Кианг слушал, сидя неподвижным сфинксом, а потом, когда фонтан восхвалений иссяк, спросил:
- Сколько зим видели глаза Хромого Медведя?
- Двадцать пять.
- У него уже есть жены?!
- Нет... - мужчины молча смотрели на Желчь, всем своим видом выражая недоумение сим фактом. Марья позволила себе хмыкнуть и выгнуть бровь.
- Он что-у боу-льной?!- Невс, естественно, и не подумал смолчать.
- Невеста Хромого медведя погибла вместе с его матерью... - Желчь закаменел лицом. - Пять зим назад.
- ШО и у этого тоу-же?! - кот выдрался из-под руки Ло и уселся, таращась на вождя.
- Вот уж точно...
- Тишина в канале, - приказал Ло, прихватив Невса за ухо и силком уложив на место.
- Среди народа лакота нет красивых девушек? - удивился Кианг.
- Чья бы ко-урова мычала! Сам на ки-утаянке не женился... - это был театральный шепот Невса, за что он тут же поплатился выкрученным ухом и прямым приказом заткнуться.
- Многие девушки лакота, шайен и черноногих, мечтали услышать песню его флейты. Но ни одна не сломала камень его сердца... Кроме твоей сестры Шон Ю, - губ Желчи коснулась улыбка, и его лицо словно осветилось внутренним светом.
Кианг посмотрел на сестренку, которая не сводила глаз с кружка беседующих, и кивнул ей, подзывая. Ю грациозно поднялась и буквально поплыла к брату. Пока она шла, Киангу по связи быстро объяснили, что Желчь совершенно искренен в своих словах и посему говорит правду. Марья отодвинулась и похлопала рукой по скамье, приглашая девушку сесть между ней и братом.
- Солнышко, - обратилась Марья к девушке, - ты нашего гостя Хромого Медведя помнишь?
- Помню, - Ю потупила глазки и залилась румянцем, вынула из рукава платья веер и спрятала за ним лицо.
- Он попросил Желчь тебя сосватать.
- Ой, а он что, сваха?! - девушка во все глаза уставилась на индейца забыв про веер.
- Нет, конечно! - Марья улыбнулась, это мужикам нужно держать покерфейс, а ей можно не заморачиваться. - У лакота о свадьбе договариваются старшие мужчины.
Сестренка Ю кивнула и задала следующий вопрос, буквально наповал сразивший и ходоков, и индейца.
- А какой женой я буду, второй или третьей? - сказано это было так спокойно и по-деловому, что Желчь просто-таки охренел.
- Первой...
- Я буду тай-тай - старшей женой?! - неподдельно изумилась и обрадовалась Ю. Но через пару секунд нахмурилась и спросила, выдав вопросом полную солидарность с Невсом и свой юный возраст:
- Он что, больной?
На мужиков напал приступ кашля. Кианг строго выговорил сестренке на родном языке, после чего она резко покраснела и потупилась.
Марья же, отобрав у девушки веер, сама спрятала за ним лицо.
Смущенная Ю подняла глаза, а потом взяла, да и обиделась:
- Он же старый! И двух жен он точно прокормит, да у него уже штук пять детишек должно быть! - и Ю провела рукой в воздухе, от пояса и вниз к земле, показывая рост детишек. Кашель стал еще громче и интенсивней.
- Молодые воины лакота редко приводят в свою типи скво, пока их глаза не увидят двадцать две зимы, - доброжелательно пояснил Желчь. - А белые женщины хотят быть единственными жёнами.
- Так я не белая! - Ю вздернула носик. - Вторая жена в доме обязательно нужна, Да хоть и третья, я все равно останусь тай-тай! - было бы здорово, если бы она на этом заявлении остановилась. Однако китаянка решила донести до странной свахи концепцию китайской семьи: - Когда я буду носить ребенка, мой муж не должен страдать! А для этого нужна вторая женщина в доме! Вот!
Желчь сидел, пытаясь осмыслить, совершенно не мыслимые, с точки зрения белых, да и черных тоже, заявления, которые на него вывалили. А Ю, между тем, не дожидаясь реакции собеседника, поинтересовалась:
- Кто мне расскажет, что у вас делать можно, а чего нельзя? У нас вот с братьями мужа и его отцом не то, что говорить, даже смотреть на них нельзя.
Желчь перевел обалдевшие глаза на остальных собеседников. Обвинить девушку во вранье он не мог, но и поверить в такое совпадение обычаев было трудно.
- Да, у нас такие правила, - кивнул Кианг, думая, что до знакомства с Эни, его сестренка не позволила бы себе таких вольностей в поведении.
- У нас тоже, - Желчь не скрывал удивления. - Но у Хромого Медведя нет отца и братьев, а мать и невеста погибли.
