-Стражи свободы одержали значительную победу, -с милой улыбкой произносил текст симпатичная ведущая. Притягивающая взгляд фигура и серьёзное выражение на милом личике невольно заставляли едущих в горизонтальном лифте мужчин смотреть на экран и заодно вслушиваться в читаемый дикторшей текст, который они, при других обстоятельствах, легко пропустили бы мимо ушей. На самом деле милой дикторши никогда не существовало, также как и самой студии, в интерьерах которых «снимался» новостной блок. И облик и голос и даже что-то вроде «медийной личности» состоящей из привычек и пристрастий в причёске, одежде, жестах и так далее – всё это сгенерировано соответствующей нейросетью. На вход ей подаётся текст новостей, и она формирует наиболее привлекательный образ их подачи. Самое удивительное, что у таких вот не существующих на самом деле созданных нейросетями «медийных образов» существуют свои фан-клубы. Живые люди в сети обсуждают слепленные сетями «картинка» как будто те тоже настоящие, хотя все точно знают, что это не так. Люди очень странные существа.

-Для защиты освобождённого объекта на наём будут размещены три автоматических ракетных комплекса, шесть автоматических гаус-орудий и батарее одноразовых боевых лазеров комбинированного управления. Кроме того, для охраны объекта выделены две сотни бойцов космопехоты при поддержке четырёх сотен киберов. Создавая неприступную оборону, подходы к работающим цехам засеяны интеллектуальными минами. Слава свободной Луне! -бодро объявила дикторша. -К другим новостям. В Трамп-сити открылся новый парк-атракцион для самых маленьких от трёх лет и выше с говорящим названием «убей землянина». По словам президента Полански открытие подобных аттракционов большой шаг в деле обретения подлинной свободы и освобождения от пережитков земной оккупации. В аттракционе дети смогут переодеться в игрушечные доспехи космических пехотинцев и в игровой форме защитить дорогую Луну от нападок злобных грязеедов с планеты.

Вот и моя остановка. Не слушая дальше, я вышел на уровень, встретивший меня чуть более горячим и сухим воздухом по сравнению с тем, что был в лифте. Каждый уровень города и даже отдельные подуровни имели собственные циклы рециркуляции воздуха и порой встречались подобные перепады на несколько градусов или неожиданные и довольно сильные сквозняки из-за небольшой разницы давления между уровнями. Это к вопросу «как вы там на Луне умудряетесь простывать, постоянно находясь в полностью искусственном микроклимате». Так вот и умудряемся.

Это всё нервное. Я вытер вспотевшие ладони платком. Мне предстояло пройти в бывшее здание Когнитивных Технологий, переименованное после мятежа в «Лун-нейро» по довольно извилистому маршруту проходящему либо через мёртвые зоны видеокамер, либо через те места, где камеры были сломаны или же идущий с них видеопоток, из-за ошибок настройки системы безопасности, нигде не сохранялся.

Просто пройти по заранее проложенному маршруту это ведь так просто, не правда ли?

Воспользовавшись карточкой-пропуском, прохожу внутрь здания. Информация о моём приходе не сохранится. Через пятнадцать минут начнутся регламентные работы на сервере, и недавно принятый системный администратор с вероятность в восемьдесят девять процентов случайно сотрёт данные о входах/выходах сотрудников за последние шесть часов. Причём уже с вероятностью в девяносто пять процентов, он, опасаясь наказания и штрафа никому о своём промахе не скажет, надеясь, что тот останется незамеченным. Не скажет пока за него не возьмутся стражи свободы присланные расследовать инцидент со «случайным» уничтожением почти уже готовой нейросети разрабатываемой по прямому правительственному заказу.

На случай если новый системный администратор окажется более опытным или же более осторожным, чем это представлялось разработавшей план уничтожения всех своих копий нейросети, то у меня имелось неплохое алиби для объяснения своих действий. Оставалось надеяться, что оно не пригодиться и мне не придётся никому ничего объяснять по той простой причине, что меня никто ни о чём не будет спрашивать. Разве только придётся пройти формальный опрос. Я должен буду остаться вне подозрений.

