- Зоркий Сокол... - пробормотала Марья, уставившись на гостя.

- Хромой Медведь, - невозмутимо поправил тот, но удивлением от него потянуло не хило.

- Даю, вспра-увку. Иде-унтичность с Гойко Митичем восемьдесят про-уцентов. Этот я-увно не европеец, да и по-усуше будет, - доложил Невс.

- Тот с возрастом тоже дурное мясо потерял...

- Эта демичка что, по ретрокино нашего мира пробежалась, актеров перешерстила? Чтобы генофонд улучшить?- предположил Гари, тоже любитель старых фильмов.

- Может, вы потом обсудите кого и почему? - цыкнул на всех Ло и совершенно нелогично добавил. - Не пойму, как она мимо «Горца» прошла?

История с охотой была проста и тривиальна. Два выстрела с двух сторон. Оле попал болтом олешке в глаз, а индеец - стрелой в сердце. Лесной красавец и мяукнуть не успел, а его уже перевели в разряд мясной тушки. Мужики вполне мирно познакомились, пообщались, попытались уступить добычу друг другу и пришли к решению поделиться. Делиться решили на стоянке цирка, так как Оле ушел на охоту пешком, не подумав, что тащить добычу домой придется на плечах.

Оленя разделали в четыре руки, быстро и качественно, правда отойдя от лагеря. От шкуры вежливо отказались, мотивируя тем, что выделывать эту красоту никто не умеет. Гость между делом посматривал по сторонам, явно выискивая глазами сестренку Ю. Кианг, в свою очередь, рассматривал индейца с мрачно-задумчивым выражением на лице. Марья тихонько улыбалась и сравнивала гостя с оригиналом. Хромой Медведь, почти сразу превратившийся в просто Мато, то есть Медведя, был пониже ростом Митича, чуток не дотягивая и до ста восьмидесяти. И если первый, хоть как ни гримируй, был явным европеоидом, то этого, с высокими скулами и несколько другим разрезом глаз, за европейца было не принять. Мускулистый, но без лишней раскачки мышц бодибилдера. В каждом движении просматривалась гибкость воина, без всякой киношной рисовки. Его явно заинтересовали циркачи, а разговоры вогнали в некоторый ступор: когда швед выгреб оленьи потроха, вырезал сердце и печень, тут же утащенные поварихой, окинул оставшийся ливер, по привычке выпятив подбородок, и крикнул:

- Яков! Потапыч потроха будет, после малины-то?!

- Сейчас спрошу, - спокойно ответил седой кудрявый старик и пошел к клетке с медведем. Постоял там, что-то говоря зверю, выслушал ответное ворчание и обернулся к ждущему ответа белобрысому: - Не, не хочет, они слишком свежие, вот если бы подтухли... - медведь между тем перевернулся на спину, разбросал лапы в стороны и сладко зевнул.

- Ага, еще и повалялся бы в тех потрохах! - возмутился швед. - Мой его потом, чтобы не вонял...

- Ты моешь медведя?

- Нет, этим Сонк с Дени и Сашкой занимаются и вычесывают его каждый день, поэтому и шерсть на нем такая шикарная. Так на арене же выступает.

С этим утверждением индеец был согласен, такой красивой шкуры на живом медведе он еще не видел, но полным офигением от него несло так, что ходокам, пришлось срочно закрываться. Когда индеец уже совсем собрался уезжать, отказавшись остаться на ужин, его отловили подростки. Утешало, что среди них была Ю, смотрящая на Мато с явным интересом. Белые ребята очень вежливо попросили подтвердить их догадку о возникновении его имени. По их мнению, будучи подростком, он, Мато, встретился с медведем-подранком, и вот эти шрамы на плече - следы его загребущих когтей.

- Мои глаза видели четырнадцатую зиму, когда я встретил медведя, стоящего на трех лапах... - удивился их догадливости индеец.

- Шатун, - ахнула Эни на русском. Индеец посмотрел на нее вопросительно, но вместо сестры ответил Дени:

- Это у нас так называют. Когда медведь плохо жир нагулял на зиму, да и проснулся рано... - парень замялся и развел руками. - Я этого слова в английском не знаю, это когда ходит, как пьяный, качается.

- Так? - индеец вдруг чуть сгорбил спину, свесил руки и шагнул качнувшись.

- Точно! А эти зубы и когти, - Эни показала на ожерелье, украшающее грудь воина, - остались от мишки?

