— Что делать? Если руки свободны, создай там бритву. Помнишь, мы в книге нашли готовое заклинание?
— Мне до Аллы не добраться…
— Не нужна тебе Алла, дура! Берешь вот так… — Белка Чуй задрал подбородок и выхватил из сапога свой любимый длинный нож. — Вот так, к шее, и отсюда резко — чирк! И не останавливайся, чирк-чирк! Дальше! Несколько секунд тебе надо продержаться, а Алла эта, как я понимаю, сама не слишком маститая. Не спасет.
— Я умру?.. — растерялась Галя, даже забыв про боль на нулевом плане.
— Там умрешь, а тут останешься. Снова будешь обычным человеком! — расцвел Белка. — Да, Максимович? Это ведь лучше всего!
Максимович перевалился на бок, утер с круглого, доброго лица пот.
— Галочка, это страшно, но это лучшее, что сейчас может быть для тебя. Не только в нас дело. Ты им нужна вся, на обоих планах, и они будут мучить, пока не заставят тебя выйти к ним и здесь. Тогда — наказание, работа… Ты можешь, конечно, выбрать жизнь хозы, но ты потеряешь свободу на века.
— На века?.. — Галя перевела испуганный взгляд на Белку. — На века?
— Они живут долго, магия может омолаживать. Помогают друг другу… — Белка сплюнул. — Хозы больше всего боятся смерти. Больше боли, больше предательства, больше… Да больше всего! Умри, Галка, стань человеком.
— Или уходи, — добавил Максимович. — Придут их главные — вытянут из тебя все. Их власть. Мы не сможем с тобой оставаться, пока ты хоза — рано или поздно предашь. — Он помолчал, разыскивая в кармане какие-то таблетки. — Видишь ли, мы думали, что сможем тебя отпустить, когда обучим… Но они нашли тебя раньше. Нет смысла сопротивляться, надо выбирать.
Санкт-Петербург-3 — Спираль
3 октября, ночь
Ник-Ник отложил бумагу и потер усталые глаза.
— Выучил? — спросил лысый хоз в белом халате, прежде Ник-Ником не виданный. — Проверять не нужно?
— Не нужно.
— Тогда пора. Феропонт хочет, чтобы ты был в Спирали этой ночью.
— Погоди…
Ник-Ник сотворил последовательно стакан молока, стакан коньяка и бутылочку пива, потом закурил сигарный бычок.
— С ума сойти, что вы вытворяете.
— Не мы, а все мы вместе. Так решили там, — лысый ткнул пальцем вверх. — Так что, если ты в порядке, то нам пора. Я, кстати сказать, очень тебе сочувствую.
— В самом деле?
— Да, я бывал в Спирали.
Обреченный на наказание только вздохнул. Рано он радовался, что смог вылезти из истории с Александрой чистеньким. Она в Спирали, а теперь и Ник-Ник отправляется вдогонку.
— Сколько мне ваны вкатят? Месяц или больше?
— Какая тебе разница, Ник-Ник? В Спирали нет ни времени, ни пространства. Что минута, что век — несущественно. Но я выжил, и ты выживешь. Пошли.
Они перенеслись ко входу в Архив. Ваны ввели их внутрь, и Ник-Ник сделал признание. Из вызубренной им бумажки следовало, что он повинен в неоднократном нарушении контрактов, разглашении тайн и попытке совершить незарегистрированное отражение. Про Лену, за обращение которой в хозу он и в самом деле мог бы угодить в Спираль, в бумажке ничего не было. Привет от Феропонта.
На липе вана не дрогнул ни один мускул — да и есть ли там мускулы? Ваны не люди и не хозы, ваны — слуги. Но чьи?
— Вы приговариваетесь к двухнедельному погружению в Спираль.
— Быстро это у вас… — вяло усмехнулся Ник-Ник.
Хоз, с которым он так и не познакомился, хлопнул лазутчика по плечу и вышел.
— Следуйте за мной.
Ник-Ник пошел за ваном мимо бесконечных шкафов с ящичками. Он собирался увидеть тот самый шар, про который рассказывал Агши, но вместо этого оказался перед уходящей вниз винтовой лестницей.
— Спускайтесь, — подсказал ван. — Или нам придется применить иные средства.
— Иные?
— Не средства убеждения, — уточнил ван. — Спускайтесь.
