- Другие меня не интересуют! - отмахнулся он него профессор.

- Если кто забыл... - Дени, в отличие от сестры, с трудом сдерживал злость, все эмпаты уже наглухо закрылись от бури эмоций.

- ...мы уже совершеннолетние, - закончила его мысль Эни.

- И имеем право сами решать! - хором закончили они.

- Решать?! Да вы дураки малолетние и будете делать, что велят старшие! - Ник облил племянников презрительным взглядом. - Для своего же блага будете.

- Не будем... - Дени скрестил руки на груди, и его взгляд стал не менее презрительным - Потому что не хотим, чтобы потом о нас сказали, что мы тряпки и ни одного самостоятельного решения принять не можем.

- Как было сказано о тебе твоей любящей мамочкой, - также безжалостно добавила Эни. - Какое счастье, что бабушка маму не любила... На фиг такую любовь! Мы от нее тоже убежали не оглядываясь.

- К тому же наша фамилия не Ротроковские, если ты не забыл!

- Вно-ушу предло-ужение!!! - вдруг заорал Невс с окна. На него уставились, с изумлением, а кое-кто явно прикидывал, с какого места начать демонтаж наглого механизма. - Мо-угу включить гене-у-ратор помех! - поспешно закончил свое выступление кот и получил дружный кивок, выражающий согласие. Закивали, подражая людям, ящерки, которые уже начинали «плыть». Все же, в силу молодости, они были не столь сильны в защите.

- Может, дела семейные решите наедине, - облегченно выдохнув, предложил Ло, и поинтересовался: - Ник, зачем ты нас собрал?

- Я требую, как лицо, занимающее высокую должность в службе...

- Только лицо? - судя по более высокому тембру, удивилась Фен, но на нее не обратили внимания.

- Кем вы, профессор, являетесь в нашем пространство-времени мы знаем, - Ло смотрел спокойно. - Но тут и сейчас, вы всего лишь сопровождающий находящихся на практике двух курсантов. И требовать что-либо...

- А вы, Лонгвей, после совершенного вами гнусного преступления, вообще не имеете права быть командиром! - Ник был холоден, как айсберг. - И еще раз подчеркиваю, что не желаю, чтобы мои племянники были замешаны в эту грязь!

Дени и Эни закатили глаза, и девушка прошептала что-то весьма похожее на «барана».

- Конкретней, пожалуйста, - потребовал Джонатан.

- Нарушение клятвы Гиппократа и Женевской конвенции о пытках пленных, - деловым тоном выдал Ник.

- Ты это серьезно?! - высказала всеобщее охренение Марья.

- А что, это забавы - положить человека в муравейник, еще и сахарком сверху присыпать?! - с явной издевкой в голосе уточнил Ник. - В такой ситуации я считаю себя вправе взять на себя руководство отрядом.

- Во, дает Колобок! - изумился Оле, почему-то припоминая студенческое прозвище Ника.

- Процедура смены руководства отряда регламентирована должностными инструкциями. С описанием ситуации, вследствие которой вышеуказанная замена происходит, - наставительно пояснил Джонатан. - А также должностные инструкции оговаривают, кто из членов данной структурной единицы является преемником освободившейся должности. И в данном случае вы, профессор Ротроковский, не можете претендовать на эту должность, ибо не являетесь членом команды.

Пока Джонатан изрекал тезисы на канцелярите, глаза Робина и Кианга становились все круглей. Команда, знающая таланты аналитика, внимала уважительно, и только Марья давила ухмылку, уж больно недоуменный стал вид у Ника. Ло подошел к столу, положил на него свой фон и приказал Невсу:

- Показывай. В полный размер...

Кот поежился, но приказ выполнил, и на столе появилось изображение окровавленного тела девушки. Столь реалистичное, что мужчины дернулись, а с лица Марьи исчез даже намек на веселье.

- А если бы на ее месте оказалась я? – Эни вскрикнула. – Ты бы тоже говорил о конвенции?

- С твоей подготовкой это нонсенс! - отмахнулся дядюшка.

- О тряпке с эфиром, и ударе по голове ты уже благополучно забыл?

- Это был для тебя ценный опыт, и больше на такое не купишься!