- Это когти взрослого гризли, - усмехнулся Мато. - Тот медведь был маленьким, только три зимы...

- Нам бы и такого хватило, - качнул головой Сашка, глядя вслед уезжающему индейцу.

- Если бы на дерево не успели влезть, - согласилась с ним Эни, пожала плечами на недоуменный взгляд Стаси. - Нас на медведей охотиться не учили...

- Ага, идею подкинь, и начнут! - фыркнул Дени.

- Не-а. Экзамены сдавать некак, где они столько медведей возьмут, чтобы каждому личный?!

За вечерней лепкой пельменей, когда были заняты только руки, Оле пришлось еще раз в подробностях описать охоту и знакомство с Мато.

- Ну, вышел мужик из кустов, - пожал плечами Оле. - Я его послушал, никаких враждебных чувств, чистый интерес. Хотя… Такой знаете интерес спокойный, как будто уверен был, что я не опасен.

- Если все белые в округе о нас знают, то среди индейцев инфа уже разлетелась по любому, - пожал плечами Джонатан.

- А может он и вообще с Желчью знаком, - поддакнул ему Ло.- Тогда может и спецом пришел, посмотреть на неведомых зверушек…

Оле пожал плечами и продолжил:

-Ну, спокойно осмотрели олешка, он арбалетом очень интересовался. Я показал, как стрелять, пару раз в дерево пальнули, так ему игрушку отдавать не хотелось... Тут осматривался с большим интересом, но старался, чтобы незаметно. Еще поинтересовался, почему Сашка с воплями гнался за Шеном, если потом сам им рыбу почистил и отдал.

- Ну, так я же первый раз рыбину острогой выцепил! - возмутился непонятливостью гостя паренек.

- Так и объяснил. Он удивился жутко и не поверил, но промолчал, - кивнул Оле, кладя в ряд очередной кругленький пельмень. Все ходоки лепили что вареники, что пельмени практически виртуозно, вот пирожки у них получались разнокалиберные.

- А вы заметили, какие у него шрамы на лопатках? - спросил Робин.

- Да! Такие аккуратные двойные шрамы, - кивнул Джонатан. - Ло от чего такие будут?

- Если прорезать кожу и поверхностные мышцы двумя параллельными надрезами, продеть сквозь них ремешки или веревки и привязать тяжелое. Потом это тяжелое снять и то, что продето, вытащить.

- Но не прорвать кожу и мышцы? - уточнил Гари.

- Нет, тогда были бы рваные шрамы, как от танца Духов или Солнца, - пояснил Сонк.

- Что там ближе всего и с этими шрамами на Мато сочетается?- аналитик прищурился на Сонка.

- Вообще есть менее зверская версия танца Духов. На лопатках прорезается, как командир сказал, туда продевается кожаный ремешок, к нему вяжутся веревки с навешенными на них бизоньими черепами, ну и танцуют по кругу, пока сознание не потеряют. Танец Белого Бизона.

- И сколько по времени? - Робин широко раскрыл глаза, представляя это действо.

- Кто сколько выдержит... - пожал плечами молодой индеец. - Это же без остановки танцуют, и ни воды, ни еды нельзя. Еды уже за два дня, до, нельзя - пост. Некоторые по двое суток танцуют. Если выносливый, как бизон, то берет нож и на ходу срезает себе кожу такими квадратиками, как ноготь, и в мешочек складывает. От кровопотери быстрей свалишься.

- Жуть! - передернула плечами Стаси.

- А кожу нафига собирать-то? - широко открыла глаза Эни.

- Кожу потом сушили и в погремушку шаману ссыпали. Чтобы гремела.

- Же-е-есть! - высказал общее мнения по вопросу Дени.

- Вот про эту жесть и рассказываем, если спросят, а название спутали, так что нам соврали, то мы вам и выдали! - закрывая вопрос о кровавых танцах, вынес вердикт Ло.

Сонка раскрутили еще на пару рассказов о лакота, хотя он поначалу отнекивался.

-Вот, че ты, как красна девица на выданье, ломаешься? - удивилась Марья. - Опять нам Желчь будет тыкать, что свой индеец имеется, а мы общеизвестных вещей не знаем?

- Ну, ты и сама это знаешь, - Сонк пожал плечами.

- Когда-то интересовалась, это да, и в индейском лагере рассказывали, но сейчас - вот тут помню, а тут не помню! А половина народу и про лакота только слышали!