Цирковым артистам было все равно, они никуда не торопились, впрочем, как и ходоки. Ящерки наслаждались возможностью купаться и плавать, заодно натаскали столько рыбы, что хватило и на еду, и на заморозку, и Потапыча порадовать вкусняшкой. Так что довольны были все, кроме старого директора, и от того, что его не поддерживает даже Изя, он злился еще больше.
- Не делай мне смешно, Федор! - Изя насмешливо щурился. - Шо мы мало заработали?! Да с таким представлением...
- Вот именно с таким! - перебил его Федор Артемьевич. - А когда они все вернутся домой, с чем мы останемся?!!
- Федор, дай тебе твой бог здоровья, а мне терпения! - старый музыкант осуждающе покачал головой. – Ну, ты таки и не понял, шо они не шлимазлы? И тоже очень думают, шо с нами будет потом? Поверь, они таки шо-то придумают. До тебя, с твоим гадским характером, им, может, дела нет, но для твоих внуков они таки расстараются.
Федор недовольно отмахнулся, но было видно, что он призадумался...
***
Не смотря на сомнения герра Краузе, представление прошло с полным аншлагом к удивлению не только шерифа, но и циркачей. Все же они не ожидали, что соберется весь городок. Реагировал народ живо, иногда разинув рот, иногда впадая в возмущение. И то, и другое вызвал Ло на ходулях и в сарафане с кокошником на голове. Дождь к началу представления закончился, и он встречал зрителей перед импровизированным залом. Рот разевали, в основном, дети и подростки, взрослые хоть и таращили глаза, но старательно делали серьезные лица. Мол, они и не такое видели. Доктор Вилсон, скользнув равнодушно взглядом по клоуну в яркой одежде, парике с косой и странном головном уборе прошел в зал. Потом вернулся и застыл у двери, глядя на разрисованное гримом улыбающееся лицо. Глаза его постепенно стали круглыми, а лицо налилось краснотой.
- Доктор Лонгвей! - хриплым голосом окликнул он, все еще надеясь, что ошибся.
- Да, - Ло крутнулся на одной ходуле и помахал рукой коллеге.
- Вы, вы! Такой врач, как вы! - местного дока явно заклинило. - Как вы можете так унижаться?!
- Унижаться?- неподдельно изумился Ло. - Заставлять людей смеяться - это счастье! Но простите, я сейчас немного занят! - и он весело затанцевал, обходя по кругу еще одну группу зрителей.
- Мау! У му-жикау когнитивный ди-уссонанс во весь рост! - заявил по связи Невс.
- Чего?! - изумился Сашка.
- Когти во весь рост? - внесла свою лепту сестренка Ю.
- У мужика? Тут что мутанты водятся? - хором поинтересовались Дени и Эни, стебаясь, они то прекрасно поняли смысл сказанного.
- Невс, кончай умничать! - шикнул на кота Джонатан, а потом пояснил: - Местный док увидел Ло на ходулях да при параде, и разрыв шаблона у него случился!
- Понятно, - вздохнул Робин. - Я как с вами встретился, так у меня этот шаблон по три раза на день рвется. С того самого ведра с горячей водой...
- Какой ты злопамятный! - фыркнул Оле.
- Шаблон у тебя, капец какой безразмерный! - все радиофицированные товарищи, не удержавшись, засмеялись. Остальные привычно глянули неодобрительно: вот опять ржут, не пойми с чего.
В первом ряду сидели жители пострадавших домов, видимо, для гарантированного снятия стресса им уступили лучшие места. Счастливый папаша новорождённых пацанов сидел обвешанный дочерями. Представление прошло в практически домашней атмосфере. Когда с людьми работаешь бок о бок, растаскивая завалы, наскоро перехватываешь с ними за одним столом пирожок и кружку чаю, трудно воспринимать их как уж совсем чужих. А своим можно и шутку прокричать, и ногами потопать от души, выражая восторг, да и крепкое пиво свое дело сделало. Говорите, нет в городке салуна? Так и нет его, а вот паб, настоящий немецкий паб, с настоящим, без всякой химической гадости и углекислого газа, пивом есть! И не родился еще тот пастор, что заставит немца разлюбить сей божественный напиток. Туда, на пиво и свиные рульки потащили циркачей едва ли не в гриме. В пабе сидели не только мужчины, но и местные фрау. То ли снятие воздействия пастора дало такой непредсказуемый эффект, то ли у людей давно не было праздника, но гуляли весело и от души. Цирковые оценили вкус пива и свиных рулек сполна.
