После обеда заглянул Перес. Увидев друга в форме, он лишь хмыкнул.

— Кажется, ты нашёл работу до того, как закончил академию.

— А ты нет? — удивился Луц.

— Я тоже при дворе, — довольно улыбнулся Перес. — Просто я пока решил в своём походить.

— Мне ходить не в чем. Во дворце. Мне вообще сказали ничего с собой не брать из академии.

— Тогда понятно. Пойдём, прогуляемся?

— Я пока не пришёл в себя, — вежливо отказался Луц. — Магическое истощение.

— Ну как знаешь. Ты только к балу очухайся от счастья, что на тебя свалилось.

Перес махнул рукой и вышел, оставляя друга одного. Правда, ненадолго. Спустя пол часа принесли послание, в котором король сообщал о вечерней встрече в кабинете. Этой ночью он снова будет доставать информацию, так что лучше всего лечь спать уже сейчас. Что Луциан и сделал. В таком режиме он прожил три дня. Три дня, а точнее, три вечера и трижды по полночи он задавал вопросы самым разным заключённым. И с каждым разом Мировир выглядел всё счастливее и счастливее. Лишь на третий вечер произошла не самая приятная встреча. В кабинете Луца ждал не только король, но и его дочь. Маня, точнее, Манеллиана скривилась, увидев парня.

«Кажется, стресс прошёл, вернулась привычная дрянь избалованная», — хохотнул про себя Луц, сохраняя спокойствие.

— А вот и твой спаситель, — король улыбнулся.

— Так уж спаситель, — Маня скривилась, после чего наклонилась к отцу и начала что-то активно ему шептать.

Король хмурился, косился на парня, потом о чём-то задумался.

— Малышка, тут очень серьёзное дело, — качнул он головой.

Маня на это снова жарко зашептала, после чего отстранилась.

— Хорошо, потом поговорим. У меня ещё остались дела. Пошли, Луциан, нас ждут новые открытия.

Открытия ждали, в подвале. Луц так заработался, что у него из головы совсем вылетела та встреча с принцессой. Иначе он бы насторожился и приготовился к будущему. А может и нет. Он уже привык видеть это лицо вечно недовольным, но козни она давно ему не подстраивала. А ещё он спас ей жизнь. Это же стоит хоть какой-то благодарности?

После допросов у Луца был целый выходной. В этот раз к нему точно пришёл портной, потому что, кроме мерок, у него спросили предпочтения в тканях. А когда парень признался, что он в этом не разбирается, мужчина вздохнул, внимательно оглядел свою модель, даже покрутил, после чего отлучился. Уходил он только для одного — чтобы вернуться с ворохом тканей. Луциан почувствовал себя барышней, что скорее удручало, чем радовало. Хорошо ещё портной очень быстро определился с тем, что ему понравилось, и удалился, заверив, что к балу наряд будет готов.

В день бала во дворец съезжались многие. Луциан видел кареты, которые подъезжали, выплёвывали из себя гостей, чтобы удалиться куда-то в сторону. Ведь на это место прибывала уже следующая карета. Он уже знал, что те, кто прибывает сейчас, разместятся в комнатах для гостей, где и будут готовиться. Уже после начнут прибывать «готовые» гости, сразу перед балом, и ему к этому моменту надо быть готовым.

— Господин, вас ожидают, — в комнату заглянул дворецкий.

Луц кивнул, наверное королю опять что-то потребовалось, и спокойно вышел. И тут его настиг удар. В глазах моментально потемнело, сознание отключилось. Он уже не знал, что рухнул на ковёр лицом вперёд, а парочка мужчин подхватило его совсем неаккуратно и потащила в неизвестном направлении.

Луциан пришёл в себя, когда на него плеснули ледяной водой. Он хотел было встать, но руки оказались зафиксированы за спиной. Всё тело ныло, как будто его избивали, пока парень был в беспамятстве. А ещё что-то неприятно холодило шею.

— Вот вам и про́клятый маг, — громко заявил король Мировир.