- Что, и у него тоже?! - глаза Ю стали просто круглыми. - От гриппа?!
- Нет, они попали в снежный буран... - ответ прозвучал на полном автомате, потом индеец моргнул, возвращаясь в реальность. - Что тоже?
- Мы не знаем, кто направляет наш путь, но... - Джонатан развел руками. - Кианг, Робин и Джейк потеряли семьи в эпидемию гриппа. У миссис Флоры муж погиб от укуса змеи, а у Хромого Медведя невеста замерзла... В этой дороге Кианг встретил Марью, Робин миссис Флору, а Медведь сестренку Ю. Только Джейк пока не у дел.
- И Джейк тоже! - влезла Ю. - На ферме миссис Флоры такая большая тетя есть, под стать ему... Тоже черная, только не сильно.
Ло прикрыл глаза и тихо почти пропел:
- Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется.
- И что это они затеяли? - своим возгласом Марья прервала наступившее после реплики Ло молчание. Она смотрела куда-то за спину Желчи. - До праздника еще дней десять... - Желчь обернулся, белый паренек, разогнавшись, прыгнул сквозь пламя костра.
- А они тренируются, - усмехнулся Ло.
- Пойду, пресеку, - Джонатан встал. - А то еще додумаются на углях потанцевать...
Желчи гостеприимно предложили остаться и переночевать в лагере, но он отказался, сославшись на то, что его ждут дома обе жены.
- По-моему, про угли ты зря сказал, - протянул Ло, глядя вслед исчезающему в темноте гостю.
- Прям, контрольный в голову! - фыркнула Марья.
- Думаете, он поверил?
Их дружно окружили все лишенные возможности поучаствовать в разговоре.
- Ну? - недобро прищурился Оле.
- А я теперь невеста! - радостно заявила сестренка Ю.
-Ю! - Кианг был явно недоволен. - Как ты могла так непозволительно дерзко разговаривать со старшим мужчиной?
- А чего? Эни можно, а мне нет? - Ю смотрела, насупившись, но дерзко.
- Ты китаянка, а главная добродетель жены - послушание! - Кианг провозгласил прописную истину и вдруг запнулся.
- Ты в этом уверен, дорогой? - вкрадчиво поинтересовалась его собственная жена.
- Ой, Марья, ты что, не знаешь? - хитро сощурился Гари. - Девушки у китайцев такие тихие-тихие, послушные-послушные... а потом - бац!
- И ты мертвый? - бодро предположил Дени.
- ...женатый... - не согласился с ним Оле
- ... и делаешь то, на что никогда не подписывался, - тяжко вздохнул Ло.
-…и цвет кожи тут значения не имеет...- поддержал вздох Оле.
Мужчины многозначительно переглянулись и засмеялись, все, включая Кианга.
Утро давно откричало птичьими голосами, солнце уже разогнало легкий утренний туман, а лагерь спал. Объявлять подъем было некому, потому как главный энтузиаст ранних подъемов и столь же ранних физических нагрузок тоже спал. Вчера легли поздно, так хорошо пошли-покатились свадебные посиделки с потанцевалками. Изя надо сказать был в ударе. Выяснение опытным путем степени покорности, приличествующей китайской жене, завершилось еще поздней. Или раньше? Это, смотря к какому берегу равнять, вечернему или утреннему. Теперь Кианг спал, обняв жену так, что едва не завернулся вокруг нее. А Марье снилось, что она маленькая девчонка и опять спит на русской печи в таёжной заимке. Ей очень жарко, а противное одеяло не только не сбрасывается, а и пошевелиться не дает!
Ло подняла природа, живущая внутри каждого из нас. Она настоятельно потребовала выгулять ее по маршруту – сборный домик с травкой. Туда и обратно. Обратно не совсем получилось. Унюхав в легком дымке, долетавшем от кухни, запах дров и угля, Ло маршрут изменил. Нужно было выяснить, с какого перепуга Таня топит печку? Еще не поднявшись по ступеням, док остановился от невиданной инсталляции. Почти на краю стола в ряд стояло пять банок из-под тушенки, судя по торчащим из банки Невсовых ушах, - пустых. Невс же ухитрялся зависнуть, зацепившись за край стола, выставив все лапы в рядок и выгнув, видимо для равновесия, хвост. Он закончил обрабатывать банку, колыхнулся в сторону, смещаясь, и «утопился» в следующую. Док поднялся по ступеням, гадая, как такое безобразие допускает черная повариха. Но вместо Тани в кухне орудовала Зара. Одета она была, как всегда, в многослойную юбку и блузу, которую, на взгляд дока, стирали не один десяток лет. Когда-то яркие цвета теперь только угадывались, не наблюдалось также ни монист с бусами, ни браслетов, ни колец на пальцах. Зара стояла перед печкой и задумчиво заглядывала в полотняный мешок.
