-Смотрите, нижний ряд егозы поднят довольно высоко, - привлек внимание к незамеченной ходоками детали Сонк. - Это для того, чтобы вилороги могли пролазить во время сезонных миграций!

- Плюс сто в карму владельцам!

Вдали виднелось стадо коров, медленно стекающее со склона холма к строениям у его основания. Стадо гнали два пастуха в сопровождении нескольких носящихся вокруг коров собак.

- Да, уж! Пейзане в вышиванках имеют очень хороший вкус...

- Точно, губа у них не дура!

- И глаз алмаз!

Коровники, а больше ничем эти два приземистых длинных строения быть не могли, были чисто побелены и огорожены изгородями из жердей. Между ними и хозяйским домом с пристройками расположилась густая рощица. Дом большой, такой же добротный, с верандой, образованной широким свесом крыши, с окнами мансарды, красовавшимися белыми занавесками. Аккуратно выкрашен светло-желтым, что вкупе с красной черепицей крыши делало его чрезвычайно радостным. Пространство вокруг дома, тоже огороженное забором из жердей, не просматривалось даже в бинокль. Во всем облике ранчо чувствовалась хозяйская рука. Навстречу каравану, остановившемуся у вторых ворот, уже ехали два всадника. Даже издали было видно, что один весьма внушительных габаритов, и лошадь под ним была ему под стать, потому что второй всадник на обычном коне смотрелся мелковато. Большой конь очень смахивал на тинкеров, запряженных в цирковые фургоны. Богатой гривой и пушистыми фризами на ногах.

- Ух ты! Почти что шайр! - восторженно просветил всех желающих Сонк.

- И вроде вовсе не мерин, как наши коняшки, - добавил Гари, еще один заядлый лошадник. - Смотрите, как щерится, когда второй конь пытается с ним поравняться!

- Его всадник щерится не меньше!

- Под таким шкафом только тяжеловоз и выдержит! - хихикнула Эни.

- Сама ты - тяжеловоз! - оскорбился Сонк. - Шайры потомки рыцарских коней!

- А почему ты сказал почти шайр?

- Все же полегче шайра будет, и фризы на ногах совсем небольшие… Скорей метис.

- От фермы еще кто-то на двух колесах едет! - доложился Дени с крыши.

- На велосипеде?

- Да-ую спра-увку, - наконец смог влезть Невс. - Двуко-улка, запря-ужена лошадью. Едет дама. Че-урная.

Тем временем всадники поравнялись с первым фургоном и осадили коней. Громила окинул появившегося в дверях своего фургона Федора Артемьевича таким взглядом, как будто рассматривал того через оптический прицел. Верзила, одетый добротно и с претензией, с тяжелыми, будто рублеными чертами лица, был бы весьма хорош, той мужской красотой, что так привлекает женщин. Но «воняло» от его мыслей так, что ходокам пришлось прикрываться.

- Кто такие, - процедил он сквозь зубы, не удосужившись даже поздороваться.

Конечно, увидеть написанное на борту грузового фургона, метровыми буквами, название цирка было проблематично. Особенно с того места, где остановилась верховая парочка, но разрисованные, хоть и местами, фургоны говорили сами за себя. Федор вскинул бровь и холодно поинтересовался:

- А ты кто таков, чтобы спрашивать?

- Я тут хозяин! - рука верзилы легла на кобуру, и он приказал: - Развернулись и свалили, чтобы вони вашей тут не было!

Второй всадник, молодой паренек, типичный ковбой, слегка подал коня назад, он был явно смущен как поведением, так и словами спутника.

- Хозяин? - Федор смерил мужчину взглядом, тот явно специально не спешился, чтобы смотреть свысока. Но высокий старик, оставшись стоять на пороге фургона, смотрел ему прямо в глаза, что весьма злило всадника. - А мы знаем, что здесь заправляет хозяйка, - это слово Федор выделил особо. - Миссис Флора Прайс, и разговаривать будем только с ней.

Громила попытался выхватить пистолет, но его остановил нарастающий топот копыт. Он обернулся, и его лицо мгновенно стало слащаво-добродушным, а вот эмоции полыхнули нешуточной ненавистью. Лошадь остановили умелой рукой. Из средства передвижения легко выпрыгнула, практически не коснувшись ступеней, молодая женщина. Если бы ходоки встретили ее в родном мире, то приняли бы девушку за спорсменку. Высокая крепко сбитая, без излишних форм, но все при ней. По прямой осанке, уверенным движениям было понятно, что она тут хозяйка. Назвать ее чернокожей, было бы большим преувеличением. В довольно тонких чертах лица и коже цвета молочного шоколада явно просматривалась очень приличная примесь белой крови.