Ник в данный момент являл собой яркий пример человека, который в споре не воспринимает доводов визави. Он слышит только то, что укладывается в его систему доказательств, а если не укладывается- притянем за уши.

Изображение на столе, мигнув, погасло, и в тот же момент дверь открылась, и на пороге появился Желчь. Но он не стал входить в помещение, а остановился, прислонившись плечом к притолоке. Ник, сидевший спиной к двери, появления индейца не заметил, а остальные никак не отреагировали.

- Чтобы ни сделал этот человек, - между тем продолжал Ник. - Лонгвей, как врач, не имел права подвергать его пытке, закончившейся смертью! - лицо профессора пылало праведным гневом. - Его должны были судить и лечить. Этот человек был болен, а с ним поступили бесчеловечно.

- Ага, почему-то эти «больные» с удовольствием мучают других, а как их коснется, так их не трожь ... - фыркнула Марья.

- К тому же, этот был жив, когда его забирали индейцы, - сообщил Гари. - Я сам видел.

- А отек Квинке, как аллергическая реакция на муравьиную кислоту?! - в голосе Ника было какое-то нездоровое торжество. - Мне этот, Ветер, кажется, сказал, что пленный перестал дышать!

Лицо у Ло стало совершенно деревянным и побледнело, а Ник явно чувствовал себя победителем. И если бы не работа генератора, мешающего ходокам слышать эмоции, то огребли бы они по полной. Сквозь все щиты.

- Трудно дышать, когда на горле затягивается кожаный ремень, - голос, раздавшийся за спиной, заставил Ника подпрыгнуть и резко обернуться. Желчь вошел-таки в комнату, закрыл за собой дверь и сел на освобожденное Дени место. - Его повесили.

- Но суда не было! - по инерции возмутился Ник, забыв, видать, о должности этого кряжистого индейца.

- Был. В Пирре его приговорили заочно, за убийство молодой женщины, - лицо Желчи было жестким. - Может, хочешь поехать в Пирр и рассказать ее родителям, мужу и маленькой дочери, что мразь нужно было лечить? Я бы его повесил только за то, что он сделал здесь. Одержимый злым духом, идущий тропой Черного Бизона, не должен жить, - вождь сощурил глаза. - Уходи, белый человек, я не буду при тебе говорить.

После ухода Ника, народ помолчал и начал расползаться. Истечение сотрудников с неприятного мероприятия возглавил Невс. А кто-то сомневался? Кот стек в открытое окно, как его и не было. Потом, спросив взглядом разрешения у Ло, ушли Эни и Дени. Плечом к плечу, и даже в дверном проеме ухитрившись не разомкнуть «строй». Марья, было, качнулась встать следом, но, получив на голову очередную порцию пыли (ее что, на шкаф лопатами загружали?), отшатнулась назад. Это ящерки тоже решили убраться и заодно обставить свою эвакуацию как можно красочней. Шен вытянулся, прижав гребни к спине, передними конечностями зацепившись за край стола. Задние остались на краю шкафа, при этом его тело уплощилось. Фен, использовав тело брата как горку, съехала по нему на пузе и, не снижая скорости, изогнувшись, вылетела в окно. Шен, мгновенно сократившись до обычного размера и вида, рванул туда же, только чешуйчатый хвост мелькнул. На раздавшийся снизу звучный шлепок народ поморщился.

- Смертельный номер, исполнялся впервые... - прокомментировал Оле, мрачно глядя на шкаф. Генуборку делать не хотелось, но придется. А если туда кусок «травки» положить? От голода она явно не загнется! Все остальные делали вид, что такие представления им каждый день показывают. Желчь же вид имел хитроватый, и казалось, что вот сейчас воскликнет бессмертное: «Не верю!».

- Разрешите вас покинуть, - Марья таки встала и, кивнув присутствующим, пошла разыскивать стажеров. Сонк тоже с удовольствием слинял бы, он очень неуютно чувствовал себя рядом с этим индейцам. Но остался сидеть, стараясь прикинуться рисунком на стареньких обоях.

Марья, пройдя вдоль фургона, остановилась. Она просто ненавидела это время суток, когда свет уже почти ушел, но темнота ночи еще не наступила. Вокруг царила серость, съедая краски, скрадывая очертания и расстояние. Брр-р, мерзость.