Парень огляделся. Ну вот, он попал на бал, но не так, как хотел. Это был тронный зал, вокруг разряженный в пух и прах дворяне, у трона стоял король. Рядом с ним были вооружённые охранники, а вокруг парня — пустое место, как будто окружающие боялись подцепить что-то страшное от избитого и закованного мага. И пока он осматривался и пытался понять, что происходит, Мировир продолжил свою речь.

— Не бойтесь. На нём особый ошейник, блокирующий про́клятую магию, так что сейчас он абсолютно безопасен.

По залу неслись шепотки, самые разные, от охов до осуждения и проклятий в сторону таких вот магов.

— Увы, не все понимают, что надо сообщать о про́клятом маге сразу, — продолжил король. — И тогда они дорастают до взрослого возраста.

— Никто не знал о моей магии до спасения принцессы! — позволил проорать Луциан, понимая, что ему сейчас просто казнят на радость публике, надо хоть родных защитить.

— Что ж, и такое бывает, — огласился Мировир, но разодетая толпа услышала всё сказанное, пришлось оправдываться. — Да, этот про́клятый маг действительно оказал маленькую услугу королевству. На принцессу напала небольшая банда, и он, как герой, попытался её защититься. Красота моей дочери и её кроткий нрав способны покорить даже про́клятого мага. Ему помогли, так что Манеллиане ничего не угрожало, но мы умеем быть признательными. Потому я дарую жизнь этому магу, но на определённых условиях.

— Какая щедрость, — рассмеялся Луц. — Мне подарили жизнь!

— Скажи спасибо, что мы оставляем тебе жизнь, — король говорил с пренебрежением. — Всё-таки ты помог поймать эту банду разбойников. Потому ты изгоняешься с наших земель. Тебе запрещено приближаться к столице, как и селиться в каком-либо городе. Можешь попытать счастья у наших соседей, вдруг им нужен такой… маг, а можешь попытать счастье в Тенях. В любом случае ошейник с тебя снимут лишь на границе. Но как только приблизишься даже к отдалённому посёлку — простишься с жизнью.

Тогда Луциан не знал, как смог сдержаться и не наорать на всех: на Переса, на Маню, на короля. Его накрыла какая-то непонятная бесшабашность, в груди пытала ненависть, а ещё готовность дать отпор любому, кто сейчас попытается его атаковать Даже без магии, с закованными руками, он не позволит просто так себя убить. Умолять о прощении? Не в таком состоянии, уж лучше изгнание. Почему он тогда не рассказал про заговор, а ведь он теперь знал очень много. И тогда его не напугали Тени, потому что в зале ему было душно: душно от этих придурков, которые не видят дальше своего носа, от тупости Переса, от распущенной вседозволенности Мани. Наверняка это её рук дело, ведь король хоть и был самодуром, явно оценил пользу про́клятой магии. Но тогда он сделал выбор в пользу дочери. И именно тогда он круто изменил жизнь Луциана, даже не представляя как.

Настоящее

— Вот гад! — искренне возмутилась Гарпия, выслушав рассказ мага. — Ты его жизнь спас, а оно тебя сослать решил?

История получилась длинной. Не голодать же им, да и учителя Гарпии приходили по расписанию, да и у Луциана регулярно возникали дела. Так что маг потратил пару дней на то, чтобы рассказать историю своей жизни в деталях. Он не хотел, чтобы Яверина пострадала потому, что он что-то утаил.

— Боюсь, он меня решил убить, просто я не вовремя для него ляпнул про спасение, — признался Луц. — А может он и не хотел убивать, но сослал бы куда подальше, а то и запер бы в казематах.

— Зачем?

— Я же могу моментально узнать всё от человека, даже пытать не надо. Вот меня бы и обрабатывали до тех пор, пока я бы не согласился с ними сотрудничать.

— Так, ты и так был готов.

— Как равный. А из меня сделали бы игрушку или раба. Или ещё кого-нибудь. Но это лишь мои предположения, хотя даже среди них нет ни одного хорошего.

— И теперь эта скотина…

— И теперь нам придётся иметь с ним дело, — резюмировал маг. — Так что знай, хорошего от него не жди.

— И всё-таки, чего он понаписал?

Луц просто протянул девушке свиток, который всё это время носил с собой, и та принялась читать, с неохотой. Лучше бы потренировалась лишний раз, чем читать вот это.