Одета женщина в темно-синюю юбку-брюки, длинную легкую куртку того же цвета, практически мужского кроя, из-под которой виднелась светлая блузка с высоким воротом. Голова повязана пестрым подобием чалмы, которая полностью скрывала волосы

- О, еще одна из породы отрывательниц хоботов! - съязвил Ник.

Верзила, поспешно спрыгнувший с коня, потянулся приобнять прибывшую за плечи. Но она лишь холодно мазнула по нему взглядом, пройдя мимо, и поинтересовалась, почему-то у Федора:

- Что здесь происходит?

Федор Артемьевич уже успел, откинув ступени, спуститься на землю и галантно поклонился, приподняв котелок.

- Миссис Прайс, разрешите выразить наше восхищение, - женщина напряглась, мужик набычился. - Несравненный вкус выделываемых вами сыров поразил нас в самое сердце!

- А я всегда думал, что это радость для желудка... - поделился своим мироощущением Оле.

- У Федора, однако, оригинальное строение тела...

- Даю-успра-уку. Вкусовые реце-упторы находятся исключительно на яз-уыке. Желудок и сердце ими не распола-угают.

- Неучи!

- Настолько, что мы не поленились сделать крюк, - продолжал разливаться соловьем шталмейстер, - в надежде закупиться вашими сырами в дорогу!

- Ну, оно, канешно, бешеной собаке тридцать миль и не крюк...

- Какие мелочи!

- Можно подумать мы фургоны плечом впереди себя толкали!

- Да что ты их слушаешь?! - влез верзила и опять попытался ухватить даму в объятья, явно стараясь показать всем свое положение. Но она опять ловко избежала захвата, вовремя шагнув вперед, при этом никак не отреагировав на реплику. - Все циркачи нищие воры!

- Можно я его прибью? - заныла Марья. - И всех остальных, кто еще скажет о нищих и ворах...

- И тех, кто назовет нас прос... жрицами любви! - подключилась к просьбе Эни.

- Не, нельзя, - на полном серьезе запретил Ло и поясни. - Вам то что, а мы могилы копать замахаемся...

Между тем хозяйка «Черного барсука» осмотрела внимательно караван и приказала младшему ковбою открыть ворота и показать, где можно поставить фургоны. Вынула повод из руки не ожидавшего такой подлянки верзилы и одним махом взлетела на жеребца. Все оценили как сноровку, так и стать. Этот конь был создан именно для этой женщины! Уже сидя верхом, миссис Джонс пригласила руководящий состав на вечернее чаепитие. В ответ ее пригласили на ужин, до чаепития. Цирковые, не обращая внимания на матерящегося мужика, забирающегося в двуколку, тронули фургоны за молодым пареньком.

- Марь, - Кианг вытирал слезы, отсмеявшись, - как вы терпите и не смеетесь, постоянно слушая такие шуточки?

- О, Киа, годами долгой и упорной тренировки, начиная со студенческой скамьи, - протянула Марья. - И строгим запретом от Ло. Глаза-то все равно смеются, так что на людях стараемся не балагурить.

- Вот, вот! И напоминаю еще раз: на людях болтать НИЗЯЯЯ! - Марья на вводную от командира только развела руками, и они с Киангом опять рассмеялись.

Поначалу никакого представления не планировалось, когда зрителей меньше, чем актеров, как-то оно не того, хотя и такое все же было. Но оказалось, что зрителей вполне достаточно! Сыроваренное производство в конце девятнадцатого века - это вам не компьютеризированный комплекс с двумя сменами операторов, когда молоко привозят цистернами. Тут коровок и пасти, и обихаживать надо, да еще и доить два раза в день, да еще и сыроварня. Так что народу на ферме было предостаточно, и это не считая детей. Тем более хозяева с готовностью кинулись помогать, вытаскивать, укладывать и раскатывать. Пока цирковые спешно одевались, гримировались и разминались, братья Джей спокойно и со знанием дела командовали помощниками. За прошедшее с отъезда из Чикаго время младший братец как-то незаметно догнал по габаритам старшего. Просто двое из ларца, одинаковы с лица. Джоди тем временем уже начал «отстрел» клиентов, выставив манекены и вывесив рекламные фото.