Мысленно матерясь, Ник-Ник ступил на лестницу. Пока он еще видел ноги стоящего сверху вана, все было нормально, но шаг за шагом на хоза начала наваливаться то ли какая-то удивительно злая депрессия, то ли хандра, то ли коктейль из того и другого.
«Как я ненавижу себя и свою жизнь, и весь этот мир, пропитанный страхом и обманом…» — примерно так думал Ник-Ник, если очистить его мысли от ругательств.
Шаг за шагом, все ниже и ниже. Обычная лестница, белая и чистая, с ровными, но не скользкими ступенями. По ней, наверное, можно и подниматься, только зачем? Нет никакого смысла пытаться увильнуть от этого мира, защититься. Все равно суть его там, внизу, туда надо и направиться. Тем более что спускаться куда легче, чем подниматься. Он сделал еще несколько шагов и лестница исчезла.
Свет и тьма, одновременно. Никакого дискомфорта, все в порядке. Хочешь — открой глаза, хочешь — закрой. Только они, кажется, и вовсе куда-то исчезли. Но все видно. Вот застыла в странной позе хоза. Ник-Ник знал ее. Имя позабыл, давно это было, да и не интересно ему ее имя. Ему теперь и свое имя было не интересно. Вокруг еще люди, кажется, они движутся, летят или плывут. А может быть, неподвижны. Это не важно и невозможно определить, потому что нет ни верха, ни низа, ни времени, ни пространства. Невремя и Неместо. Спираль.
Из памяти всплывают слова Феропонта: «В Спирали нетрудно, нестрашно. Ужас — это когда выходишь из нее. Наказание — в возвращении».
Образ Феропонта несколько взбодрил Ник-Ника, даже вроде бы сердце один раз стукнуло. И от этого удара что-то изменилось вокруг: позы людей, выражения безумных лиц.
«Я здесь не просто так… — мучительно медленно подумал Ник-Ник и понял, что время все-таки существует. Он принес его. — Я должен… Должен… Понять…»
Перед ним, широко раскрыв единственный глаз, висела Александра. Ник-Нику вдруг стало жаль свою подружку-соперницу. Много десятилетий они обманывали друг друга, виляя между своими бьющимися городами, и вот оба здесь, в Спирали. Он попробовал протянуть руку и понял, что его заметили. Улыбка тронула губы Александры.
«Ах ты, дрянь! Рада меня видеть здесь?!»
«Рада…» — долетело едва слышно, точно дуновение ветерка.
Оба испугались. В Спирали невозможно разговаривать. Руки встретились и Ник-Ник почувствовал слабый нажим холодных пальцев.
«Выпусти!»
«Тото, — вспомнил он. — Антоний или Тото. Бродник, здесь. Где он?»
На лицо Александры медленно наплыло выражение крайнего недоумения.
«Бедная… Сколько ты здесь? Ты сама не знаешь, и никто не может сосчитать. Невремя. Ты ни с кем не общалась, никого не видела. Но я отчего-то могу… Привет от Феропонта?»
Мысли плавали будто в сиропе, но двигались. Они с Александрой теперь летели вместе, сплетя пальцы.
«Тото!» — подумали они хором и перед ними оказался толстый, рослый человек.
Долго, очень долго они смотрели друг на друга.
«Чего?» — наконец донеслось до хозов от бродника.
«Истинная Руна!»
Тото медленно поднял руку и продемонстрировал Ник-Нику средний палец.
Между тем думалось все легче, сердце стучало не реже одного раза в пару минут. Ник-Ник скорчил свирепую рожу.
«Где Истинная Руна? Говори, и выйдешь отсюда. Где Белка Чуй?»
«Спирали конец», — сказал Тото, даже немного пошевелив губами, и величественно повернулся к ним спиной.
Хозы поверх его плеч увидели бьющий откуда-то сверху — появился верх? — свет, а в нем — клубки чего-то фиолетового.
«Петли Реальности стягиваются, — не оборачиваясь, сообщил Тото. — В Спираль пришло время. Спирали конец».
Александра сжала руку Ник-Ника сильнее, подтянулась поближе.
«Такого раньше не было! Здесь так не было раньше! Что происходит?!»
Ник-Ник, практически возвративший себе способность трезво размышлять, и сам был встревожен. Спираль — страшное наказание для провинившихся перед Архивом, но если она перестанет действовать, то ослабнет и сам Архив. Архив — основа существования мира хозов, основа, созданная еще атлантами.
«Будто я принес сюда вирус…» — пришло в голову Ник-Ника и Александра его услышана.