Коридоры, лестницы, проходные. Людей почти не встречаю, а те, кто встречается, не смотрят на меня занятые своими делами. В одном месте приходится пройти у самой стенки, практически распластавшись по ней. Со стороны, должно быть, выглядит забавно, но конкретно сейчас меня никто не видит и это тоже учтено в плане. Дальше приходится идти по какой-то заброшенной лестницы про которую забыли, кажется, даже уборщицы. По крайней мере она вся в пыли, крошках старого пластика и я вынужден идти осторожно, чтобы не запачкать одежду. И затем снова коридоры, лестницы, проходные.

Я рядом с серверной. Кончено, сама она хорошо охраняется, ведь это серверная! Исправные камеры, крепкая дверь с электронным замком требующем иной вид доступа чем записан у меня на ключ-карте. В общем незамеченным и без лазерного резака туда не так просто попасть. Но мне и не надо в саму серверную.

Каким-то образом нейросеть нарыла информацию о сделанном здесь лет пять назад ремонте. Я достаю нож, обычный канцелярский нож больше подходящих для затачивания карандашей или резки бумаги чем для чего-нибудь другого. Этим ножом режу настенный пластик. Дело идёт туго, нож с трудом разрезает тонкий слой вязкого пластика. Однако немного усилий и неровный прямоугольник отрезанного пластика падает на пол. Передо мной мешанина проводов – проводка, которую делающие ремонт нерадивые строители поленились спрятать в специальных кабель-каналах и бросили «на живую» только лишь закрыв всё это безобразие пластик-панелью.

Но мне как раз и требуется именно это безобразие. Втыкаю среди проводов маленькое устройство, собственноручно собранное накануне. Там была простая схема, я легко справился со сборкой. Чтоб устройство случайно не выпало бы – приматываю его скотчем.

Быстро разворачиваюсь и иду обратно тем же путём, каким и пришёл.

Прохожу на своё рабочее место. Уже полностью официально, громко здороваясь с коллегами и просто знакомыми. Они, в ответ, здороваются со мной.

Не успеваю я толком сесть и начать работу как мигает свет, включаются сигнальные сирены и механический голос программы безопасности предупреждает, что в здании начался пожар. Всем сотрудникам предписано покинуть рабочие места.

Все вокруг волнуются, и я тоже волнуюсь, вернее позволяю части внутреннего волнения вырваться наружу, отразившись на выражении лица и тембре голоса.

Вереницей напуганных пингвинов разработчики покидают здание собираясь на площади перед ним. Слухи ходят один удивительнее другого. Наконец пожар локализован и нас впускают обратно. Я жадно ловлю обрывки новостей:

-Пожар был… почему так поздно сработала пожарная сигнализация?

-Вроде датчик оказался неисправен.

-А я слышал, что не неисправен, а намеренно повреждён!

-Что сгорело?

-Половина шестого этажа: несколько служебных помещений, два начальственных кабинета и серверная.

-Какая серверная? Тридцать вторая?

-Нет, тридцать четвёртая.

-Фух, пронесло! Наши проекты лежат в тридцать второй!

Полноводная река возвращающихся в здание разработчиков постепенно делилась на мелкие ручейки, растекающиеся по этажам и кабинетам, пока вовсе не обмелела. Идущие впереди меня ребята, чей разговор я подслушал, свернули в сторону отдела внутрикорпоративных сервисов.

В нашем кабинете, кроме меня, находился только Воронцов.

-Слышал, что тридцать четвёртая серверная повреждена в ходе пожара? -с ходу спросил он, обходясь без прелюдий вроде того, чтобы пожать руку и поздороваться.

Я кивнул: -Слышал.

-А насколько сильно известно?

-Нет.

-Значит ждём, -Шам Воронцов сел в своё, самое большое, в отделе, чтобы сразу было понятно кто здесь начальник, кресло и невидящими глазами уставился в монитор. По монитору скользила заставка. Сам Воронцов похоже молился чтобы данные уцелели. Я же, про себя, молился об обратном. Так мы и сидели какое-то время в тишине, ничего не делая и даже не смотрели друг на друга пока дверь в наш кабинет не открылась и не вошёл незнакомый мне мужчина.