вспоминать и заставляла уставать от однотонных повторений.

Ну а спустя примерно полчаса откровенной бойни противники внезапно кончились. Не требовались лихие наскоки кавалерии, не нужны были хитрые заклинания и ритуалы — просто грубая и тупая мощь, подкрепляемая «магическим допингом» в виде раздаваемых всем желающим зелий и моей укрепляющей ауры.

И… далее был знакомый туман на фоне почерневшего небосвода, в котором нас встречали именно призраки эльфов.

– Всё закончилось?.. – в прострации оглядывая потемневшую местность со следами пепла и гнили на месте недавно цветущего леса, пробормотал князь Элролиан. – Всё… позади?

– Это… так необычно, – вторил ему Дейналиан, пробегаясь взглядом по растерянным лицам прочих магов, друидов и жрецов, составлявших главный костяк боевой мощи армии.

– Вы ждали иного? – чуть наклоняю голову вбок, не зная, чего ждать от запланированного Системой сценария.

– Нет… Да… Я не знаю… – ещё более потерянно пробормотал командир эльфийской армии.

– Почему была такая реакция? – напряжённо вертя головой, спросила Эдель. – Мы что-то сделали не так?

– Нет! Вы… вы спасли нас! – дёрнулся отрицать Хранитель Мудрости и советник князя. – Но… дело в том… Это я… я виноват. Я был искушён в магии и потому смог сохранить себя после смерти. Помочь остальным, как я думал, но… нет. На самом деле я сделал только хуже. Мы были заперты в петле, переживая момент своей смерти раз за разом. Память возвращалась, но только на миг — в конце петли, чтобы мы успели осознать весь ужас своего положения, но ничего не смогли сделать. А потом опять этот день, словно в первый раз.

– Демоны таким образом пытают души, выжимая из них все силы, а то, что осталось — перековывают в новых демонов, – сочувственно покачал я головой.

– Знаю… - опустил плечи маг. – Когда-то в этой петле нас было больше. Так что мы видели всё. Весь процесс. С момента опустошения души до принятия силы Бездны и превращения в очередную безумную тварь. Но… этот ритуал, он не только для мучений, не только для питания этих тварей. Он больше.

– Больше? – напряглась Нэроко.

– Да, это Высшая магия… Даже больше, чем магия — что-то запредельное, на уровне силы Богов, почти… почти достигающее силы Творения. Нашими муками, историей нашего поражения они давят на реальность — на душу Вселенной. Заставляют отпечататься в том, что заменяет Вселенной мысли. И это влияет на миры. Заставляет повторять нашу историю других. Это как гипноз, но неимоверно великий и действующий на целые миры и народы. История, рассказанная тысячи раз, становится привычной, естественной, почти неоспоримой и единственно возможной. Я не знаю слов, чтобы описать это в полной мере, но я знаю, чувствую, что мои поступки влияли на других, кто был похож на меня и попадал в схожие условия! И это влияние, то, как я раз за разом проигрывал, это заставляло проигрывать и других, кто мог бы победить! Все мы… тут… были инструментом этих тварей — способом затянуть других в ловушку, а вы разрушили ритуал… разрушили его влияние. Понимаете?! Вы перевернули его посыл! Превратили ослабление в силу! И этого уже не изменить! Ритуал уничтожен! Мы… мы… Спасибо вам, – и трясущийся от избытка чувств эльф упал на колени, не скрывая брызнувших на лицо слёз.

– Спасибо… – эхом откликнулся князь Элролиан, также опускаясь на оба колена перед нашей группой, а за ним с тем же словом по рядам призрачных эльфов пошла расходящаяся волна.

– Секундочку… – смешалась Адель, растерянно крутя головой во все стороны. – Д-да п-погодите вы! Стойте! Как вы вообще узнали всё то, что узнали?!

– «В общем и целом» эти твари сами просвещали, что нас ждёт, – мрачно ответил Дейналиан, не поднимая лица от земли. – Как правило, в этот момент наша оборона уже пробита, и они с довольным визгом разрывают нас на части. После сотни повторов картина сложилась.

– А ещё, – глухо подал голос Элролиан, – мы видели это. Чувствовали. Образы. Видения. В момент гибели наших потомков и родичей. Когда они умирали, попав в ловушку этого мерзкого ритуала. Память крови… связь душ… это не всегда благо. Иногда её можно использовать хуже любого проклятья.

– Как вы тут с ума не сошли?.. – поёжилась Нэроко.

– Безумец не способен страдать от понимания своего положения, – бесцветно ответил Хранитель Мудрости. – Им были нужны энергия от наших мук и эмоции от нашего поражения, поэтому… каждый раз — как первый. Сломаться можно было только в краткий миг возвращения памяти.

– И вы не пытались ничего сделать? – робко спросила Рёко.

– Мы были в обители демонов, дочь Шадалии, – вздохнул зеленоглазый воин. – Мы бестелесны, бессильны. Мы вино, которое медленно пьют из кубка. Вино не может само сломать кубок, и мы не могли «сломать пыточную камеру», а даже если бы и могли, мы бы оказались просто в «коридорах тюрьмы». Оттуда нет выхода. Там нет надежды.

И от этих слов нам оставалось разве что «обтекать», тщетно пытаясь представить перенесённый этими душами ужас. И всё же теперь многое становилось на свои места, а точнее, мозаика дополнилась новыми элементами, куда шире раскрывающими общую картину. Кроме того, я пусть и смутно, но вполне уверенно понимал процесс… воздействие, о котором говорили эльфы. И даже как его повторить…

– Сейчас демоны вторглись в другой мир. И мне нужны воины, чтобы остановить их. Если вы хотите, я возьму вас с собой и дам возможность отомстить. Если же нет, я всё равно освобожу вас, но тогда ваши души отправятся по изначально предначертанным вам путям.

– Простите, лорд Вайтлиан, – князь Элролиан поднял одну ногу, переставая стоять на обоих коленях и приняв позу лишь на одном. – Предстать перед Небесным Советом проигравшим — тем, кто не защитил свой народ — и в поисках покоя либо выбрать месть… Тут нет выбора! Я, Элролиан, бывший князь Канэлиата, отдам всё и заплачу любую цену, если вы дадите мне возможность отомстить! За всех, кого убили по моей вине! За всех, кого погубила моя слабость! Клянусь!