Ло почему-то тупо уставился на стоящую вертикально на его тарелке рульку.
Заулыбался и, перебив дока Вилсона, все еще пытающегося доказать, что врачу невместно скоморошничать, заявил:
- Нам нужен молочный поросенок!
- Хм, возможно, сейчас хозяин не согласится запекать поросенка, - местный док оглядел веселящийся народ. Посредине паба уже освободили место под танцпол, Изя и еще двое незнакомых музыкантов наяривали что-то заводное, а парочки лихо скакали по кругу.
- Да нет, не сейчас, завтра, - успокоил коллегу Ло и тут же добил: - Нам сырой поросенок нужен.
- Эм, вы что, сырое мясо употребляете? - осторожно поинтересовался Вилсон, ну кто этих китайцев знает, может, и едят...
Ло удивленно уставился на коллегу, а потом расхохотался, поняв, что о нем подумали.
- Простите, что ввел вас в заблуждение! - все еще улыбаясь, извинился он. - Видите ли, свиная кожа на клеточном уровне идентична человеческой. На поросенке мы с вами косметический шов отработаем в два счета! И накладывать, и снимать. Да и задерживать весь цирк из-за меня не придется.
- Шеф! Клеточный уровень! - взвыли по связи, но Вилсон, к счастью, на слово не отреагировал.
Марья сидела за барной стойкой, потягивала пиво, заедая его просто великолепной свининой. Она никогда не была фанаткой этого напитка, но здешнее светлое ей понравилось. Сбоку в поле зрения появилось яркое пятно, и женщина обернулась посмотреть. На углу стола изображал статуэтку Невс, за столом сидел один герр Шмульке, и это несмотря на полный паб! Правда столик был небольшим и неудобным, стоял в уголке, у самой двери на кухню. Мимо все время сновала подавальщица, таская грязные кружки на мойку. Бывший шахтер что-то рассказывал коту, экспрессивно размахивая руками, хотя регулярно отрывать кусочки мяса и угощать своего слушателя не забывал. Невс подношение принимал с деликатностью аристократа и продолжал внимательно смотреть в лицо рассказчику.
- Ха! Нашел слушателя! - хохотнул рядом с Марьей шериф. Он оглянулся, увидел Кианга за соседним столом, где два могучих мужика пытались нагнуть руку друг друга к столешнице. Вокруг толпились болельщики.
- А что, его больше никто слушать не хочет? - не то чтобы Марье было интересно, просто отмалчиваться было бы не вежливо.
- Да все уже знают его истории наизусть, - махнул здоровой рукой Краузе. - Он как выпьет, так давай болтать! От него все бегут, так он идет домой и фрау Шмульке душу изливает. Пастор со шнапсом всех строжил, да и на пиво косился, а теперь вольница, опять Шмульке каждый день пьяный будет. Любит он это дело.
Марья встретилась взглядом с Невсом, у того поползла вверх бровь, а глаз наоборот прищурился. Морда стала вопросительной. Женщина медленно закрыла глаза, выражая согласие, и поправила прическу, прикоснувшись к уху, намекая, что не прочь послушать. И тут же по связи раздался нудный не вполне четкий голос, живописующий, как трещит в шахте порода и сыплется песок. Шахтер вдруг замолчал, а потом обнял Невса.
- Все, уже с котом обнимается, - фыркнул шериф, слез с табурета и ушел с кружкой пива, полюбоваться на сражение армреслинга.
Обнимашки между тем продолжались, человек с пьяной настойчивостью жаловался коту, что из него плохой собеседник. Вот он ему все рассказывает, а кот только жрет и молчит, то что на морде собеседника написано ехидное предвкушение Шмулько не замечал.
- Ну, хоть скажи мяв, - Шмульке икнул, кот поморщился. - Ну что тебе, трудно?! Ну, мяв!
Невс чихнул, потер лапой нос, вздохнул и выдал:
