Несмотря на скандал, учиненный Федором по поводу очередного неоплачиваемого простоя, Ло стоял насмерть, отказываясь бросать пациента на произвол судьбы.

Представление для индейцев, да и всех остальных, таки дали, но дождались, пока док даст добро на участие Эни. Оле же был в полной растерянности. Без напарника его номер стал блеклым и совсем никаким, он понял это на репетиции. И не только он. Все тот же Федор заявил, что с таким позорищем никого на арену не выпустит, и перевел шведа в униформисты.

Робин сидел рядом с Флорой, смотрел на арену и все больше хмурился. Ему было странно чувствовать себя зрителем, еще очень не нравилось каменное лицо его напарника. Робин ласково сжал ладонь сидящей рядом женщины, и она радостно ему улыбнулась в ответ. Сердце Робина дрогнуло от боли, как же не хочется ее огорчать, но что поделаешь, у него есть обязательства перед друзьями…

Очередной толчок фургона заставил Робина слегка потереть уже практически заживший бок. Что сказать, лечить Ло умел! Уже на второй день Робин попытался выйти на свободу. Док рассердился, постучал себя по лбу и отменил пациенту обезболивающее. Чтобы не был таким резвым, и не привлекал не нужное внимание. Через час Робин понял, что с хождением он сильно погорячился, а лекарства иномирные очень даже хороши.

Миссис Флора и до происшествия посматривала на мужчину с интересом, а уж потом... Первым делом она попыталась утащить раненого Робина в свои гостевые комнаты. Для более полного охвата пациента всемерной заботой. Получила панический отказ и заверения Робина о наличии собственного дома, хоть тот дом и стоит на колесах. Флора тут же озадачилась инспекцией санитарной обстановки и осталась ею удовлетворена, хотя ровненько расстеленные на зеленом коврике носки и пристроившаяся рядом рубашка привели ее в некоторое недоумение. Естественно, ее не стали просвещать по поводу функциональной особенности покрытия для пола. «Травка» великолепно дезодорировала мужские носки и рубахи, а тем, что они оставались «деревянными», некоторые особо не заморачивались. Но очень возмущались, когда Марья бесцеремонно сгребала все в кучу и уносила в стирку. Все остальное пространство фургона сияло чистотой и порядком. Миссис Флора быстро удалилась и столь же быстро вернулась с двумя вышитыми подушками. Положив тем начало подушечному нашествию всевозможных цветов, размеров и форм. Принесенную сестренкой Ю цилиндрическую штуку с кистями, свисающими с торцов, Робин разглядывал с особым интересом. Два радужных дракона, сплетаясь в полете, опоясывали собой цилиндрическую поверхность так, что с трудом определялось, где какой начинается и куда потом сворачивает.

Больше всех удивил Ник, притащив целую стопку книг. Здесь были Марриет, Жюль Верн, Майн Рид и Дюма-отец с трилогией о знаменитых мушкетёрах. Когда и где профессор покупал книги, никто не знал, и Марья не пропустила момента позубоскалить на этот счет.

- Кто-то меня барахольщицей обзывал! А сам втихаря, да еще, небось, под полой проносил, - смеялась она.

- Сравнила! - оскорбился Ник. - Какие-то кружевные тряпки и книги! Прижизненные издания, между прочим!

- Естественно, прижизненное, они же еще даже не все из положенного написали, - тоже рассмеялся Оле.

- А-а-а-а, поэтому нет «Вокруг света за 80 дней»? - уточнила Эни.

- Тихо, наша хозяйка идет, - предостерег всех Ло. - Кастрюльку несет, небось, с бульончиком...

- Нашего укушенного кормить...

- Ранютого! Ты не путай круглое с длинным!

- Так! Все кыш отсюда, - док помахал пухлыми руками, как будто разгонял мух. - Робину отдыхать надо, а вот смеяться пока вредно... И больно.

- Вот зачем было объявлять про трещину? - Джонатан пожал плечами. - Заварил бы втихаря и всего делов.

- На радостях сглупил, а теперь поздно трепыхаться...

В кастрюльке и, правда, был бульон, на который пустили какую-то элитную курицу. Робин был бы не прочь съесть и саму курицу, но док велел сегодня воздержаться от тяжелой пищи. Миссис Флора окружила своего защитника такой заботой, что тот уже не знал, куда уползти. Хотя, с другой стороны, это было приятно, но как-то чрезмерно, с точки зрения Робина. Пиком заботы стало появление местного доктора. То ли так совпало, то ли предусмотрительная миссис все спланировала, но в этот момент в цирке не было никого. Все дружно отправились на реку, решив устроить пикник, тренировку и сбор поспевшей дикой клубники. Загрузились в кухонный фургон, и как только все в нем поместились! Взяли с Флоры слово, что раненого не оставят голодным, и отбыли.

Робину скучать не давали, но без постоянного движения, разговоров и смеха, такого незаметного и привычного шума лагеря, было очень неуютно. Мужчина успел пообщаться с младшими мальчишками, пообедать и подремать. Сейчас, полулежа, читал «Всадника без головы» и очень даже понимал колебания героя. Он, как и Робин, не имел за душой ничего, кроме собственной ловкости. Правда, по воле автора герой еще красив, чего о себе Робин сказать не мог. Так что же такого нашла в нем столь привлекательная и, к тому же, богатая женщина? Уверенная в себе, успешно управляющая таким огромным хозяйством. Таскающая в кармане пистолет и не боящаяся его применить. Правда, потом, после столь успешного применения, ее отпаивали чаем с успокоительным. Но это как раз понятно. И она очень нравится ему самому, хотя еще недавно Робин считал, что идеальная женщина должна быть невысокой, пухленькой, с мягким покладистым характером. Ровно такой, какой была его жена. Но эта уверенность как-то поколебалась после близкого знакомства с Марьей, да и с Эни тоже. Хотя насчет Марьи Ник высказался с мрачным юмором, что, мол, такая, как она, слона на скаку остановит, и хобот ему оторвет... И звучало это отнюдь не как похвала. От этих глубоко философских размышлений Робина оторвал незнакомый мужской голос, уверенно отчитывающий миссис Флору.

- Вы вроде бы умная женщина и понимаете, что помощь раненому нужно оказывать в первые часы, а не через двое суток!

- Цирковой врач... - попыталась высказаться женщина, но ее перебили непререкаемым тоном.

- Не говорите мне об этом шарлатане! - мужчина, быстро поднявшись по ступеням, еще не войдя в двери, брезгливо поджал губы. Он выглядел как клерк средней руки, слегка запыленный, слегка лысый, слегка толстоват, с пухлым саквояжем в руке. Осмотревшись, посетитель удивленно хмыкнул и обернулся к хозяйке поместья: - Как вам это удалось?

- Что именно? - не поняла она.

- Навести такой порядок в этом свинюшнике....

- Но это не я...

- Не скромничайте! - опять перебил ее мужчина. - О ваших, не свойственных женщине умениях знают все в округе, - сказано это было несколько обвинительным тоном. При этом пришелец вел себя так, как будто в фургоне, кроме него и хозяйки ранчо, никого не лежало. С Робином он не только не поздоровался, но даже не посмотрел на него, сноровисто раскладывая на комоде хирургические инструменты. Кивнул сам себе и заявил:

- Нуте-с, приступим, - попытался откинуть одеяло, но оно не поддалось, зажатое в кулаке.

- Э-э-э-э, а вы хто? - вопросил Робин, сделав как можно более наивную физиономию.

- Я врач! - возмутился пришелец и еще раз попытался стянуть одеяло с тем же успехом.

- Ну, это, вы ж не сказали... - и не подумал уступать бывший полисмен, глуповато прищурился и поинтересовался: - А руки, того, мыть не будете? Док Ло завсегда мыл.

Местный док пошел красными пятнами, огляделся, увидел стоящую с кувшином и полотенцем миссис Флору и буквально промаршировал мыться.

- А того этого, вы сказали - приступим? Энто куда? - в спину ему недобро прищурился Робин, тщательно выдерживая стиль общения. Книгу он спрятал под одеяло, чтобы она не вступала в противоречие с создаваемым им образом. Миссис Флора удивленно вскинула бровь, но получила строгий взгляд и смолчала.

- Проводить инспекцию проникающего полостного ранения, - уверенно выдал гость.

- Чего, чего? - «удивился» Робин. - А это как?

Местный семейный доктор поджал губы, явно собираясь сказать какую-то резкость, потом лицо его стало задумчивым и он, слегка повернув голову, покосился через плечо.